Традиция петербургского текста началась с крупными петербургскими авторами: Гоголем, Достоевским, Блоком. Эту традицию активно поддерживали вплоть до создания новой страны и новой столицы - Ленинграда.
Петербург был не просто общим планом, декорациями, он вливался в текст и становился частью истории, активным персонажем, чья личность довлела над историями простых, маленьких людей.
Пушкинский Петербург не заботится о своих жителях, он беспощадно размывает их дома и жизни.
Петербург Гоголя мистический блестит огнями и вглядывается в каждого прохожего, решая, поглотить его, сделать своей мистической частью или отпустить, позволить и дальше слоняться с глупыми остротами друг над другом.
В Петербурге Достоевского нет места малым душевным порывам. Он влечет горожан к великим действиям, к великим решениям и страшно обрушивает на них кару, если они не выносят тяжести ответственности.
Можно продолжать и продолжать, но мы все это знаем. А вот как Петербург снова ожил в литературе, знаем очень мало.
Я не стану называть много имён. Сейчас у меня их три - тех, кто вернул Петербургу его заслуженное место среди книжных страниц.
Арина Обух
Молодая писательница из Петербурга, самого его сердца - Васильевского острова. Она пишет в малой форме, но каждый текст не просто пропитан Петербургом. Иногда кажется, что каждый текст написан самим Петербургом. Его дух так ясно чувствуется в самом настроении, в особом изяществе слога. Это современность, но современность не нарочито подражающая культуре 19 века. Это ясная и чистая современность Петербурга. Будто город скинул серость 20-го века со всеми его жуткими потрясениями и молодо поправляет складки плаща.
Елена Чижова
Её Петербург не Петербург - Ленинград. Ленинград тех, кто приехал покорять северную столицу и сам ей покорился, вжился в её традиции, принял все правила, стал естественной его частью.
Это не мой автор, слишком много в ней авторского, слишком концентрированный Ленинград в Петербургских строчках. Но может быть очень интересен.
Юлия Яковлева
Юлия делает то, на что не решались остальные. Она отдает своё сердце Ленинграду, разоренному, но всё ещё любимому и родному. С другими именами, в других запахах и сельском говоре ярославских бывших крестьян. В её книгах город молчаливо выстаивает перед волной варваров, но к каждому варвару испытывает искреннюю жалость и печальное сочувствие, даже когда они разрушают её парадные и сминают вековые традиции. Петербург-Ленинград знает, что рано или поздно каждый из них опетербуржится, каждый преломится перед его величием и потрепанной горестной аристократичностью.
Если вы ещё не читали этих авторов, искренне советую.
И любопытно, что все они - женщины. Правда?