«Видишь, что я делаю: в чемодане оказалось пустое место, и я кладу туда сено; так и в жизненном нашем чемодане; чем бы его не набили, лишь бы пустоты не было». И.С. Тургенев, Отцы и Дети
Был прекрасный праздничный вечер.
Как всегда, в предвкушении праздника, внутри всё застывало в сладостной истоме. Конечно, Константин был уже достаточно взрослым для того, чтобы чувствовать чистый восторг, но сегодня... Сегодня всё было особенным. Или ему только так казалось?
Когда тебе уже немного за пятьдесят, жизнь приобретает серый и тоскливый оттенок, и в ней становится так мало ярких моментов, что каждый особенный день становится действительно уникальным.
Для Кости этот день был прекрасным с самого первого луча солнца, который его и разбудил. Он сладко потянулся, радостно улыбаясь, стоило ему только вспомнить какой сегодня день. Сегодня ведь была годовщина свадьбы его родителей. Наверное, даже они сами не относились к этому с таким почтением, как он. С самого детства, как только он понял важность этого события, он старался устроить родителям праздник. Конечно, пока он был маленьким, он не мог позволить слишком многое, кроме маленьких миленьких подарков. Но, по мере взросления, появлялись и новые возможности. Он мог заказать столик в ресторане, или устроить празднество дома, и именно второй вариант он всегда предпочитал.
Иногда родители смеялись над его подарками, иногда относились с холодным пренебрежением, но он знал, что им всегда приятно видеть, как он старается.
Пятьдесят лет вместе - это примечательная дата. Кто может похвастаться столь долгим и крепким браком? Среди знакомых у Кости таких не было.
Да и он сам отчаянно мечтал о том, чтобы встретить девушку, с которой сможет построить такую же крепкую семью. Родить нескольких детей, жить за городом, заниматься своим хозяйством, что может быть прекраснее? Об этом мечтали его родители, но, к сожалению, им самим этот план так и не удалось осуществить. Нельзя сказать, что они жили бедно, но и излишков себе позволить не могли. Отпуск раз в год в санатории, да что уж там, даже ему путёвку в лагерь не всегда могли оплатить, поэтому ему приходилось проводить лето в собственной комнате, но он никогда не тяготился этим.
Он хотел проводить лето за чтением книг и в одиночестве.
Друзей у Кости с детства не особо водилось. Было много знакомых, но как только кто-то пытался с ним сблизиться, родители сразу пресекали все попытки дружбы. Отец говорил, что им нужно только одно - получить от Кости выгоду, а мать ему вторила, приговаривая, что нельзя держать дармоедов и нахлебников рядом. Костя был уверен, что весь мир был против них. Отец работал в лаборатории и постоянно ругался на то, что в этой стране давно уже пустили науку под откос. Мать была техничкой в той же лаборатории и полностью вторила отцу в его гневных словах к окружающему миру.
Костя потянулся, разминая суставы. На улицу ему не очень хотелось выходить, он вообще старался избегать этого по максимуму. Он смог наладить свою жизнь так, чтобы работать из дома, так как родителям был необходим уход. Шесть лет назад он превратился в затворника, но не считал это чем-то плохим.
Родители самое важное в жизни любого, разве нет? И они ценны даже когда ребёнку уже чуть за пятьдесят.
Константин всё-таки встал, подгоняемый мыслью о том, что сегодня великий день. Сегодня праздник!
Проходя мимо родительской комнаты, он прислушался. Тихо бормотал телевизор, и отец наверняка снова в любимом кресле. А мать привычно лежит на постели и пытается вязать, всё надеется разработать руки.
Шесть лет назад родители с кем-то поехали на дачу. Константина ни о чём не спрашивали, да и он сам бы не захотел никуда ехать. Для него и так испытанием было каждый раз выходить из дома, а уж если ехать куда-нибудь... В итоге произошла авария. Константин с ужасом вспоминал тот период - бесконечные разговоры с врачами, больницы, оглушающий запах лекарств. Он постарался сделать всё, чтобы родителей доставили домой, и у него это получилось. Он смог всех убедить, что вполне способен позаботиться о них самостоятельно.
Книги, компьютер и другие хобби Константин сразу забросил.
Забота о двух парализованных людях отнимали очень много сил и времени.
Они стали очень требовательными. Даже излишне. Благо, что они хотя бы понимали то, что ему необходимо работать. Пенсии по инвалидности были неплохой денежной помощью, лекарства были безумно дороги, а реабилитацией занимался он сам, хотя и пришлось потратить время на курсы.
Он забивал своё время заботой о родителях, искренне считая, что раз они позаботились когда-то о нём, то настаёт время, когда он должен вернуть им этот долг. Ну и, конечно же, он любил их достаточно сильно, чтобы максимально вкладываться в их лечение.
Поэтому, когда врач сказал о том, что отец никогда не сможет пошевелиться, а мать останется парализованной ниже пояса, были для него действительно ударом. Он ведь так надеялся на то, что родители встанут на ноги, и всё будет, как и прежде. Но попыток вылечить их всё равно не бросил. Где-то глубоко внутри он был уверен, что у него всё получится. А как может не получится? Он ведь их так сильно любит, а любовь, как говорят, может творить чудеса!
Конечно, он выслушивал много упрёков от них.
Что он что-то не так делает, плохо и невкусно готовит, что редко заходит к ним, что он неаккуратен.
Они говорили об этом бесконечное количество раз, а когда его не было рядом, они постоянно спорили друг с другом. Они пожирали себя изнутри, не в состоянии принять своё состояние.
Он старался не думать об их словах, но они всё равно глубоко ранили его. Ведь он был любящим сыном, и старался всё делать по максимуму.
Иногда он думал, почему они так говорят? Ведь он посвящает всю жизнь им, он вкладывает столько сил, чтобы поставить их на ноги. Впрочем, он всегда старался максимально дать родителям. Они ведь столько лет работали, учили его, заботились и кормили, а теперь и вовсе беспомощны. Но, конечно, ему нравилась эта мысль. Нравилось быть кому-то нужным настолько, что если с ним самим что-то случиться, то они не смогут жить без него.
Константин поставил на плиту чайник и достал с мойки поднос. Необходимо было покормить родителей перед тем, как куда-то идти.
Отец очень любил бутерброды с колбасой, но теперь он мог с трудом разговаривать, поэтому Костя готовил ему еду в блендере. Перемолоть все ингредиенты, и перелить получившуюся массу в бутылку с крышкой и трубочкой. Костя сам придумал крепление, что бы отцу было удобно принимать пищу. В первые разы он сильно злился и опрокидывал бутылку, из-за чего всё вытекало прямо на него. Константин даже не пытался объяснить ему, что это всё делается для его же пользы, и просто терпеливо придумывал способ, как закрепить бутылку так, что бы была иллюзия выбора - есть или не есть. Вопрос он решил просто - небольшое количество проволоки и фиксация на ручке любимого отцовского кресла.
Мать же могла шевелить руками и верхней половиной тела. Получалось у неё плохо, она с трудом держала в руках приборы. Вначале она тоже очень много разбрасывалась едой, даже пыталась попасть в Константина, но она хотя бы слушала сына.
- Костя! - Раздался громкий и недовольный крик. Мужчина поморщился, видимо он опять немного запоздал по времени. Ему удалось наладить расписание. Подъём в девять утра, завтрак, приём лекарств. Потом родители смотрят телевизор, а он убирается и готовит обед. После обеда немного занятий, разминка и душ, и у него есть несколько рабочих часов, а потом ужин, процедуры и разминка для одеревеневших тел. А ещё массаж, разговоры, убеждения и прочее.
На самом деле его дни были похожи, словно близнецы.
Но сегодня был особенный день.
Константин улыбнулся, ставя на поднос еду и воду, после чего прошёл в комнату родителей. Поздравлять их он решил вечером, а пока вести себя так, словно ничего не происходит.
***
В магазине было пусто, и он вздохнул с облегчением. Скучающая продавщица жевала жвачку, читая какой-то журнал, и он смог спокойно прогуляться вдоль полок, ища необходимые продукты.
Вообще, он никогда задумывался о том, почему ему так сложно общаться с другими людьми. Почему ему не нравится ездить куда-либо, и почему он предпочитает проводить время дома, в четырёх стенах.
Родители перестали его отправлять по путёвке в лагерь после того, как у него случилась истерика, настолько сильная, что пришлось лежать в больнице около недели. Там было легче, чем в толпе детей. После этого Константин начал постепенно замыкаться в себе. Внутри него стыла неудовлетворенность. Собой, жизнью, своими родителями. Всё слипалось в один огромный ком, и если бы не авария, кто знает, чем бы это закончилось? Возможно, он нашёл бы в себе силы снять однокомнатную квартиру, и жить в одиночестве, и делать то, что ему нравится.
Но нет. Константин решительно встряхнул головой, прогоняя ненужные мысли.
Если бы не он, их бы давно не было на этом свете.
Если бы не он, они бы не выжили.
Если бы не они, не было бы и его.
Он положил в корзину бутылку красного вина, нашёл сыр, который идеально будет сочетаться с ним. Конечно, из-за лекарств родителям было нельзя пить алкоголь, но раз в год, только на их особенный праздник, Костя позволял им такую вольность. Немного излишеств не помешает, тем более настроение после вина очень хорошее, но этим эффектом он старался не злоупотреблять.
Продавщица посмотрела на него без всякого интереса, хотя в этот магазин он ходил постоянно.
Он даже смог к ней привыкнуть и радовался тому, что она никогда не разговаривает с ним. Он даже был ей благодарен за это.
Общение с людьми было тяжёлой ношей. Более или менее свободным он себя чувствовал только в интернете. Стоило выйти за пределы уютной квартиры, так внутри у него начинало ворочаться нечто. Оно шебуршало и вгрызалось острыми когтями где-то глубоко внутри, и появлялся страх. Косте казалось, что люди хотят его обидеть. Что они враждебны, что несут угрозу. По мере взросления эта паника только увеличивалась, а когда Константин впадал в панику, он начинал видеть, как изменяются люди.
В первый раз ему стало настолько плохо, что его вырвало прямо в автобусе.
Ему удалось выйти на следующей остановке, и он минут десять приходил в себя, уставившись на пыльное дерево у дороги и слушая, как в груди глухо колотиться сердце. К чужим изменениям было очень сложно привыкнуть, и он приобрёл привычку ходить быстро и смотреть только себе под ноги, втягивая голову в плечи. Потом он заметил, что изменения происходят со всеми, кроме его родителей. И с ним, конечно. Иногда он проводил очень много времени, смотря на себя в зеркало, аккуратно сложив одежду на рядом стоящий стул. И с ним тоже такого не происходило.
Константин не знал, от чего это зависит. Он правда не задумывался об этом. Главное, что в порядке была его семья.
***
Дома он с облегчением поставил пакет на пол.
Всё-таки с возрастом становилось сложнее подниматься по лестнице и носить продукты, да и вообще он чувствовал, что возраст делает своё дело.
В квартире по-прежнему было тихо, только телевизор звучал громче. Он не одобрял эту страсть родителей к чёрному ящику, но понимал, что им нужно хоть какое-то развлечение. Иногда он включал им классическую музыку, или читал книги вслух, считая, что им необходимо просвещаться, да и для развития ума это всегда полезнее, чем бесконечные глупые сериалы и новости.
Приготовив нехитрый праздничный ужин и красиво всё расположив на подносе, он вошёл в спальню родителей и поставил его на журнальный столик.
- Мам, пап! - Торжественно заговорил он, встав так, чтобы отец тоже его мог видеть и выключив телевизор. Конечно, отец сразу недовольно сузил глаза, но Константин не собирался уступать. Не сегодня!
- Сегодня замечательный день. Действительно замечательный, потому что он очень особенный. Сегодня ровно пятьдесят лет с тех пор, как вы соединили свои судьбы и стали семьёй. Я очень рад тому, что мы до сих пор вместе. Да, сейчас нам не просто, но мы обязательно справимся со всем. По крайней мере, я очень постараюсь, чтобы вы чувствовали себя максимально комфортно. - Константин налил из заранее открытой бутылки вино в высокий бокал и с удовольствием пригубил, предварительно отсалютовав сначала отцу, а потом и матери.
От вина по жилам растеклось приятное тепло, и он взял отцовскую бутылку для еды, налил туда немного вина, и, разбавив его водой, поместил в крепление, вставив трубочку в чужие губы. Для матери же он приготовил обычную кружку-непроливайку, она вполне неплохо справлялась с ней, и, тоже разбавив вино водой, вложил в её руки.
- Я вас очень люблю. Очень сильно, и сделаю всё, лишь бы вы были довольны.
Чувство радостной любви переполняло Константина. В такие редкие моменты он был готов сделать всё, что угодно, лишь бы его родители были довольны.
И они тоже были преисполнены любви к нему.
Он точно знал это.
Константин устроился в кресле, с улыбкой переводя взгляд с одного родителя на другого, наслаждаясь минутой отдыха, покоя и единения с ними. Внутри разливалось настолько радостно восторженное ощущение, что он не знал, как им ещё поделиться с ними. В голове приятно шумело, и, в порыве чувств, поставив бокал на поднос, он встал и обнял отца.
Исхудавшие плечи под его пальцами хрустнули, и Костя разжал объятия:
- Ох, прости, пап! Я совсем забыл! - Мужчина взволнованно поправил безразмерную футболку на чужом высохшем теле. И взглянул на мать, которая так и не прикоснулась даже губами к узкому горлышку своей кружки.
Тогда, три года назад, было очень жаркое лето. Настолько жаркое, что Константин попал в больницу. Ему удалось убедить всех, что за его родителями присматривает сиделка, хотя на самом деле это было не так. Накануне, перед тем как его собственное сердце дало сбой, он насыпал в еду намного больше медикаментов, чем было положено.
Сильно больше.
Константин знал, что никто, кроме него, не сможет позаботиться о родителях лучше, чем он сам.
Высокая температура и сухой воздух, который свободно циркулировал по квартире, сделали своё дело. Вернее большую её часть, и когда Константин вернулся, он впервые не услышал упрёков. Они, наконец, начали вести себя как полагается. Они были молчаливы, и им нравилось то, как он ухаживал за ними.
Конечно, первые несколько месяцев, от них было немного грязи, но Константин был любящим сыном. И его задача была сохранить их как можно дольше, ведь годовщина бывает только раз в год.
Костя с любовью перевёл взгляд с отца на мать и обратно, и видел их застывшие навсегда улыбки.
Что ещё нужно любящему ребёнку, кроме родительской любви?
В широко распахнутую оконную форточку, медленно сочился влажный воздух.
В город, наконец, впервые за три года, пришёл сезон долгих, затяжных дождей.
