С замечательной актрисой мы поговорили о её творческом пути, фильмах о войне и жизненных ценностях
У сибиряков характер стойкий, но ранимый
– Марина Александровна, вы же родились в Иркутской области. Как по-вашему, есть такой особый "сибирский характер"?
– Наверное, есть. Потому что в этом краю суровые условия для выживания – летом жарко, зимой холодно, и ты кутаешься, а за шубами нежная, ранимая и трепетная душа. Люди, конечно, разные, но это я по себе сужу. Есть в сибиряках какая-то стойкость. Думаю, что в сибирском характере сохраняются понятия о порядочности, доброте, о чувстве собственного достоинства. И вот меня эти устои и корни держат в тонусе, не дают подать духом. Мои мама, бабушка, дяди, тёти умели неистово работать – уж если начал, так сделай. Поднятая целина, одним словом. Но сибирский характер при всей своей силе очень человечный и ранимый. Вот на меня, например, совершенно нельзя кричать, я этого просто не выношу. При этом я столько могу перенести и выстоять!
– Такая стойкость и принципиальность не мешали в профессии? Говорят, что актёр должен быть как пластилин?
– Это немного о разном. Как актриса – да, я как пластилин. Мне нужен режиссёр, который что-то подсказывает, помогает, но не орёт, конечно, и не скручивает в бараний рог. Крик и агрессию я не воспринимаю.
Стержень какой-то во мне действительно есть, он и помогает выходить из разных ситуаций и относиться к жизненным неурядицам с юмором. Потому что сейчас много агрессии, а доброты-то как раз маловато.
– Помните момент, когда решили стать актрисой?
– Да, когда посмотрела в седьмом классе фильм «Горячий снег». Я не любила военную тему, потому что это всегда переживания и боль. Но после этого фильма произошло какое-то очищение благодаря героям, в которых ты просто влюбляешься. Прекрасные, красивые душой люди, и ты ими воодушевляешься, становишься лучше. Искусство и должно давать силу, радость, надежду, а не уводить в депрессию.
Ешь морковку и приходи через год
– Вы решили связать свою жизнь с кино и театром, а родители кем вас видели?
– Моя мама была медиком, она хотела, чтобы я поступила в медицинский вуз. Даже когда я уже поступила в театральный, мама сказала: «Лучше бы детским врачом была». А я никогда не хотела связать свою жизнь с медициной, при виде крови могла в обморок упасть. Но мама не спорила со мной, знала, что я буду бить в одну точку и своего добьюсь. Она решила: пусть съездит, попробует поступить, провалится и вернётся обратно. Ведь это было нереально – приехать из Сибири, из маленького городка и поступить. Вот сейчас смотрю на своих детей и думаю: ну как это так, приехать в 17 лет в огромный амбициозный город? Москва меня и била, и колотила, но в итоге приняла и полюбила. Теперь это мой родной город, моя вторая родина. Нисколько не жалею о своём выборе. Это моя профессия, призвание.
– Тогда не было столько информации, Интернета. Почему попали именно в ГИТИС?
– Ну вот влюбилась я в седьмом классе в актёра Бориса Токарева, который играл в фильме «Горячий снег». У меня было много журналов «Советский экран», где прочитала, что он учился во ВГИКе. И всё время думала: ВГИК, ВГИК. Нонна Мордюкова и Вячеслав Тихонов там учились. В общем, почти все звёзды окончили ВГИК.
К тому же я с успехом выступала на школьных мероприятиях, творческих вечерах, читала басни. После восьмого класса меня наградили поездкой в Пензенскую область, в Тарханы, где жил Михаил Юрьевич Лермонтов. Там проходили «Всероссийские Лермонтовские чтения». Я там читала стихотворение «Узник», меня заметили и даже снимали для телевидения. Мне было приятно: значит, я не без способностей. Ещё я любила всех пародировать, передразнивать, у меня это легко получалось. И всё это дало мне уверенность, что я имею право попробовать стать актрисой.
– Позвонили в Москву и узнали, как поступать?
– Я отправила письмо во ВГИК, и мне ответили, что Герасимов будет набирать курс только через год. Написала в ГИТИС, мне ответили, что для поступления нужны басня, проза, стихи. Ну, думаю, ладно, пусть будет ГИТИС. Потом решила поучиться в Школе-студии МХАТ, интуитивно выбрала самое лучшее театральное училище. Как-нибудь перекантуюсь, думаю, а через год переведусь во ВГИК. Прилетела в Москву. Первый раз так далеко и одна. Мама меня снарядила, не побоялась. Но и время было другое, мы как-то чувствовали себя более защищёнными, что ли.
– В Москве не растерялись с непривычки?
– Помню, приехала в Школу-студию МХАТ в Камергерском переулке сразу после самолёта в восемь утра с чемоданом. И парень, который тоже приехал поступать, помог мне отвезти чемодан в камеру хранения на Казанский вокзал. По дороге ручка оторвалась. Потом оказалось, что надо быть в юбке, и я снова побежала на вокзал.
Прочитала перед комиссией, и меня сразу на конкурс отправили. С первого тура, минуя второй и третий, сразу на конкурс! Но там мне буквально одного балла не хватило для поступления. Тогда набирал мастер, который любил высоких статных актрис, а я была маленькая, хрупкая – малявка, в общем. Мне сказали: «Ешь морковку и приходи на следующий год». Хотя я очень понравилась, когда читала басню Михалкова «Две подруги», все смеялись, было весело. И все абитуриенты были очень удивлены, что в итоге я не прошла. Посоветовали мне бежать в ГИТИС, я тут же побежала и поступила. И отправила маме телеграмму: «Поступила в ГИТИС. Целую. Марина».
Пропустила концерт Пугачёвой
– Помните свои впечатления, когда впервые попали на съёмочную площадку?
– Вы знаете, меня сразу заметили. Ассистенты на «Мосфильме» почему-то постоянно приглашали на фотопробы. Что они во мне видели? Я не знаю. После первого курса мы сдавали историю КПСС. А я всегда хорошо училась, сидела с серьёзным видом, и, видимо, у меня было в этот момент очень идейное лицо. И ассистентка с Киностудии имени Горького Марина Орлова пригласила меня к режиссёру Юрию Павловичу Егорову на фильм «Ветер странствий» по рассказам Пришвина. А Егоров – это живой классик! «Простая история», «Отцы и деды», «Однажды двадцать лет спустя» – это его фильмы. И вот осенью после первого курса все отправились на картошку, а мне сказали приехать на съёмки в Зеленогорск под Ленинградом. Взяли меня на роль Марфутки. Играю и понимаю, что режиссёру нравится. Юрий Павлович даже воодушевился и говорил: «Вот смотрите, как надо играть!»
С лёгкой руки Юрия Павловича, который меня оценил, стали приглашать на съёмки. И после третьего курса у меня уже были работы в фильмах «Взлёт», «Срочный вызов», а потом главные роли в картинах «Сцены из семейной жизни», «Моя Анфиса» – всё лето я снималась. Почти звезда. И, думаю, помог мне в этом и мой сибирский характер.
Анекдоты и армейская каша
– В своём инстаграме вы очень тепло писали о Михаиле Ивановиче Пуговкине.
– Уже после окончания института меня пригласили сниматься в фильме «Серебряное ревю». Сначала я отказывалась, мне казалось, что это слишком лёгкая роль. Мне надо перевоплощаться, играть на сопротивление, а тут такая лапушка хорошая-прехорошая с распахнутыми глазами. Потом всё же согласилась, и надо сказать, что после этой роли мне приходили мешки писем с признаниями в любви. Михаил Иванович очень доверительно и трепетно относился к партнёрам.
Я помню, мне дали приз на молодёжном фестивале, который проводила Киностудия имени Горького, и он говорит шутя: «А я всю жизнь проработал, но мне никаких призов никто не давал». Но он комедийный актёр, да и фестивалей тогда, в общем-то, не было. Это потом уже признали все его заслуги, он стал легендой. А какие у него были интеллигентные руки! «Выпьем чайковского», – говорил он, открывая термос с чаем, который приносил на съёмки. При его бешеной популярности и любви публики к нему он был очень добрый, всегда подсказывал и помогал.
– Когда вы сказали, что не выносите, если на вас кричат, я тут же вспомнила вашу роль в прекрасной сказке «После дождичка в четверг». Вы играли Жар-птицу, которая тоже не могла перенести грубость. Как вам работалось с Олегом Павловичем Табаковым?
– С Олегом Павловичем мы ещё снимались в картине «Вакансия» по пьесе Островского «Доходное место». Там такая яркая плеяда артистов снималась! И меня утвердили. Конечно, я смотрела на Табакова, открыв рот. Мало того, он же был профессором ГИТИСа и приходил на наши экзамены. Помню, на втором курсе как раз после Нового года Олег Павлович пришёл к нам на экзамен в таких смешных меховых лохматых ботинках, очень был креативный. Мы с ним снимались, наверное, в четырёх картинах. Но вот на съёмках сказки «После дождичка в четверг» мы не пересекались, по-моему, даже. Магия кино!
А вот когда мы снимались в сказке «Раз, два – горе не беда!» на Ялтинской киностудии, то все общались, и Олег Павлович, и Коля Караченцов, и Семён Фарада, и Наталья Крачковская – сидели, анекдоты рассказывали. Снимали в горах, нам привозили солдатскую еду из какой-то армейской части, и мы все вместе ели из общего котла. Никаких ресторанов. Я часто была зачинщиком: кто больше анекдотов накидает. Вот такое счастливое время – как в пионерском лагере.
Играют в войнушку
– Вы много снимались в фильмах о войне. Как относитесь к современным военным картинам?
– Это особая тема. И я часто отказываюсь, потому что даже сниматься в них мне очень тяжело душевно и психологически. Но тем не менее таких фильмов немало в моей биографии, и они мне очень дороги. Сейчас военные фильмы косяком снимаются. Иногда смотришь и думаешь: как будто дети в войнушку играют.
Но есть режиссёры, которые эту тему чувствуют, знают. Я вот снялась в такой современной картине и горжусь этим, это фильм «Диверсант», первый сезон. Андрей Малюков – классный режиссёр, это мечта – сниматься у такого профессионала. Всё должно быть достоверно, ведь маленькая неправда несёт за собой большую ложь. Я выросла на советских военных фильмах, кто бы что ни говорил, я патриот и не могу это предать, забыть и наплевать на это. Ведь раньше снимали режиссёры, которые и сами прошли войну, они воевали и не могли соврать. Вспомните «В бой идут одни старики», какой тяжёлый, но в то же время светлый фильм. Конечно, хотелось бы и современные картины такого уровня.
– У сыновей есть любимые ваши фильмы?
– Я их даже и не спрашиваю, они уже взрослые, у них своя жизнь. Они просто меня любят и гордятся, конечно. Но не хвастаются тем, что мама актриса. С девочками, наверное, проще. Они более открытые в этом плане. А у меня всё-таки мужчины, более сдержанные.
– А когда дети были маленькими, не ревновали вас к работе?
– Мне очень помогала мама, и сыновья не чувствовали в чём-то обделённости. Да я и сама была как третий ребёнок в семье – я и два моих сына, а моя мама во главе, последнее слово всегда было за ней. Но я служу своим детям, люблю их. Конечно, может быть, в детстве им меня не хватало. Тем более время было тяжёлое, перестройка. Но я отказывалась от съёмок, если надо было уезжать надолго, потому что у меня дети и я не могла их оставить. Пошла работать в театр, потому что это давало возможность и работать, и быть рядом с сыновьями.
– В то время два ребёнка для актрисы – это роскошь.
– Да, сейчас другие гонорары, другие взгляды, можно позволить себе нянечек для детей. Раньше одного-то ребёнка актрисы не могли себе позволить, делали выбор в пользу профессии, и потом это становилось драмой. Сейчас всё устроено по-другому, у многих по пять детей. И это прекрасно! У меня двое, и правильно я сделала. Молодец!
Беседовала Елена САДКОВА, Москва
Фото: Мила СТРИЖ, instagram.com
Материал дан в сокращённом виде. Хотите полную версию - пишите в комментариях.
© "Союзное государство", № 4, 2021
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
Звёзды Союзного государства
«Три сестры» в 3Т-формате
Откуда сегодня у "Бедной овечки" борзость духа
Виктор СУХОРУКОВ: Был готов за бутылку отдать джемпер из козьего пуха
Андрей ФЕДОРЦОВ воплотил мечту погибшего друга
Вадим ГАЛЫГИН рассказал нам рецепт идеальной шутки. Мы удивились
Артур СМОЛЬЯНИНОВ рассказал, какие российские фильмы считает "однозначным позорищем"
Два последних разговора с Михаилом ЖВАНЕЦКИМ: «Батька – молодец!»
После увиденного в Сирии звезду "Глухаря" Викторию Тарасову сутки "трясло"
Андрей Свиридов (Гена из "СашаТаня") на звёзд Голливуда смотрит свысока