Соловьев: Мария Владимировна, как бы вы могли сейчас прокомментировать, и объяснить нам все нюансы произошедшего? Что мы знаем на 8:14 утра?
Захарова: Мы знаем на 8:14 утра то, что наши американские коллеги, как вы знаете, полностью отказались от ответа на ваш прямой вопрос – а что же там произошло? Я думаю, что вы видели комментарии, которые давали и Госдеп, и Белый дом, их в принципе нет. И все.
Соловьев: Но это свидетельство того, что они сами не понимают, потому что при этом они продолжают говорить о том, что надо взаимодействовать в тех областях, где у нас есть взаимный интерес.
Захарова: Это к ним вопрос, что у них вообще происходит. Вы понимаете, мы так много комментируем, и пытаемся и себе, и миру объяснить, что происходит в Соединенных Штатах Америки. Они получают сами зарплаты, вот эти все прекрасные спикеры, пресс-секретари, официальные представители. Вот пусть все эти люди и начнут работать. Помните, как замечательно кричала журналистка сообщества пресс-секретарю Трампа – Sarah, do your job, начни работать. Пусть они начнут работать, пусть они сами попытаются объяснить, что у них происходит. Сколько можно, Владимир Рудольфович? Сколько можно? Нет, я понимаю, что с их точки зрения у них лучшее образование, но по факту это не так, потому что они даже не могут сделать элементарного – не могут объяснить, что у них происходит. А уже пора. Ну, мне кажется. По крайней мере, вопросов было, я вчера была, как вы правильно заметили, я вчера была на связи с западными журналистами, с американскими журналистами, ну ночью, понимаете? Потому что они меня пытали – что же происходит? Я говорю: «Послушайте, у вас есть ваши, американские пресс-секретари, обращайтесь к ним, почему вы меня спрашиваете»? «Ну, помогите нам». Они меня все время спрашивали. И не могу сказать, и адресовали один и тот же вопрос – «ну, помогите нам». Ну, как это? Поэтому я считаю, что американская машина должна наконец включиться, и, в общем-то, ответить на базовые вопросы – что у них там происходит. Это не наша задача. Мы же не толкователи их снов, понимаете?
Соловьев: Даже уже больше не про них, а про нас. Вот вы очень точно формулируете, и настаиваете на том, чтобы формулировка МИДа использовала слово в слово, потому что каждое слово выверено и важно. Мы пригласили нашего посла для консультации.
Захарова: Да.
Соловьев: Я правильно сейчас формулирую?
Захарова: Конечно. Потому что вызов посла говорит о том, что в твоей стране, которому нужно вручить ноту протеста, представление и т.д. Нашего же посла мы пригласили для того, чтобы провести консультации, для того, чтобы как раз определить ту точку, в которой находится российско-американские отношения. Понимаю, что сейчас это звучит немного как каламбур, но в принципе…
Соловьев: В чем разница между приглашением и отзывом?
Захарова: Нет, отзыв, я думаю, что здесь вы правы с точки зрения того, что это вопрос уже лексически-ситуативный, но в данном случае мы обозначили смысл и цель, того, что происходит, провести консультации, провести обзор 2-х сторонних отношений. Нам нужно понять, как эти отношения могут развиваться, исходя из того, что в общем, мы сейчас наблюдаем за эти практически 100 дней президентства.
Соловьев: Обозначает ли это, что решение о возвращении посла в Вашингтон связаны с тем, как пройдут эти консультации?
Захарова: Они нацелены на обзор. Вот я так могу вам могу сказать. Мало того, мы в своем комментарии вчерашнем четко дали понять, и даже не дали понять, а мы рассказали о том, что консультации пройдут не только в Министерстве иностранных дел, но и в различных ведомствах. Сколько потребуется на это времени – ровно столько, сколько займут сами консультации. Еще раз говорю – разные ведомства, каждое занимается со своей стороны вопросами международных отношений.
Соловьев: Вызываем ли мы посла Соединенных Штатов Америки в МИД?
Захарова: У меня нет такой информации. На данный момент у меня нет такой информации.
Соловьев: Но теоретически это тоже возможный шаг? Такая форма существует?
Захарова: В данном случаем мы как в аптеке должны действовать – четко по рецепту. Поэтому задача у нас стояла вчера – информировать общественность относительно наших действий. Мы это сделали. Пригласили нашего посла, мы с ним проведем, естественно, не мы, в МИДе только, как я уже сказала, в различных ведомствах, обзор двусторонних российско-американских отношений.
Соловьев: Мария Владимировна, а возможно при этой комбинации, например, участие одновременное президента России и США в большой двадцатке? Возможно ли при этом проведение прямых контактов? Я понимаю, что это вопрос прагматический, но я исхожу из дипломатического опыта, из существующей мировой дипломатической практики.
Захарова: Владимир Рудольфович, мы этот вопрос, опять же, переносим в 1-ю часть нашего диалога. Это Вам не к российской стороне. Российская сторона не меняла базовых подходов к международным отношениям, международным делам, нашей поездке с различными странами. Вы понимаете, мы видим эти качели с той стороны. А это действительно такие сильные, с огромной амплитудой качели. Это вопрос, который нужно задавать им – как они это все себе…
Соловьев: А я не про них, я про нас.
Захарова: А, про нас?
Соловьев: Потому что оскорбили нашего президента. Считаем ли мы для себя возможным с ними вообще продолжать дискуссия на разных площадках?
Захарова: А вот мы сейчас и займемся профессиональным обзором и анализом 2-х сторонних отношений. Понимаете, но сделаем это не публично, не, так сказать, из разряда мегафонной дипломатии.
Соловьев: Не из горячих, деловых.
Захарова: Нет, даже не в этом смысле. Есть методология, понимаете, наука международные отношения, дипломатия и т.д. Это все вопрос не только выхода к микрофону или беседы…
Соловьев: Конечно.
Захарова: …с журналистами, с несколькими журналистами. Это вопрос аналитики, это вопрос проведения серьезной, углубленной работы, которая сейчас должна быть сделана. Для этого и приглашается Анатолий Иванович Антонов, крупнейший специалист, выдающийся дипломат, как вы знаете, профессионал в различных сферах отношений.
Соловьев: Потрясающий человек. При этом единственный наш дипломат, который является дипломатом, находясь под санкциями. Мы с ним как раз говорили на эту тему, что он уникален во всем. И крупнейший, кстати, специалист в вопросах разоружения.
Захарова: А вам не кажется, что и это показательно для…
Соловьев: Конечно.
Захарова: …тоже отношений, поэтому сейчас…
Соловьев: Мария Владимировна...
Захарова: …предстоит большая, глубокая работа, которая будет проведена.
Соловьев: Вот это, понимаю, но это как раз, понимаю, мы сейчас говорим языком дипломатическим, и это не может не вызывать серьезную озабоченность, скажем так, как у американских коллег. Потому что если мы так относимся…
Захарова: У американских коллег вызывает озабоченность…
Соловьев: Кто у них стал президентом, да.
Захарова: Мы говорим про общественность, журналистов, дипломатов, политиков, политологов. А вот на сегодняшний день, что у них происходит, и отсутствие возможности это прокомментировать. Вот вы представляете себе? Настолько западный мейнстрим привык к тому, что за них эту работу делает механизм, механика, система утечек, ссылок, скажем так, мейнстримовская медиа, которая заряжена, какие-то там политологические советы, какие-то там, я не знаю, доктринальные, а-ля доктринальные объединения, которые вырабатывают какие-то концепции, что даже на простой вопрос «скажите, пожалуйста, а что это было»? А как вы помогли?
Соловьев: Они не могут ответить.
Захарова: Они не могут дать ответ, вы понимаете? Вот в чем проблема, вот об этом речь. Об уровне, так сказать, дискуссий. Вот это слово «уровень дискуссий» мы постоянно употребляем, но это же так, вот вам уровень дискуссий.
Соловьев: Справедливо.
Захарова: Банально попросили, и они опять, в общем-то, ночью обращались к нам, американские же журналисты – объясните что происходит? Я говорю – нет, нет, ребята, у вас есть свои профессионалы, пусть они вам и расскажут. Вот это опять уровень дискуссий.
Соловьев: При этом ведь прошло относительно незамеченным в широкой общественности более чем странное заявление руководителей Великобритании об увеличении ядерного потенциала. Учитывая, что только что договорились о продлении ограничивающего договора с США, и вдруг страна НАТО говорит, что будет увеличивать количество боеголовок? Это как-то связанные события? Какая должна быть наша реакция?
Захарова: У нас сегодня будет в ходе брифинга, в 3 часа брифинг должен быть, дадим официальную реакцию на этот счет дела. С Великобританией вообще все грустно, понимаете? Проблема имперских амбиция никуда не ушла. Амбиции есть, а базиса под ними нет. Мало того, базис, увы, прогнивший и гнилой, и они пытаются сделать хорошую мину при плохой игре, придумывая все новые и новые какие-то действия. Для того, чтобы вернуть себе соответствующий статус, такой, как они его рассматривают, действительно, ведущей, крупнейшей, могущественной страны. А вот, к сожалению, декорации рушатся все больше и больше, и вот все, что мы видим. Это очень печально. Это действительно печально, потому что ведь многие действительно в мире поверили в ведущую, лидирующую роль этих государств, которые способны куда-то за собой вести.
Соловьев: Но не является ли ударом по продлению договора, который мы подписали с США? Потому что сложно считать, что Джонсон пошел на такой шаг, не проконсультировавшись со своим главным партнером по НАТО. Т.е. мы с одной стороны говорим - продлеваем, берем на себя ограничения, а с другой стороны сторона НАТО говорит – а мы нет. Т.е. это выглядит как нечестная игра.
Захарова: Как раз одна из наших, таких, базовых не реакций даже, а базовых положений при формировании реакций было то, что участницами договора являются 2 стороны. Вы помните, что американцы настаивали на подключении других стран, и т.д. Мы говорили о том, что 2 страны являются участницами договора, поэтому нужно и вести диалог с ними. Но, безусловно, вопрос баланса сил сегодня на брифинге мы прокомментируем.
Соловьев: Я прям уже начинаю волноваться. Чувствую, этот брифинг вызовет, в частности, в Великобритании не только большое внимание, но и легкую сердечную недостаточность.
Захарова: Ой, вы знаете, та же самая история. Ведь посмотрите, ровно точно так же, как наши американский коллеги не комментируют, ну просто они не способны, не могут, застало это их врасплох, это просто знак вопроса мы сейчас ставим. Вот точно так же британский политический истеблишмент, дипломатические ведомства не комментируют то, что не нравится им, то, что они не хотят развивать те темы, которые они хотят каким-то образом убрать из повестки, они не комментируют. Пожалуйста – британские файлы, файлы министерства иностранных дел Британии, которые сейчас попали в сети, которые рассказывают о том, как они мухлюют в информационной среде, как они финансово, политически поддерживают выгодные им темы, СМИ, и т.д. Ведь вы посмотрите – ни одного комментария, они не отрицают, так бы они сказали, что это подделка, фейк. Нет, они этого не отрицают, при этом они это не комментируют. Та же самая стратегия, все отдано на откуп существующей машине пропагандистской, которая должна вместо такой условной Сары, той самой Сары, которая работала в Белом доме, должна сделать за нее, за пресс-секретаря, за официального представителя свою работу. А это уже тоже не получается у них. Мы действительно все это будем комментировать. Знаете, мы комментируем это открыто, с фактами.
Соловьев: Да. Мария Владимировна, поднимите сегодня в 3 часа вопрос о нарушении прав протестующий в Бельгии, в Голландии. Они оправданы жестокости полицейских сил в Британии при разгоне мирных демонстраций возмущенных насилием женщин.
Захарова: А вы знаете, что в Нидерландах сейчас идет очень большой, ну, я бы сказала, начался очень большой скандал по поводу, так сказать, действий, которые были применены к митингующим, знаете, это колоссальная дискуссия идет в обществе. Причем она такая, очень серьезная. Это притом, что их правительство сконцентрировано было на нас. А теперь собственный народ Нидерландов предлагает правительству сконцентрироваться на собственной стране, о чем мы их, собственно, и просили.
Фрагмент эфира программы "Полный контакт" от 18 марта 2021 года.