Политика как роман
29 мая 2017 года в Версале после посещения выставки, посвященной 300-летию поездки императора Петра I в Париж, на совместной пресс-конференции с президентом Франции Эмманюэлем Макроном Владимир Путин в том числе заявил: «С поездки Петра во Францию не началась история российско-французских отношений. Она имеет гораздо более глубокие корни. Вы знаете, просвещенная французская публика знает о русской Анне – королеве Франции; младшая дочь нашего великого князя Ярослава Мудрого была женой Генриха I и внесла существенный вклад в развитие Франции, будучи одной из основательниц как минимум двух европейских династий – Бурбонов и Валуа, – одна из которых до сих пор правит в Испании».
Окончание. Начало см.: «Русский мир.ru» №3 за 2021 год.
Это, казалось бы, формальное сообщение, выдержанное в рамках дипломатической любезности, уже 30 мая 2017 года вызвало гневную отповедь президента Украины Петра Порошенко, который назвал Ярослава Мудрого «древнеукраинским князем» и объявил о попытке Владимира Путина «похитить в российскую историю» княжну Анну. Через месяц сам Порошенко прибыл во Францию, и 26 июня на официальном брифинге с ним по теме высказался президент Макрон, который отметил стремление украинского лидера «отдать должное Анне Киевской» и зафиксировал: «Вы показали, насколько важна эта история XI века, очень древняя, насколько глубоко укоренены наши давние отношения…» В политической сфере скандал на этом утих, хотя никакой точки поставлено не было. Полагаю, государственные мужи кивнули на историков, но те промолчали. А мы попробуем коротко разобраться.
28 ГРАМОТ
В древнерусских и вообще в средневековых источниках на славянских языках никаких свидетельств о существовании у князя Ярослава Владимировича дочери Анны и тем более о ее связи с Францией нет. Никаких косвенных свидетельств тоже нет. Российские историки впервые начинают упоминать ее только со второй половины XVIII века, основывая свои данные на работах французских коллег. Первым об Анне Ярославне написал Василий Татищев в «Истории Российской», изданной в 1773 году. Чуть ранее увидели свет также упоминающие Анну сочинения Ломоносова (1760) и Щербатова (1770).
Позднее исследовательское внимание к нашей героине было обусловлено политикой и относится к периодам русско-французской дружбы: десятилетие вслед за разгромом Наполеона (1810–1820-е годы), эпоха Антанты, с конца XIX века до революции, а также после Второй мировой войны. В эти годы были изданы первоисточники, грамоты, связанные с ней, появилось несколько биографий, установлены памятники и оформился украинский извод темы. При этом во французской историографии Анна – хрестоматийный персонаж уже с XVI века. В 1514 году была опубликована хроника Эмуана из Флёри, откуда впервые можно было почерпнуть сведения об Анне. Впоследствии стали общедоступны и другие средневековые документы. С середины XVI века французские короли не раз поручали придворным историографам написать историю их страны, то есть прежде всего правящей династии, а потому те многократно и внимательно изучали все свидетельства о прежних правителях и их родственных связях, в том числе и сюжет про русскую принцессу. В итоге во Франции составили вполне цельную официальную картину событий, которую можно представить справкой из «Истории Франции» Франсуа де Мезере, изданной в 1643 году и считавшейся образцовой при дворе Людовика XIV:
«Анна, королева Франции, вторая супруга Генриха I.
Генрих, видя себя без детей и без жены в силу своего возраста, в 39 лет, с легкостью согласился следовать рекомендациям своего Совета, который обязывал его дать королевству наследников. Слухи принесли ему известия о прелестях одной достойной принцессы, которая завладела сердцем великого монарха. Это была Анна, дочь Готье, прозванного Мудрым, дю Тийе называет его Георгием, королем Руси, под которой теперь понимают Московию. Влюбившись по одному только рассказу о ее совершенствах, он в 1044 году отправил епископа Мо с большим и пышным посольством просить ее руки. Его предложение было встречено с таким почтением и радушием, на которое только мог рассчитывать король, и его возлюбленная была вручена в руки епископа, который сопроводил ее во Францию. Этот брак был встречен общей радостью, которая предвещала, что он будет счастливее, чем союз с Матильдой. Тем не менее ожидания добрых французов не были вознаграждены слишком быстро: восемь лет прошли без появления наследника. Франция, долго ожидавшая этого счастья, уже отчаялась обрести его когда-либо: король был этим очень опечален, и Анна также еще более, чем он, была безутешна. Перепробовав все людские средства, она вознесла свои молитвы к небу, как поступила некогда в подобном случае другая Анна, мать пророка Самуила; она обратилась к Господу через посредничество [св.] Винсента, милость которого ежедневно одаривает французов удивительными чудотворениями. Она жаждала этого так же, как другие, и наконец произвела, как говорят, в 1053 году, мальчика, которого назвали Филиппом; в благодарность она основала церковь Святого Винсента в Санлисе, где ее можно увидеть на портале, держащей в своих руках этот храм, который она преподнесла Богу. Она также имела еще двух сыновей: Роберта, который умер раньше своего отца, и Гуго, который стал графом Вермандуа, женившись на его наследнице, девушке, чье имя не сохранилось и которая умерла ранее, чем стала способной к деторождению.
Король умер в 1060 году, а она вернулась в Санлис, который избрала местом проживания из-за монастыря Святого Винсента. Она оставалась там до тех пор, пока Рауль де Перонн, граф де Крепи и де Валуа не увез ее и не женился на ней. Я не знаю, было ли на это ее согласие, поскольку она была еще в возрасте, когда могла привлекать и дарить любовь, между тридцатью четырьмя и тридцатью пятью годами. Однако, так как первая жена графа была еще жива, он был отлучен от церкви за этот брак, который был признан незаконным. Эти препятствия не заставили его покинуть свою пленницу, к этому вынудила его только смерть, которая наступила через пять лет после того, как они поженились. В итоге, овдовев повторно и, надо полагать, презираемая французами за этот брак, который ее опозорил, она вернулась затем в свою страну, где прожила еще семь или восемь лет».
Именно в таком объеме сведения об Анне были заимствованы в русскоязычной историографии. Впрочем, за рубежом они вплоть до конца XIX века существенной корректировке также не подвергались. Основные сведения сохраняют актуальность и сейчас, хотя хронологическая сетка заметно откорректирована.
АNА РЪHNА
Свадьбу сыграли в мае 1051 года. Король Генрих правил с 1031-го, и у него уже была супруга, но брак остался бездетным. Анна принесла долгожданного наследника в 1052 году. Его назвали Филиппом (умер в 1106 году), именем, которое прежде никогда не встречалось ни среди французских королей, ни среди предков Робертинов, утвердившихся на троне лишь двумя поколениями ранее, когда корону в 987 году получил Гуго Капет. Никакой ясной причины такого наречения наследника источники не предоставляют. Вполне возможно, что это связано с днем появления на свет, но этой даты мы не знаем – даже год рождения устанавливается ретроспективно. С другой стороны, Филиппы среди правителей XI века встречаются еще только в Швеции, что может указывать на родственные связи Ярославны. Как бы то ни было, но именно с этого момента во французской королевской фамилии стало принято одного из сыновей наделять таким именем.
Вскоре у четы появился второй ребенок, Роберт, он прожил недолго. А затем – Гуго, известный впоследствии как Великий, граф Вермандуа, участник Первого крестового похода, погибший в 1101 году в ходе одного из крестоносных предприятий в Анатолии.
Рождение и воспитание детей было главной заботой королевы. Мы почти ничего не знаем о ее деятельности при жизни мужа. Известно, что в 1059 году ей лично направил послание с наставлениями папа римский Николай II. Кроме того, она упоминается в семи королевских грамотах в числе свидетелей, вслед за сыном и мужем. А в 1060 году Генрих умер. И в соответствии с традицией мать вошла в состав регентов при малолетнем наследнике. Судя по всему, тогда Анне не было и 30 лет. Ее роль не была ведущей, хотя есть основания полагать, что пассивным статистом она тоже не была. Заправлял делами граф Фландрии Балдуин – муж сестры Генриха.
Капетинги к тому времени были еще молодой династией, закрепление трона за которой требовало усилий. При малолетнем короле – а Филиппа короновали заранее, в 1059 году, еще при жизни отца – все родственники должны были сплотиться, чтобы беспокойные французские феодалы вдруг не решили выбрать себе нового правителя. Фактически король тогда контролировал довольно небольшую часть страны – примерно область между Парижем и Орлеаном. Все остальное принадлежало графам и герцогам, которые подчинялись монарху номинально, а то и вообще не вспоминали о своей вассальной верности. С некоторыми король даже никогда не встречался, например с графом Тулузским. Другие были несоизмеримо его богаче, например герцог Аквитанский. С некоторыми вел войны, например с графом Фландрии. А еще были и те, кто наряду с герцогской короной носил королевскую в соседней стране – как нормандский герцог Вильгельм, который в 1066 году завоевал себе английскую корону. С ним, кстати, Генрих и Анна встречались не раз.
Роль Анны в первые годы после смерти мужа была особенно значимой. В 1060–1063 годах ее имя зафиксировано на 11 грамотах. Количество не должно смущать – от этой эпохи сохранилось не много документов. Среди французских монархов Генрих I – самый плохо изученный, в связи с недостатком источников. Но этого никак не скажешь про Анну, если рассматривать ее в рамках русской истории. Для XI века эта русская княжна задокументирована лучше, чем кто-либо на столетия вперед – она причастна к появлению 28 грамот, некоторые из них сохранились в подлиннике. А одна, датируемая 1063 годом и отразившая привилегии аббатству Сен-Крепен-ле-Гран в Суассоне, как считается, содержит ее собственноручную подпись. Там написано кириллицей «АNА РЪHNА», что понимают как «Анна Регина» – королева Анна. Подписывать грамоты самостоятельно в те годы было не принято. На том же документе за короля Филиппа и за другого регента, графа Балдуина, стоят традиционные крестообразные монограммы. Возможно, и за Анну документ визировал ее русскоязычный секретарь – такие версии высказывались. Впрочем, если не гадать – перед нами древнейший документ с личной отметкой представителя русского княжеского рода, древнейшее «рукоприкладство» Рюриковича!
Анна сделала все возможное, чтобы сохранить за сыном трон. Судя по всему, эту цель преследовал и ее второй брак – скандальный и вызывавший осуждение даже много столетий спустя. Около 1061 года Анна вышла замуж за графа Рауля де Крепи де Валуа де Вермандуа – одного из самых могущественных королевских вассалов. Проблема была в том, что Рауль в момент брака с вдовствующей королевой был еще женат. Папа римский Александр отлучил его за это от церкви. Но Рауля анафема никак не остановила, как и Анну. Нет вообще никаких сведений о том, что это как-то повлияло на их совместную жизнь и даже на место Анны при дворе. Но отсюда, надо полагать, исходит версия, представленная выше Мезере, о том, что Анна была похищена Раулем и брак не был добровольным. В источниках об этом нет и намека. Вся пикантная история – изобретение XVII века. Судить о романтических мотивах Анны и Рауля мы не можем, а вот о прагматичных вполне. Этот брак послужил укреплению династии. Детей Анна новому супругу не принесла, хотя прожила с ним больше, чем с Генрихом. Рауль умер в 1074 году, а его сын Симон вскоре постригся в монастырь (Сен-Клод; около 1076 года). В итоге оказалось, что владения Рауля вернулись короне, а, например, графство Вермандуа перешло к одному из сыновей Анны – Гуго.
Еще в 1075 году Анна упоминается в грамоте своего сына Филиппа, который в документе, датируемом до 1080 года, уже говорит о матери как о почившей. Дата смерти Анны нам неизвестна, но она должна укладываться в период между 1075 и 1079 годами. Про место мы тоже ничего сказать не можем. Вероятность ее возвращения на родину – это едва ли оправданная гипотеза.
ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ИГРЫ
Собственно, это и есть все наши сведения об Анне Ярославне. При этом понятно, что королевское положение позволяет историкам допускать ее причастность к любому событию, случившемуся в тех краях и имеющему отношение к Руси. Так, в начале 1070-х годов состоялся брак Владимира Мономаха с Гидой, дочерью английского короля Гарольда Годвинсона, погибшего в битве при Гастингсе в 1066 году. Можно представить Анну свахой. В 1075-м в изгнание в Германию отбыл родной брат Анны – великий князь Изяслав, который тогда же сына Ярополка отправил к папе в Рим. Судя по всему, он длительное время пребывал где-то на среднем Рейне, вернувшись на Русь только после известия о смерти брата Святослава в конце декабря 1076 года. Ничто не мешает считать, что Изяславу в его скитаниях и интеграции при европейских дворах содействовала сестра.
Согласно грамоте 1069 (?) года Анна стала донатором возрождения старинного аббатства Сен-Винсент в Санлисе – городе, который, судя по всему, принадлежал ей в качестве вдовьей доли. Сейчас там уже нет монахов и расположен коллеж, но память о благодетельнице сохраняется. Мезере писал, что в аббатстве имелся некий рельеф с образом Анны, но впоследствии он был утрачен. В 1921 году местный настоятель приказал установить при входе памятник той, которая в 1060 году основала аббатство. Надпись на нем такова: «Анна Русская, королева Франции» (Anne de Russie Reine de France). Для монумента использовали оказавшуюся под рукой статую Святой Маргариты. В 2005-м на волне французских симпатий к «оранжевой революции» надпись изменили. Теперь там значится: «Анна Киевская, королева Франции» (Anne de Kiev Reine de France). Надо полагать, подпись ждет еще одно изменение: с недавних пор официальное написание латиницей города Киева иное – теперь это Kyiv. В Санлисе в том же, 2005 году установлен еще один памятник королеве Анне – украинский подарок скульптора В.А. Знобы примерно с тем же текстом, хотя и с двумя лишними артиклями: Anne de Kiev la Reine de la France. Украинские дипломаты часто используют Ярославну в качестве символа древности своих европейских связей.
С Анной также иногда, а в последнее время очень настойчиво, связывают появление во Франции так называемого Реймсского Евангелия. Книга состоит из двух сшитых фрагментов, один из которых написан кириллицей, а другой – глаголицей. Первый – 16 листов – представляет собой отрывок богослужебного Евангелия (апракоса) русского извода и может быть датирован XI–XIIвеками. Второй – 31 лист – сборник праздничных чтений по католическому ритуалу, относящийся к концу XIV века. На предпоследней странице свод датирован 1394 годом. Там же отмечено, что первый текст принадлежит руке святого Прокопия (первая половина XI века), основателя чешского Сазавского монастыря, а совместно тексты подарены императором Карлом IV Эммаусской обители в Праге. Далее про рукопись можно достоверно утверждать, что она, уже переплетенная в конце XV века, была преподнесена Реймсскому собору архиепископом Карлом Лотарингским в Страстную субботу, 10 апреля 1574 года. Там в кафедральной библиотеке она хранится до сих пор.
В 1717 году Реймс посетил император Петр, которому, возможно, показали этот экзотический манускрипт. В 1726-м там же проезжал российский посланник, который точно его осмотрел. В связи с тем, что это фактически являлось возобновлением русско-французских связей на уровне монархов – впервые с XI века, – появление Евангелия, писанного славянской грамотой, придворные угодники начали связывать с королевой Анной. Сейчас, на основе этого куртуазного мифа, к Анне пытаются возвести появление во Франции хотя бы первого, кириллического фрагмента, несмотря на то, что для этого требуется объяснить исчезновение других частей текста, причину его сшивки с глаголическими листками, причастность императора Карла IV, путешествие из Праги в Париж, появление в библиотеке кардинала Карла Лотарингского и т.д. В сухом остатке связь Реймсского Евангелия с Анной Ярославной заключается только в том, что часть его текста датируется примерно тем же временем, что и правление королевы. Иные аргументы пока не обнаружены.
РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ
За рамками средневековых свидетельств остаются и размышления о причинах брака Анны со столь отдаленным правителем, а также вопрос о месте ее появления на свет, который недавно обрел политическую окраску.
Сестра Анны, Елизавета (в скандинавских сагах Эллисив), около 1044 года вступила в брак с Харальдом Хардрада, будущим норвежским королем, погибшим при попытке завоевать Англию в битве при Стэмфорд-Бридже в 1066 году. Судя по времени свадьбы, Елизавета старше Анны. При этом известно из саг, что Харальд претендовал на руку Елизаветы еще до поездки в Византию, то есть около 1034 года. Соответственно, она вступила в брачный возраст и появилась на свет не позднее 1024 года. Брак ее родителей – Ярослава с Ингигерд (Ириной) – более или менее хорошо датируется 1019 годом. Русские летописи не сохранили для нас сведения об их дочерях, хотя из косвенных свидетельств известно, что была еще как минимум одна сестра Анны и Елизаветы, ставшая впоследствии венгерской королевой – супругой короля Эндре. Причем брак этой сестры, которую позднейшие источники именуют Анастасией, был заключен ранее брака Анны, то есть она тоже старшая. При этом «Повесть временных лет» – древнейшая русская летопись, составленная около 1113 года, – пунктуально фиксирует даты рождения сыновей Ярослава: Владимир – 1020-й, Изяслав – 1024-й, Святослав – 1027-й, Всеволод – 1030-й, Игорь – 1034-й и Вячеслав – 1036 год. Кроме того, про Изяслава и Вячеслава однозначно указано, что родились они в Новгороде, а про Всеволода это можно понять из контекста. Действительно, несмотря на раздел Руси с братом Мстиславом в 1026 году и формальное занятие киевского стола, Ярослав, как видно из свидетельств летописи и скандинавских саг, большую часть времени вплоть до 1036 года проводил в Новгороде, посещая другие регионы, в том числе Киев, лишь иногда, чаще всего с военными целями. Скорее всего, пока был жив брат Мстислав, он опасался перевозить на юг семью. Если Анна родилась до 1036 года, то местом ее рождения были северные владения Ярослава, скорее всего, Новгород. Желающие связать ее с Киевом вынуждены подчеркивать молодость княжны, которая отправилась в далекие страны почти ребенком, родившись в 1037-м или позднее. Известно, что супруга Ярослава умерла в 1050 году, а поскольку свадьба Анны состоялась в мае 1051-го – дата была подобрана после Великого поста, – можно предположить, что прибыла будущая королева во Францию еще ранее – в 1050 году, то есть ее успела напутствовать мать. И этому предшествовали обмен посольствами и сватовство – еще пара лет. То есть женить Анну должны были в 10–11 лет. Но это только если она киевлянка, в противном случае – удастся обойтись без контекстов педофилии. Анна могла появиться на свет в 1030–1033 или 1035 году. Но тогда она из Новгорода или, например, Ладоги.
Это тем более приемлемо, что сам брак с французским королем, скорее всего, является отражением связей со скандинавскими правителями и вообще североевропейской политикой. Есть несколько версий, все они очень условны. Можно предположить, что важным модератором связей выступал датский король Свен (умер в 1076 году) – он был женат на дочери шведского короля Анунда Якоба, родного брата Ингигерд, матери Анны, то есть на двоюродной сестре Анны. Кроме того, в Норвегии в 1040-е годы закрепился могущественный конунг Харальд, женатый на родной сестре Анны – Елизавете. Харальд сразу стал важным международным фактором – решительный, успешный, богатый и прославленный на службе у византийских императоров, где провел десять лет и участвовал в нескольких государственных переворотах. В 1066 году он дерзнул завоевать Англию, соперничая с Вильгельмом Завоевателем. Фактор норвежской военной силы определенно учитывали правители в странах, примыкающих к Северному морю, таких как Нормандия, а тем более Фландрия – регионов, где развивалась активность французских королей.
Существовал, конечно, и германский след, а также версия о польском варианте. Возможно, великому князю Ярославу действительно важнее было иметь своего родственника в тылу у Польши, на вмешательство в дела которой он претендовал. Отсюда и скандинавские браки, и венгерские, надо полагать. Но в данном случае мы только гадаем.
А вот другой элемент – это родственные связи будущей королевы, про них действительно сказано во французских хрониках: подчеркнуто, что отец Георгия, дед Анны, был женат на византийской принцессе. Причем нигде не помечено, что сам-то Ярослав-Георгий вовсе не ее сын. Этот факт стушевали, а вот связь с самым именитым императорским домом – вселенского на тот момент значения – подчеркнули. Для молодой династии Капетингов близость к восточным императорам – исключительный скачок статуса. Никто из западных правителей того времени подобным похвастаться не мог – даже германский король, который заявлял, что сам тоже император. А ведь родной брат Анны, Всеволод, в те же годы взял в жены родственницу (может, и дочь) Константина Мономаха. Об этом современники знали. Анна была золовкой императорской дочки – действующего римского императора. Генрих – владетель маленькой Иль-де-Франс, внук графа Парижского – теперь причастен к небожителям, и нет никаких сомнений, что окрестные феодалы ему не ровня. Фактор статуса в Средние века ценился не меньше военной силы и богатого приданого.
Кстати, приданое тоже было исключительным. В хрониках уминаются беспримерные богатства, прибывшие с Анной. Аббат Сен-Дени Сугерий писал через сто лет (около 1144 года) в Житии ее внука – короля Людовика VI, что тот передал ему «драгоценнейший гиацинт его бабки, дочери короля русичей» и «повелел, чтобы он был прикреплен к Терновому Венцу Господню», к важнейшей из реликвий. Ярослав отправил с дочерью сокровища, которыми пользовались и вспоминали потом несколько поколений французских правителей...
История с происхождением Анны, из-за которой схлестнулись политики и которая отразилась на памятниках в Санлисе, напоминает давний спор о том, был ли Карл Великий немцем или французом: Karl der Große или Charlemagne? Или ситуацию с Готфридом Бульонским (умер в 1100 году), первым королем Иерусалимским, легендарным образцом идеального крестоносца, которому в Бельгии ставят памятники и славят в числе героев бельгийской истории. Хотя сам он считал себя франком, современники числили его лотарингцем, а историки называют французским рыцарем. Кстати, отец Готфрида, граф Булонский – активный участник завоевания Англии нормандским герцогом Вильгельмом, опознавший его в битве при Гастингсе, решив тем самым исход сражения, – был подданным французского короля Генриха и хорошо знал королеву Анну, а также Гиду, супругу Владимира Мономаха. С ней он состоял в отдаленном родстве.
Кажется, что, всмотревшись в события тысячелетней давности, мы действительно можем осознать свое единство – как минимум в рамках Европы, хотя, увы, это пока не так. Надеюсь, скоро все изменится, и Анна Ярославна вновь станет не московской или украинской, а древнерусской княжной, нашей общей, объединяющей нашу историю с другими европейскими, далекими и близкими, историями Англии, Франции, Швеции, Норвегии и даже Бельгии.