На этот раз свой отпуск я собиралась провести дома — слишком уж много накопилось дел семейных и разных. И вдруг это письмо из Санкт-Петербурга. Почему оно как-то по-особому тронуло меня? Незнакомая читательница очень просила приехать хотя бы на несколько дней.
Обещала показать свой любимый город, писала: «Я так хочу сделать Вам приятное! Когда-то, в трудные для меня времена, мне очень помогли ваши рубрики : «Клуб друзей по переписке» и «Душевный разговор» не пасть духом, выстоять…».
… Спустя две недели она встречала меня в пять утра на Московском вокзале, хотя я настойчиво просила не приезжать так рано. Мы увиделись впервые, а казалось, что знаем друг друга много лет. Ведь как иногда бывает: сведет судьба с иным человеком, а говорить-то и не о чем! О погоде, о природе — и всё! Пауза... Тут все было иначе.
Немолодая, невысокого роста, интеллигентная женщина, с роскошными, жгуче-черными волосами, собранными на затылке, сразу покорила меня тихим голосом, каким-то необыкновенно внимательным взглядом выразительных темных глаз. Во всем её облике чувствовалось что-то величественно-трагическое. В маленькой уютной квартирке в пригороде Санкт-Петербурга было много книг: альбомы с репродукциями известных художников, мировая классика, духовная литература. Скромная мебель, собственноручно сшитые зеленые занавески на окнах, в тон им — скатерть на круглом столе, иконы в углу... Здесь царил дух спокойствия и умиротворенности.
Оказалось, что Нина Сергеевна продумала для меня культурную программу самым тщательным образом. Эрмитаж, фонтаны Петродворца, Казанский собор, Невский проспект, Александрийский театр... Она готова была без устали знакомить меня с достопримечательностями любимого города, сокрушаясь, что пяти дней для этого совсем недостаточно. Я видела, как хочется этой милой женщине выговориться, открыть свою душу. Она боялась показаться навязчивой, многословной, неинтересной, а я готова была слушать часами рассказ о ее непростой, насыщенной событиями жизни.
«Мои родители по работе часто переезжали из города в город, с квартиры на квартиру. У меня никогда не было даже своего уголка, где бы я могла побыть наедине с собой. У меня было три сестры, когда родители получили квартиру из двух комнат в Казани. Но я к тому времени уже закончили училище и уехала в Красноярск. Работала в музтеатре, жила в общежитии с молодежью, для которой все ночи были сплошным праздником... Мне было 19 лет, масса поклонников, но я верила в большую и чистую любовь, поэтому было строга и недоступна. Вот и парторг театра так и остался ни с чем. Но этот человек, похожий на бегемота, сделал всё, чтобы я осталась без работы, а позже — и без жилья...
В Волгограде моя карьера тоже не задалась. Хотя называли меня красивой, эмоциональной, талантливой, но, увы, и там я стала жертвой любовных преследований главного режиссера, человека лет 50, у которого были жена и дети. Мама, приехав в гости, увидела, как я живу в неотапливаемом бараке, в каких условиях работаю, насильно увезла меня домой.
В Казани я снова пошла учиться. В театральное училище на актерский и художественно-бутафорский факультеты. Во время учебы я пережила много тяжелых испытаний. Если коротко: отец оставил семью ради молодой девушки, на меня было совершено нападение, меня предал любимый, и к тому же я поняла, что актрисой уровня Алисы Фрейндлих мне не быть, что привело меня к грандиозному разочарованию...
Но все-таки я выжила. Я даже смогла осуществить свою давнюю мечту — увидеть Ленинград, этот дивный город. Я влюбилась в него сразу и на всю жизнь, а моя попытка остаться там навсегда увенчалась успехом — я поступила в Институт театра, музыки и кинематографии, на режиссерский факультет. Это было ни с чем не сравнимое счастье! Мне до сих пор кажется, что помог мой тогдашний Ангел Хранитель — Маленький Принц... Именно повесть Экзюпери, которую я инсценировала, привела в восторг членов приемной комиссии.
Можно было бы много рассказывать о периоде учебы в институте, о встречах с великими мастерами театра и кино: Товстоноговым, Акимовым, Райкиным, Завадским... Но это надо делать не спеша, очень бережно.
Здесь, в Ленинграде, начались мои невероятные приключения-скитания. За все годы жизни там я переезжала с места на место раз тридцать. Если вспоминать о причинах столь частых перемещений, можно было бы написать целую книгу...
На первом курсе я снимала «угол» у хозяйки, талия которой была равна двум холодильникам. Все ночи напролет я плакала от ее храпа, хрипа, свиста... На занятиях отоспаться было невозможно, потому что надо было сочинять этюды, прыгать, фехтовать, репетировать!
Переехав в общежитие, я не могла спать от неловкости и стыда: по ночам на каждой кровати, кроме моей, вдвое увеличивалось число спящих. Утром я не знала, куда спрятаться от злых взглядов. Меня считали белой вороной. Преподавательница французского пустила меня пожить в одну из комнат коммуналки, где жила до замужества. Я была благодарна ей за участие!
… Девушка Нонна, которую после долгих поисков я встретила на квартирной толкучке, предложила комнату. И когда я с мешками книг — моим богатством переехала к ней, то оказалось, что попала в притон, где обитали девушки-мошенницы, обиравшие после спаивания командированных в Ленинград. В то время снять номер в гостинице было невозможно, и потому многие попадались на крючок предприимчивых девиц. Все эти тонкости я узнала, попав в милицию, которая производила облаву. Вскоре все выяснилось, но я снова оказалась на улице...
К слову сказать, жила я тогда на стипендию в 26 рублей. Каждый месяц я раскладывала эту мизерную, даже по меркам 60-х годов, сумму по пакетикам и могла тратить в день лишь 40 копеек. На углу Невского и Литейного тогда находилась «Блинная», где питались студенты. Вот там однажды, стоя в очереди за блинчиками, я увидела красивого парня, в которого влюбилась с первого взгляда. Володя, так звали его, тоже обратил на меня внимание. Позже я узнала, что его профессией была океанология, а тогда он только вернулся из кругосветного плавания. Карманы его были полны денег. Но когда Володя спросил: «Куда вы хотите пойти пообедать?», я не смогла признаться, что голодна. Предложила ему: «Давайте махнем в лес... Там осенью так красиво!»
Володя был очарован мною. Наши встречи продолжались. Он был нежен, мечтал о том, как мы , и у нас будет много детей... С радостью выходя за него замуж, я ни разу не усомнилась в его словах.
Началось наше совместное скитание по квартирам, ибо Володя тоже был приезжим. Муж надолго уходил в плавание, а когда возвращался, не спешил осесть дома: ехал к родственникам или в санаторий. А я искала очередное жилье, училась, позже — управлялась с ребенком. А когда, по своей халатности, муж чуть не отправил на тот свет нашу 10-месячную дочь, я ушла от него. Снова «в никуда».
Помню, сидим с малышкой на узлах с вещами у подъезда чужого дома, дождь накрапывает... И вдруг подходит к нам девушка, я и сейчас помню — Наташа, и, узнав, что случилось, дает ключ от одной из квартир аварийного дома.
Я до сих пор благодарна ей за участие. Но врагу не пожелаешь такой жизни. Крысы бегают табунами, света, воды, газа нет. От страха леденеет тело, стучат зубы. Крепко прижимаю к себе дочку и замираю до утра...
Я успешно окончила институт, работала в филармонии. Перед уходом на работу каждое утро бежала в сквер, искала «однодневную» няню. Уговорив какую-то бабулю, приводила ее в нашу «квартиру», где днем было не так страшно... Работала я с удовольствием, и никто не знал, что мне негде даже погладить платье, чтобы прилично выглядеть...
Нам так и не удавалось найти постоянное жильё, и наши скитания продолжались в других городах, куда зазывали меня работать, обещая золотые горы… Мой ребенок рос в гостиницах, осветительских будках театров, поездах... И так — до школы.
Вернувшись в Ленинград, я, по совету друзей, устроилась работать в жэк, где давали служебную жилплощадь. О театре пришлось забыть...
А незадолго до этого я пережила огромную радость! Как режиссер-практикант, я имела счастье поработать со знаменитым Г. А. Товстоноговым! Гордости моей не было предела, когда на афише я увидела свою фамилию, мелким шрифтом, едва заметно... Знаменитый маэстро был депутатом Верховного Совета СССР. Друзья советовали мне обратиться к нему со своей жилищной проблемой. «Он же так тепло к тебе относится!»— говорили они. У него просили все. И всем он помогал. Но не могла я обременять его еще и своей просьбой...»
Вот поэтому и пошла в жэк, оставив любимый театр. Семь лет, выброшенных из жизни, соседи-пьяницы, дебоширы. Не хочется вспоминать об этом. Не буду описывать, как нелегко было пять лет назад осуществить обмен комнаты в городе на крошечную, но такую дорогую сердцу квартирку в пригороде Санкт-Петербурга. Наверное, это сам Бог помог мне. Удивительная эстафета: снимали жилье мои родители, скитались мы с дочкой, а теперь она — со своей семьей...
... Нина Сергеевна замолчала, закончив свой грустный рассказ. Она не ждала моего ответа. Да и что я могла ей сказать? Единственное, что я смогла сделать для этой женщины, — внимательно выслушать ее историю и, с ее согласия, рассказать вам, дорогие читатели.
Думаю, что у каждого человека, испытавшего в жизни большие трудности, есть два пути: ожесточиться, возненавидеть этот несовершенный мир и людей, либо, как Нина Сергеевна, стать еще добрее и внимательнее к тем, кто живет рядом с нами и, значит, нуждается в нашей с вами любви и поддержке. Не зря ведь когда-то удивительный доктор Ф.Гааз сказал когда-то: «Спешите делать добро!»
БЛАГОДАРЮ, ЧТО ВЫ ЗАГЛЯНУЛИ НА МОЙ КАНАЛ! Можно на него подписаться!
#рассказы #Литература #творчество #друзья #история из жизни #психология #философия #психология жизни #доброта #семейные отношения