<!-- /* Style Definitions */ p.MsoNormal, li.MsoNormal, div.MsoNormal {mso-style-parent:""; margin:0cm; margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:12.0pt; font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-font-family:"Times New Roman";} p.MsoFootnoteText, li.MsoFootnoteText, div.MsoFootnoteText {mso-style-noshow:yes; margin:0cm; margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:10.0pt; font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-font-family:"Times New Roman";} span.MsoFootnoteReference {mso-style-noshow:yes; vertical-align:super;} /* Page Definitions */ @page {mso-footnote-separator:url("file:///C:/Users/F6BD~1/AppData/Local/Temp/msohtml1/01/clip_header.htm") fs; mso-footnote-continuation-separator:url("file:///C:/Users/F6BD~1/AppData/Local/Temp/msohtml1/01/clip_header.htm") fcs; mso-endnote-separator:url("file:///C:/Users/F6BD~1/AppData/Local/Temp/msohtml1/01/clip_header.htm") es; mso-endnote-continuation-separator:url("file:///C:/Users/F6BD~1/AppData/Local/Temp/msohtml1/01/clip_header.htm") ecs;} @page Section1 {size:612.0pt 792.0pt; margin:2.0cm 42.5pt 2.0cm 3.0cm; mso-header-margin:36.0pt; mso-footer-margin:36.0pt; mso-paper-source:0;} div.Section1 {page:Section1;} -->
На тему под общим названием «социал-дарвинизм», с момента появления этого социально-философского учения и примыкающих к нему направлений, и по настоящее время публикуется неисчислимая литература. При ее чтении возникает вопрос об актуальности и необходимости подобных изданий, известных в критическом освещении, но и в попытках реабилитации идей, давно отправленных на архивные полки. Немногие концепции явно антигуманного содержания сохраняют свою «живучесть» в сознании определенного круга научных и общественных деятелей, и среди них социал-дарвинизм до сих пор занимает далеко не последнее место.
Прежде всего необходимо сделать несколько замечаний о понятии и термине «социал-дарвинизм», так как первое имеет многозначность семантических истолкований, второй наделен неправомерностью словесного обозначения.
Основное содержание понятия «социал-дарвинизм» заключается в утверждении о том, что движущие силы эволюции живой природы и общественно-исторического процесса являются по существу идентичными, несмотря на качественные различия этих двух форм развития материи. Под флагом социал-дарвинизма объединялись разные течения теоретического оформления (расология, позитивная евгеника), в какой-то мере социальная антропология и социобиология, с попытками практического воплощения идейной платформы (расовая гигиена, геноцид).
Концептуальная основа социал-дарвинизма не ограничивается положением о превосходстве одних рас над другими и призывами к насильственному истреблению вторых, как это чаще всего принято считать в так называемом цивилизованном обществе. В широком понимании использование фактора конкурентной борьбы и устранения «неприспособленных» распространяется на все сферы общественной жизни, и в таком виде данное течение представляется универсальным социологическим изобретением.
Употребление слова «дарвинизм» в обозначении через дефис термина «социал-дарвинизм» неправомерно по двум причинам. Во-первых, именовать отдельную науку или ее область именем основоположника не корректно и
стало уже анахронизмом, как это происходит с все большим забвением слов «марксизм-ленинизм». Увековечивание имен первооткрывателей уместно в названиях химических элементов, биологических видов, космических объектов. Слово «дарвинизм» вышло из употребления, сохранилось в старых изданиях и заменено на «эволюционную теорию». Во-вторых, социал-дарвинизм является сугубо социологическим учением, а использование имени Ч.Дарвина совершенно неоправданно и неуместно уже хотя бы потому, что великий ученый - убежденный гуманист и пацифист резко возражал против экстраполяции его эволюционной концепции (понятий борьбы за существование и естественного отбора) на общественную историю и выступал в печати с осуждением негритянского рабства и геноцида коренных «низших рас» в Соединенных Штатах Америки.
Социал-дарвинистская доктрина относится к наиболее антигуманным и одиозным учениям, цель которых оправдать политику принижения и насильственного истребления недостойных существования народов и рас. В 1903 г. публикуется книга Л.Вольтмана по доказательству правомерности такой политики с применением понятий и терминологии теории биологической эволюции, удостоенная престижной премии германского военно-промышленного магната Круппа. Данный факт свидетельствует о заинтересованности национальной буржуазии в установлении мирового господства путем передела геополитического пространства. Сочинение Вольтмана привлекает внимание современных отечественных издателей некоей оригинальностью использования естественнонаучных понятий для объяснения движущих сил общественной истории, что, к сожалению, следует констатировать как факт свободы печати идеологически неприемлемой литературы, допустимой разве лишь для исторических исследований.[1]
Концептуальная основа социал-дарвинизма со ссылками на факторы биологической эволюции «стара как мир», так как борьба за существование и естественный отбор в их объективном воплощении действуют с начальных стадий антропогенеза и проявляются по сей день в междоусобных коллизиях первобытных племен, в бесконечных военных столкновениях на протяжении всей истории человечества. Таковы реалии противоречивой общественной жизни в борьбе за экономические ресурсы, «жизненное пространство», геополитическое положение. Но одно дело объективная реальность и совсем другое попытки оправдать общественный прогресс утверждениями о национальном приоритете, превосходстве одних этносов над другими, именуемыми «низшими» и «высшими» расами, между которыми якобы неизбежна и научно оправданна борьба до окончательной победы вторых над первыми.
Предтечей социал-дарвинизма считается идея Р.Мальтуса о дисбалансе между размножением популяций человека в геометрической прогрессии и дефицитом средств существования, отсюда возникает якобы объективная необходимость снижения численности населения элиминирующими факторами в виде войн, голода, болезней. Дарвин признавал позитивное значение мальтузианской доктрины для теории эволюции, о ней он с восторгом вспомнил на пути при возвращении из Лондона в Даун, как о недостающем звене для объяснения логической связи между борьбой за существование и естественным отбором в живой природе.
Основное концептуальное кредо социал-дарвинизма «витало в воздухе», и требовался только мыслительный толчок для его теоретического оформления. Публикация сочинения Дарвина «Происхождение видов» оказалась как нельзя кстати для появления нового социологического течения, а его авторитетное имя привлекалось для усиления общественно признаваемой позиции создателей и проповедников данного направления.
Начало зарождения собственно социал-дарвинизма в эволюционно-исторической литературе можно обнаружить в обширной вступительной статье к первому французскому изданию «Происхождения видов» (1862), написанной мало известным автором Клеменцией Руайе. Признавая реальность борьбы за существование и отбора в живой природе, Руайе усмотрела плодотворность дарвиновской концепции эволюции в возможности и необходимости экстраполяции этих понятий на всю историю человеческого общества в экономике, политике, морали, искусстве. К.А.Тимирязев назвал автора статьи «enfant terrible» (бедовым ребенком), «так огорчившей бедного Дарвина своим каннибальским предисловием к французскому переводу «Происхождения видов».[2] Распространением принципа отбора на социальные процессы Руайе не только исказила содержание дарвиновской концепции, но и способствовала ее профанации в общественном сознании.
Такая экстраполяция естественнонаучных понятий на объяснение причинных факторов истории человечества оказалась неожиданно настолько привлекательной и заманчивой, что новое направление социологической мысли захватило умы известных ученых, писателей, общественных деятелей в разных странах.
Английский философ и социолог Г.Спенсер отождествил живой организм с человеческим обществом и соответственно уравнял законы их развития, в том числе принципы конкуренции и отбора. Убежденный пропагандист эволюционной теории Дарвина немецкий зоолог Э.Геккель в полемической с Р.Вирховым статье «Свобода науки и научных теорий» (1878) указал на вредность высказывания оппонента о том, что учение в форме дарвинизма «ведет к социализму». Но через два десятилетия в докладе «Происхождение и родословная человека» произносятся слова: «Низшие люди (австралийцы, африканские негры, тасманийцы) со всей очевидностью близки к высшим обезьянам (горилла, шимпанзе, оранг), намного ближе, чем высшие человеческие расы». Подобные же пассажи допускает русский физиолог И.И.Мечников в статье «Борьба за существование в обширном смысле», в странном диссонансе с прогрессивной оценкой учения Дарвина и вкладом в его развитие.
Вполне понятна позиция тех комментаторов социал-дарвинизма, кто оправдывал его положения в колониальной политике британской империи. В их числе выделялся известный ученый и защитник эволюционного учения Дарвина Т.Гексли, писавший о неравноценности высших и низших рас, о естественно обусловленном господстве первых над вторыми. С откровенностью колонизатора восклицал поэт Р.Киплинг в лозунге «От Суэца правь к востоку», в духе социал-дарвинистских идей с писательским мастерством печатался Д.Лондон.
Новое направление и развитие социал-дарвинизм получил в негативной и позитивной евгенике, выдвинутой Ф.Гальтоном. Первая означала устранение из общества физически и умственно неполноценных индивидов, нашедшее практическое воплощение в нацистской Германии, вторая призывала к улучшению человеческой «породы» методами селекции животных.
В несколько приближенной к реальности форме, но и с сохранением социал-дарвинистской направленности евгеника получает признание в сочинениях создателей теории «эволюционного синтеза» - современного этапа в развитии дарвинизма. Лейтмотив их выступления составляет тревога по поводу продолжающейся тенденции неограниченного роста численности людей на планете и дефицита реальных средств существования, как объективных явлений, зафиксированных иезуитом Мальтусом.
При этом обращается внимание на пониженную размножаемость элитарной части граждан в цивилизованных государствах в сравнении с высокой плодовитостью населения слаборазвитых стран. Дж.Гексли призывает к ликвидации этого дисбаланса путем большего внимания к увеличению численности первых и ограничения численности вторых, в том числе методами негативной евгеники. Такую же позицию разделяет Э.Майр, ссылаясь на утверждение Гексли, что «генетическая природа человека дегенерировала и продолжает дегенерировать» сегодня. Объясняется этот неутешительный процесс низким темпом размножения людей с высоким интеллектом в развитых странах. Вместе с тем добавляется, что низкая плодовитость «интеллектуалов» связана с планированием семьи, а не определяется природно-биологическими факторами. Названные авторы далеки от применения одиозных методов социал-дарвинизма, а придерживаются идейной платформы гуманистической социобиологии.
О возрастающем интересе к евгеническим исследованиям в последнее время свидетельствуют данные поиска в Интернете по ключевому слову «евгеника» через систему Google: в 2004 году выдано 231 000, в 2005 году 532 000 ссылок. «Таким образом, распространенный взгляд на евгенику как на исчезающий исторический феномен явно не соответствует действительности».[3] Рациональное переосмысление практического значения евгеники полностью исключает попытки ее приобщения к социал-дарвинизму в любых его проявлениях. Негативная евгеника по ограничению размножения отягченных патологиями людей получает право на существование в медицинской генетике, развитие позитивной евгеники видится в отдаленном будущем [4].
Нет возражений против идеи создания «идеального» человека, наделенного красотой лицевого отдела, гармоничностью телосложения, физической силой, здоровьем, интеллектуальным совершенством, высокой моралью. В истории евгеники имеются многочисленные попытки не только нарисовать такой образ-эталон, но и практически реализовать его, в том числе методами зоотехнической селекции, сопряженными с факторами биологической эволюции в духе социал-дарвинизма. Вылепленная фантазией Ф.Ницше модель «сверхчеловека» послужила идейным источником попыток создания арийской расы в нацистской Германии, антропологический тип которой скопирован еще с атлетических древнеримских статуй. Итоги подобного творчества известны, но сама идея, сколь бы фантастической она не казалась, сохраняется в нормах приемлемой гуманистической морали и практических возможностей.
Впечатляющие успехи генной инженерии по созданию геномодифицированных продуктов, в особенности пищевых, далеко не до конца и не во всех случаях проверенных на их безопасность для человека, пробуждают фантастические помыслы применения подобных технологий к изменению естественной природы человека. В итоге прогнозируется создание неких монстров и кибергов, которые со временем в корне преобразуют антропологический тип всего человечества. Научная фантазия, если она, действительно, таковая, имеет ценность на перспективу, в данном случае лишена объективных оснований в силу уж чрезмерного выхода за границы рационального сознания.
Косвенным образом возникает вопрос о том, во всех ли без исключения случаях и аспектах теоретическая платформа социал-дарвинизма является совершенно необоснованной и неоправданной с точки зрения истории человечества. Без лишних объяснений очевидно, что все формы антигуманных действий в виде разных способов геноцида и полного истребления «неполноценных» рас альтернативны самой постановкой вопроса.
В приведенном контексте все же заслуживает внимания негативная и в определенной мере позитивная роль такого природно-эволюционного фактора, как конкуренция и устранение «неприспособленных». Конкуренция в человеческом обществе считается неотъемлемой движущей силой экономического, научно-технического, культурного прогресса. Однако использование этого объективного фактора для оправдания социал-дарвинизма в виде элиминирующего (истребляющего «неполноценных» индивидов) в человеческом обществе было первым объектом резко критического анализа. Именно по этому пункту Дарвин считал термин «борьба за существование» неудачным и всего лишь метафорическим приемом, хотя и обоснованным по существу в применении к эволюционному процессу в живой природе. К.А.Тимирязев предлагал заменить его на слово «элиминация», что с эволюционной точки зрения было допустимым лишь по отношению к элиминации как способу осуществления естественного отбора во всех ее формах (от индивидуальной избирательной до тотальной включительно).
Давно обсуждается вопрос, насколько использование средств военных действий можно приобщить к идеологии и практике социал-дарвинизма. Все виды вооружений (от стрелы и лука до ракетной техники, химического и бактериологического оружия) призваны к одной цели - физически уничтожать людей. Использование технического оснащения для военного превосходства в геополитическом пространстве не может расцениваться каким бы-то ни было обоснованием и оправданием социал-дарвинизма, да и времена существенно изменились. Считается очевидным, что применение ракетно-ядерного вооружения означало бы не только угрозу, но и гибель всего человечества, где уж говорить о его целесообразности для исполнения социал-дарвинистских вожделений по отношению к истреблению «низших рас».
К сказанному следует добавить, что конфликты между нациями одной расы расцениваются причиной военного поражения и экономического упадка. Известный германский расолог Г.Гюнтер в 1943 году предупреждал, что развязывание войны между «белыми» немцами и англичанами, относящимися к одной европеоидной расе, приведет к краху Третьего рейха, за такой прогноз попал в опалу, был лишен всех почестей и наград. Нескончаемые кровавые события в африканских странах, «банановых» республиках Латинской Америки, современной Украине по уничтожению своего же собственного народа являются свидетельством того, что социал-дарвинизм призывает не только к истреблению «неугодных» наций, но и оправдывает политическую чистку населения внутри них во благо олигархической элиты, с благословения и материальной помощи мирового империализма.
Обращает на себя внимание тот факт, что в последнее время усиливается конфронтация на религиозной почве, которая и ранее никогда не прекращалась, но в контексте социал-дарвинизма здесь не так все выражено и очевидно. Экспансия разных религиозных концессий по континентам сопровождалась насильственным принуждением, но и добровольным принятием новой веры у народов разной расовой принадлежности. В наше время ислам исповедуют монголоидное население многих стран в Юго-Восточной Азии, представители европеоидной расы в Индии, негроидной в Африке. Вместе с тем имеют место рецидивы вооруженной агрессии так называемых истинных последователей пророка против «неверных» (т.е. православных), в актах джихада на Ближнем Востоке, Северном Кавказе. Но в целом ислам в рациональном его толковании и гуманистической практике более объединяет людей разных рас на духовной основе, чем разобщает вооруженными конфликтами.
В контексте социал-дарвинизма правомерно оценить действие таких мальтузианских факторов по снижению численности населения планеты, как голод и болезни. По данным Всемирной организации здравоохранения, в африканских странах ежегодно умирает от недоедания свыше 5 млн. детей, высокая рождаемость восполняется неосознанным инстинктом размножения и потребностью в сохранении численности трудоспособного населения. В африканских племенах престижным считается иметь в семье 6-8 детей, с низким коэффициентом плодовитости женщина подвергается осуждению.
Высокая детская смертность в слаборазвитых странах не менее обусловлена инфекционными и другими естественными и социальными болезнями, которые в социал-дарвинизме пропагандировались в качестве необходимых элиминирующих факторов. При этом следовала ссылка на то, что природный и приобретенный с помощью медицины иммунитет является надежным способом избавления от патологий у «высших» рас и наций, а его искусственное снижение будет средством истребления «неполноценных» и потому лишних на планете племен и народов.
Остались в прошлом методы физического истребления «низших» рас, на их место приходит материальная помощь со стороны цивилизованного сообщества в виде безвозмездных поставок голодающему населению пищевых продуктов, организации медицинских мероприятий по борьбе с болезнями, санитарно-гигиенического просвещения. Однако они в виде ответного «бумеранга» способствуют и тенденции роста численности мирового населения, где налицо противоречие между объективной реальностью и гуманитарными мероприятиями, которое наблюдается, но не объясняется рационально. В такой ситуации всегда найдется место для учений социал-дарвинистской направленности, оправдания необходимости их реализации в рамках некоей гуманистической морали.
В последнее время общественность европейских государств все более тревожит заселение на их территории от Италии до Норвегии, от Франции до Германии эмигрантов из североафриканских стран, представляющих собой серьезную конкуренцию местному населению в рабочей силе, обострение религиозных и межнациональных отношений. Противодействие выливается в массовых манифестациях, открытых столкновениях с применением огнестрельного оружия, сказывается на результатах голосования за депутатов в муниципальные и правительственные органы. При этом усиливается влияние националистов, о чем свидетельствуют выборы в Европарламент, на которых во Франции в лидеры вышла партия ультраправых под лозунгом «Франция для французов», с требованиями ограничить или вообще запретить въезд и трудоустройство представителей африканских локальных рас. Подобные мероприятия, пусть в целом не в обостренных формах, не так уж далеки от расовой идеологии адептов социал-дарвинизма.
В современной России, где в советский период конституционно и в общественном сознании прочно утвердилась политика равенства национальностей вне зависимости от расовой принадлежности, она сохраняет свое юридическое обоснование и не имеет серьезных для общества прецедентов в социальных отношениях. Вместе с тем, как и в западно-европейских странах, наблюдаются конфликтные ситуации между местным населением и невиданной ранее миграцией приезжих гастарбайтеров из стран бывших союзных республик, в том числе монголоидного и смешанного антропологического типа. Не секрет, что все более усиливается экспансия китайцев по всей стране, с их трудолюбием и неприхотливостью к жизненным условиям представляющих серьезную проблему для будущей экономической, социально-политической и демографической ситуации.
Полтора века назад начался насильственный завоз на плантации американских фермеров негритянских рабов из Африки, который для белого населения США оказался впоследствии непредсказуемым «троянским конем». По статистическим законам рост численности и изменение полиморфной структуры популяций определяются рождаемостью, которая в негритянских семьях превышает таковую у белого населения. Со временем численность контингента темнокожих граждан достигла уровня, позволившего избрать на пост президента Соединенных Штатов Америки кенийца по родословной Барака Обаму, несколько ранее выдвинуть на пост государственного секретаря потомков от межрасового брака Коллина Пауэлла и Кондализу Райс. Оголтелый расизм легальной организации Ку-клукс-клана с иезуитской расправой над «черными» ушел в прошлое в стране с демократическими правовыми нормами, но нет гарантии тому, что полностью ликвидировано расовое неравенство, что на следующих президентских выборах не активизируется электорат представителей европеоидной расы.
Такова концептуальная схема классического социал-дарвинизма, состоящая из двух принципиальных постулатов. Законы и закономерности эволюции живой природы и человеческого общества сходны и даже идентичны по способам и результатам действия в борьбе за существование. Следствием этой борьбы является выживание более приспособленных организмов, а равным образом и членов сообществ людей. Отсюда возможность и даже необходимость использовать данную аналогию в качестве доказательной базы учения под названием «социал-дарвинизм». Некоторые авторы отмечают, что сам по себе дарвинизм не является источником социал-дарвинистских идей, а лишь «катализатором» их распространения, и такая словесная характеристика вполне удачна.
Итак, понятие социал-дарвинизма следует воспринимать в двух значениях: узком, соответствующем «собственно дарвинизму», и намного более пространном, включающем пеструю картину направлений, имеющих какое-либо отношение к данному понятию.
Всеобъемлющий по содержанию и форме изложения текста подход к универсальной характеристике социал-дарвинизма, включающий естественнонаучные, социальные и философские аспекты, является отличительной особенностью недавно опубликованного на Украине сочинения австрийского социолога и философа М.Фогта.[5] Подобная весьма широкая творческая установка создает значительные сложности в анализе содержания понятия социал-дарвинизма как такового.
Основная концепция книги М.Фогта, по словам ее автора, заключается в исследовании «противоречий в сфере биологии, социологии и этики». В ней привлекается разнообразный и значительный по объему литературный фонд, рассматриваемый преимущественно в историческом контексте, уже достаточно обстоятельно исследованном. Так, много внимания уделяется определению понятия «эволюция» (Э.Дарвин, Ж.Бюффон, Ж.Сент-Илер и др.), анализу «Записных книжек» (1838 г.) Ч.Дарвина, становлению научной теории эволюции - дарвинизма, отношению ее автора к теологии. Надо отметить, что привлечение материала по данной тематике не связано с собственно социал-дарвинизмом. В «Записных книжках» намечаются контуры эволюционной концепции исключительно по отношению к историческому развитию биологических видов. По вопросу о религиозности Дарвина уже давно дан четкий ответ: как естествоиспытатель он негативно относился к теологии, но вынужден был уступать своим родственникам и друзьям внешним согласием с церковными догмами.
Попытка очертить с необходимой определенностью предметную область социал-дарвинизма растворяется в комплексе естественнонаучных и социально-философских интерпретаций, среди которых автором упомянутой книги перечисляются дарвинизм и ламаркизм, позитивизм, расовая антропология и расовая гигиена, теории культурного прогресса и дегенерации общества.
Имя Т.Мальтуса и его учение о факторах ограничения роста народонаселения, относительно подробно пересказанное в книге, достаточно известны, чего не скажешь о взглядах Г.Спенсера - одного из основоположников социал-дарвинизма, которому посвящены многие страницы, и здесь такое внимание к нему вполне оправданно. Спенсер по праву представлен зачинателем и экскурсом в «додарвиновский социал-дарвинизм». Вместе с тем отмечается, что модель «эгоизм-альтруизм» выглядит утопией Спенсера, если ее рассматривать в ключе понятия общественного прогресса, в ходе которого эгоизм постепенно вытеснится альтруизмом.
Заслуживает внимания выделение двух форм социал-дарвинизма: натуралистической, называемой почему-то «американской», и социально ориентированной. Первая форма укладывается в понятие классического социал-дарвинизма, так как экстраполирует борьбу за существование на общество, вторая - отвергает эту антигуманную доктрину и призывает к революционному устранению негативных процессов, включающих безжалостную конкуренцию, империалистическую колонизаторскую политику и тем более геноцид «неполноценных» наций. Марксистская идеология, пишет автор, в какой-то мере сближается с христианской моралью, с ее заповедью любви к ближнему и тому подобными библейскими притчами в духе гуманизма.
Относительно недавно в советском государстве и ряде стран социалистического лагеря насаждалась псевдонаучная догма под лозунгом «дарвинизм живет и развивается», приведшая здесь на три десятилетия к инволюции биологической науки. В какой мере данный факт из прошлой истории может прогнозироваться по отношению к социал-дарвинизму? Книга М.Фогта отражает сложную и многоликую структурную композицию данного течения. Многое из классического его образа, связанное с национал-социализмом и откровенным геноцидом, отправлено в исторические архивы. Тем не менее мировое геополитическое пространство не освободилось от проявлений процессов социал-дарвинистской направленности. Если посмотреть на карту современного мира, она запестрит множеством локальных военных конфликтов, удовлетворяющих умонастроениям и вожделениям адептов социал-дарвинизма. Литература по данной тематике не утрачивает своей актуальной значимости, которая еще долгое время останется в поле зрения научной общественности и идеологии социального гуманизма.
[1] Л.Вольтман. Политическая антропология. Исследование о влиянии эволюционной теории на учение о политическом развитии народов. М. 2000.
[2] Цит. по: В.И.Назаров. Эволюционная теория во Франции. М. 1974. С. 46.
[3] Джон Глэд. Будущая эволюция человека. Евгеника XXI века. М. 2005. С. 83.
[4] Е.Н.Гнатик. Генетика человека: Былое и грядущее. М. 2010.
[5] М.Фогт. Социал-дарвинизм. Научная теория, политические и теолого-этические аспекты. Ужгород. 2014.