Ещё одна проблема в изучении истории - это формирование "туннельного зрения". Между, например, историей своего государства, своего народа, на любом историческом отрезке, и историей остального мира лежит самая банальная преграда - языковой барьер*. Не зная историю мировую на том уровне, что и свою, человек с высокой степенью вероятности начнёт видеть в своей истории многочисленные уникальные черты. Положительные или отрицательные. Некоторые из этих черт или событий, действительно, будут уникальны, но многие только покажутся таковыми, потому что примеров из мировой истории не было описано на родном языке, либо они были искажены или упрощены до неузнаваемости.
- для истории Второй Мировой, да и любого крупного международного конфликта, этот эффект лишь усиливается; как пример, может происходить идеализация противника, по той простой причине, что широко доступна лишь популярная литература, а его недостатки подробно описаны в документах на другом языке, за которые часто ещё и нужно выложить денежку, не везде есть государственные проекты вроде "Памяти народа"
Однако, это не единственная предпосылка для формирования узкого взгляда на историю. Ещё один пример такого рода - специализация или увлечение отдельной областью исторических знаний. С подобным мы сталкиваемся постоянно и даже неизбежно, когда ищем в статьях посвящённых одному узкому предмету ответ на вопрос куда большего масштаба.
И нет, это было не философское обращение к космосу. К статьям посвящённым связи в Красной Армии в начале Великой Отечественной это относится самым прямым образом.
Войска связи.
Наиболее значимый фактор для войск связи в июне 1941-го года - это не пренебрежение радиосвязью. Не вопросы шифрования. Не проблемы матчасти. Самый значимый фактор действовавший в начале Великой Отечественной - это отсутствие самих войск связи. В любой статье на тему связи описание проблемы займёт считанные строки.
- вот как это получилось у меня
- и не удивляйтесь, если эти несколько строк вы пропустили:
Чтобы оценить масштаб проблемы, при имеющихся к началу войны 19 полках, 25 отдельных батальонах и 4 отдельных ротах связи, требовалось получить [в ходе мобилизации]: 37 полков, 88 отдельных батальонов связи фронтового и армейского подчинения, а также 298 отдельных рот связи.
- современного строгого деления на рода и виды войск в начале 1940-х годов ещё не существовало, так что к войскам связи иногда относят и радиодивизионы (15-16 дивизионов, по разным источникам) особого назначения, хотя их задача не связь, а радиотехническая разведка
То есть почти вся связь уровня, например, корпусов должна была создаваться практически с нуля. Возможно, с использованием кадров и средств Наркомата связи. В любом случае, 22-го июня большинства подразделений войск связи просто не существует и это прямо отражается в статистике:
- связь в войсках на уровне корпусов укомплектована радиостанциями всего на 11%
В приграничных округах, где сосредоточены ещё только создаваемые механизированные корпуса, с их наибольшим, по штату, количеством радиостанций, этот процент будет ещё ниже.
Переходя к теме данной статьи, с проводной связью дела обстоят немногим лучше, чем с радиосвязью, но проявляется это иначе. В случае с проводной связью, телефонные и телеграфные аппараты - это, по большей части, "конечные устройства", постоянно находящиеся в войсках. Проблема же в поддержании и прокладке линий связи, то есть, самих проводов и сопутствующей им инфраструктуры, например, трансформаторов-переходников с однопроводных на двухпроводные телефонные линии, телефонных коммутаторов или трансляционных реле телеграфной связи*.
- для проводных телеграфных аппаратов тоже есть ограничения по дальности передачи, например, у проложенного по земле кабеля и простой шестовой линии - это будет 75 и 150 километров, соответственно, для аппарата Морзе
- для полевых телефонов - от 15 километров, для привычной по военному кино проложенной по земле линии телефонного кабеля, до 100 километров, для постоянной воздушной линии
И именно тех, кто должен заниматься прокладкой проводной связи на 22-е июня 1941-го года в войсках связи, ниже уровня армий, нет.
Если обратиться к более подробному списку формирований войск связи
- Красная Армия в июне 1941 года (Статистический сборник Томского Университета) - это не статистический сборник №1, не перепутайте
то с проводной связью получится картина, которую вы увидите ниже или пройдя по ссылке на сайт Истмат.инфо (ссылка на таблицу, там перечислены все части и подразделения связи, включая полки связи фронтов и армий).
линейных батальонов связи, требуется по мобилизационному плану МП-41:
- 77 батальонов
в войсках на 22-е июня:
- 25 батальонов
кабельно-шестовых рот, требуется по мобилизационному плану МП-41:
- 150 рот
в войсках на 22-е июня:
- нет
телеграфно-строительных рот, требуется по мобилизационному плану МП-41:
- 80 рот
в войсках на 22-е июня:
- нет
эксплуатационно-телеграфных рот, требуется по мобилизационному плану МП-41:
- 48 рот
в войсках на 22-е июня:
- 4 роты
Генеральный штаб РККА.
Помимо тех подразделений, что заложены в планирование, но не созданы, есть и те, что нужны войскам, но не заложены в планы. И это, неожиданно, подразделения связи Генерального штаба Красной Армии.
В отличие от войск, в целом, которые должны были создавать свои части и подразделения связи в ходе мобилизации. Генеральный штаб таковых, по сути, просто не имел. Связь от штабов фронтов/округов до Генерального штаба, которая должна была обеспечиваться, согласно правилу сверху-вниз, принятому в Красной Армии, средствами старшего, то есть, Генерального штаба, на деле, обеспечивалась, в основном, двумя ведомствами:
- Наркоматом внутренних дел (НКВД) - правительственная телефонная ВЧ-связь, частично обеспеченная ещё и автоматическим шифрованием
- Наркоматом связи (НКС) - обычная проводная связь - телеграфная и телефонная
Сам Генштаб располагал лишь ограниченными средствами собственных радиоцентров, в основном же, узел связи Наркомата обороны - единственная собственная часть связи Генштаба Красной Армии - обеспечивался проводной связью по гражданской сети, располагаясь в Москве, в черте города, в том числе и со своими радиоцентрами*.
- два радиоцентра - приёмный радиоцентр в посёлке Тарасовка, передающий в Сокольниках
Хотя с началом войны узел связи Генштаба перешёл на штаты военного времени*,
- от 409 (156 военнослужащих) человек штата мирного времени, до 1512 человек (531 военнослужащий) штата военного времени
за проводную связь от штабов фронтов/округов до Генштаба отвечали, по-прежнему, Наркомат связи и НКВД.
Разрешать этот парадокс пришлось уже в ходе войны. Первые шаги в этом направлении сделаны были уже в конце июле 1941-го года.
- с конца июля 1941-го года и Наркомат связи, и войска связи возглавляет один человек - И.Т. Пересыпкин, занимая, с 1939-го года должность Наркома НКС, а теперь и начальника Главного управления связи Красной Армии
НКВД, отвечая за всю правительственную ВЧ-связь, имел и резервы для создания собственных подвижных подразделений связи, которые были необходимы из-за постоянных перемещений не только штабов фронтов, но и абонентов ВЧ-связи всех прочих ведомств, которые эвакуировались или перемещались.
В составе Красной Армии, на основе мобилизованных кадров Наркомата связи, формируется для ремонта и прокладывания новых линий связи в тылу*, Военно-восстановительное управление (ВВУ), создаёт шесть батальонов связи. По три батальона в Москве и Ленинграде, по 1,5 тыс человек в каждом* (это уже почти полки, по своей численности).
- от Москвы и Ленинграда до зоны ответственности фронтов
- для понимания масштабов, в войсках связи в июне 1941-го года, накануне войны, чуть более 42 тысяч человек
Значение проводной связи.
Когда вы читаете о недооценке или пренебрежении радиосвязью в Красной Армии, нужно понимать, что речь не шла о том, что радиосвязь должна вытеснять проводную. Если обратиться к содержанию одного из основных документов по организации связи в годы Великой Отечественной, Приказа Наркома обороны №0243 "об улучшении работы связи":
То будет заметно, что приоритет отданный радиосвязи - это отражение необходимости вести современную манёвренную войну, а не сплошной переход с провода на радиосредства. В этом документе, одновременно, есть и понимание, которого нет у современных людей, даже работающих со связью, что телефонная и телеграфная связь безопасности переговоров/передач отнюдь не обеспечивает. И это, отчасти, специфика техники начала 1940-х годов, о которой мы поговорим чуть ниже в этой же статье.
Даже в ближайшей послевоенной перспективе (1948-й год) видно, что передача большей части сообщений, по-прежнему, ожидалась через проводную связь:
Требованием же к радиосвязи была её способность ограниченно заменять проводные средства на период, когда проводная связь прервана.
Такие упрощающие и ускоряющие связь средства средства как коммутаторы для телефонной связи и буквопечатающие телеграфные аппараты, особенно СТ-35, для работы с которым не требовалась специальная подготовка, для радиотелеграфии начали массово внедряться только после начала войны. Приставка "Бекан" для станций РСБ, например, появилась только в конце войны.
То есть, радиосвязь - это основное средство обеспечивающее непрерывность управления войсками, а не основное средство передачи сообщений или переговоров - в этом отношении проводная связь оставалась "вне конкуренции".
Материальная часть проводной связи.
Простота и дешевизна как самих проводов, так и оборудования связи, для преобладающего в войсках однопроводного кабеля, увы, имела свою "цену". Использование заземления, вместо второго провода, приводило и к потере тока на линии, что ограничивало дальность связи, и к возможности, для противника, слушать линию по тому самому "потерянному" току. Впрочем, и прямое подключение к однопроводной линии большой сложности не представляло.
Серьёзной проблемой были ограничения по прокладке линий связи. Индуктивные токи однопроводной линии не только создавали помехи друг для друга, что не позволяло прокладывать несколько линий рядом (не менее 10 метров), но и другие электропроводящие линии могли наводить помехи на линии связи, из-за чего их не рекомендовалось прокладывать вдоль линий электропередач. Рекомендуемая дистанция от высоковольтной линии - 200 метров.
Если мы посмотрим на наличие техники проводной связи, а нам важны, в рамках обсуждаемой темы, телефонные, телеграфные аппараты и провода:
То увидим, что в войсках преобладают однопроводные телефонные аппараты*, которых более чем в четыре раза больше, чем двухпроводных*.
- Уна-Ф; "Ф" в названии аппарата означает "фонический" - так обозначались телефоны работающие по однопроводной линии
- Уна-И; соответственно, "И" - "индукторные" - двухпроводные
- на 1.01.1941-го аппаратов Уна-И имеется 55.265, Уна-Ф имеется 197.111
- помимо них в войска поступали универсальные УНА-ФИ, малогабаритные аппараты-трубки ТАТ-Ф, аппараты без источников питания - ТАБИП (фонические) и аппараты большой мощности - ТАМ (универсальные), но подробной статистики по ним мне не встречалось
Пропорционально больше и однопроводного (ПТФ-7) телефонного кабеля - 276.919 километров, а двухпроводного (ПТФ-7x2) - 66.322 километра. Причём, если посмотреть на потребности в кабеле, то они непропорциональны - однопроводного кабеля на один аппарат требуется 1,7 километра, а двухпроводного всего 600 метров. Причина этого в назначении аппаратов и линий, для фонических аппаратов - это связь "в поле" на уровне от корпуса* и ниже, тогда как индукторные - внутренние линии связи штабов, управлений и ведомств НКО.
- в порядке возрастания:
- взвод-рота-батальон-полк-бригада/дивизия-корпус-армия-фронт
Вид телеграфного кабеля в таблице к "Записке по плану мобилизации..." не указан, потому что в 1941-м в войсках связи используется только один вид* телеграфного и телефонно-телеграфного кабеля - однопроводной.
- нескольких типов, но все однопроводные: телефонно-телеграфный ПТФ-8, телеграфный ПТГ-19, специальные кабели для шестовой линии и прокладки под водой
Основу телеграфной связи в войсках составляли аппараты Морзе с полностью ручным (с "телеграфного ключа") набором кода, несмотря на то, что уже появились печатающие телеграфные аппараты СТ-35 с цифро-буквенной клавиатурой и пятиклавишные Бодо*, но их не хватало, причём по СТ-35, по планам, дефицит не покрывался и к концу 1941-го года.
Бодо предназначались для штабов объединений (от армии и выше), поскольку, обеспечивали скоростную передачу за счёт "встречного" телеграфирования и позволяли работать на одной линии нескольким телеграфистам (только по два телеграфиста у аппаратов военного образца), причём с каждой стороны.
- Бодо - это общее название, последняя предвоенная модель - 2БД-41, но применялись и другие, в основном, ранее выпущенные гражданские телеграфы
Однако, такие аппараты были и наиболее сложными, среди телеграфного оборудования войск связи, как технически, так и с точки зрения обучения телеграфистов. В результате, хотя вы видите в таблице к "Записке по плану МП-41..." по итогам 1941-го года "лишние" Бодо, практически, с началом войны возник их серьёзный дефицит, поскольку аналогов им не имелось.
Недостатком организации телеграфной связи был и недостаток в войсках собственных коммутаторов телеграфной связи, имеющиеся же, в основном, были импортными гражданскими образцами.
Для "встречной" связи и "уплотнения", когда по одной линии передаются сообщения нескольких телеграфов одновременно, войскам связи также требовалось дополнительное оборудование, которого у них не было.
И для телефонной, и для телеграфной связи в войсках связи не было достаточного количества ретрансляционного оборудования - реле и усилителей обеспечивающих передачу сигнала на большее, чем "добивал" сам телеграф или телефон. Причём для телефонной связи усилителей не было вовсе, хотя такие аппараты в СССР были разработаны.
- не стоит думать, что проводная линия не требует ничего, кроме самого провода и столбов, даже без учёта ретрансляции, на длинной линии нужна защита от помех, а при переходе с двух проводов на один - трансформаторы - и за такое оборудование тоже отвечали связисты
Безопасность телефонной связи.
Для наглядности проблемы, поставим рядом примеры вражеского слухача на телефонной линии и несоблюдения переговорной дисциплины.
В июне 1942 г. разведывательная группа нашей стрелковой дивизии получила задачу боем разведать систему обороны противника, его силы и захватить пленного.
Разведывательная группа при подходе к проволочному заграждению была встречена сильным автоматно-пулемётным огнём противника и залегла у проволоки. Со стороны противника появились цветные ракеты в направлении наших залёгших разведчиков. Командир разведывательной группы, догадавшись, что противник вызывает огонь артиллерии по группе, решил отвести группу в сторону. При отходе в направлении выс. 66,6 на скате высоты, обращенном к противнику, в нейтральной полосе, на удалении 200-300 м от переднего края обороны противника, разведывательная группа обнаружила в окопе немецкого солдата, которого и захватила в плен.
При опросе пленного оказалось, что он хорошо владеет русским языком и должен был подслушивать наши разговоры по телефону в районе выс. 66,6. В период подготовки к стрельбе и при ведении огня на эту высоту прибывали командиры наших артиллерийских подразделений, которые, установив связь со своими подразделениями, вели переговоры по телефону, не пользуясь кодом, и этим давали возможность слухачу противника получать ценные сведения.
Все подслушанные сведения слухач немедленно передавал своему офицеру.
Пленный слухач знал фамилию командира нашей дивизии, командира артиллерийского полка, командиров батарей, был полностью осведомлён о составе дивизии и намерениях нашего командования.
Такие данные могли стать известны немецкому слухачу только благодаря болтливости и слабой дисциплине наших телефонистов, а иногда и офицеров, которые своими неосторожными разговорами раскрывали секретные данные о сосредоточении наших частей, о подготовке операций и т. д.
Многие командиры, не чувствуя ответственности при переговорах по телефону, телеграфу и радио, передают важные оперативно-секретные сведения открытым текстом, забывают коды, переговорные таблицы или просто игнорируют их. Взамен используют свой «код», который нашел широкое применение, где армии, корпуса, дивизии называются «хозяйствами», «колхозами», полки – «сыновьями», командиры – «хозяевами», малыми и большими, танки – «коробочками», бензин – «молоком», самолеты – «птичками», мины – «картошкой», «орехами» и т. п.
Только за последний месяц зарегистрированы следующие факты открытых переговоров:
1. По 21-й армии.
10.2 майор Коняев (артиллерийский отдел) в переговорах с начальником артиллерии дивизии сообщил: «К нам приехал сюда «хозяин», к 24.00 Вы должны явиться в помещение возле церкви». И далее: «Катюша» застряла в пути из-за отсутствия «молока», она прибудет к Вам завтра, идут к Вам также родственники Руссиянова»...
Первый пример из сборника "Действия артиллерийских подразделений в Великой Отечественной войне." - июнь 1942-го года, второй из приказа №0670 Главнокомандующего войсками Юго-Западного направления - апрель 1942-го года.
Можно обратить внимание, что слухач находился на некотором расстоянии от прослушиваемой линии. Для июня 1941-го года, с множеством сообщений о десантах и диверсантах противника, не все из которых были ложными*, рассчитывать на безопасность проводной связи было бы куда рискованней.
- хотя "десанты", скорее всего, были передовыми отрядами разведки противника
Одним из простейших средств борьбы с бесконтактной прослушкой было внедрение в войсках "индукторной" двухпроводной телефонной связи. В начале войны такая связь внедрялась "на передовой", к концу Великой Отечественной произошёл полный переход на двухпроводные линии связи.
Борьба с прослушкой путём "врезки" в линию велась также, как и обычная противодиверсионная.
Итоги.
Если между проводной и радиосвязью в Красной Армии приоритет отдавался проводу, то для самой проводной связи приоритетной, в определённом смысле, была телеграфная связь. Именно телеграфией были связаны между собой штабы от корпуса и выше.
Разумеется, внутри штабов и с подразделениями прямо подчинёнными штабам телефонная связь была. От штабов фронтов до Генерального телефонная связь обеспечивалась по линиям правительственной ВЧ-связи. Между штабом фронта и подчинёнными ему армиями, и от армии к её корпусам, в июне 1941-го года телефонной связи не было.
Сложно сказать, насколько эта ситуация перед войной определялась дефицитом и стоимостью оборудования той же ВЧ-связи, но разрешать её пришлось в куда худших условиях уже идущей войны. В конечном итоге, ВЧ-связь как телефонная, так и телеграфная, даже с дополнительной защитой от прослушивания*, в войсках появились. Однако, в июне 1941-го года быстрой защищённой связи между штабами корпусов и армий просто не было.
- вроде аппаратов Инвертор-ЕС, "обращавших" передаваемый высокочастотный сигнал, который нельзя было, в отличие от обычного телефона, просто прослушать задом наперёд
- были и другие приборы защиты связи с разными принципами работы
А телеграфирование велось, в основном, вручную ("ключом") с аппаратов Морзе, к которым далеко не всегда было оборудование для "встречного" телеграфирования. С учётом ручного же шифрования, случаи запаздывания сообщений наблюдались в начале войны повсеместно. Того оборудования, что могло бы заметно ускорить проводную связь, в войсках не хватало.
Уровнем ниже, между корпусами и дивизиями, полками, где телефонная и телеграфная связь могли дублироваться, "человеческий фактор" усугублял положение со связью самыми разными способами, например, вместо того, чтобы самостоятельно составлять телефонограммы по кодированным картам и переговорным таблицам (которые тоже нужно ещё составить), просто передавая сообщение в шифрорган для передачи телеграфом, загружая и его, и принимающего, и задерживая своё же сообщение на часы.
Увы, если, например, о танковых войсках можно сказать что-то вроде: "было много танков, но не было спецавтомобилей и ...". То с войсками связи мы имеем только длинный список "не было, не хватало".
И первыми в этом списке идут сами связисты.
- другие статьи на канале:
- Некоторые методы вербовки "добровольцев" и историография коллаборационизма.