Я спросонья сразу и не понял, что в комнате никого нет. Приподнялся на локтях и оглядел комнату. Локти слегка колит грубая обивка дивана. Простыня, пока я спал, сбилась в комок, покоящийся где-то в ногах. Одеяло, которым мы укрывались, отброшено туда же. Собственно и проснулся я от холода, коварно подкравшегося ко мне. Мари рядом не было, видимо проснулась вместе с отцом, и решила подышать свежим воздухом. Естественно, в этот день они всегда просыпаются раньше меня, и волнуясь до дрожи в коленях идут проверять почту. А бесплатный вайфай ловит только на улице.
Дверь в комнату приоткрылась, впуская немного света и поток холодного воздуха, заставляя меня поёжиться, зашёл отец, и держащаяся за край его шорт Мари. Отец выглядел подавленным, измождённое лицо, казалось, осунулось ещё больше, щёки впали, на них чернела щетина, которую он не брил, наверное, неделю. Мари топала со всей серьёзностью. Маленькие ножки, одетые в неизвестно где найденные шерстяные носочки на три размера больше, посему замотанные какими-то тряпками, нетвёрдо ступали вслед за отцом.
Следом за ними гордо вышагивал, наверное, самый жалкий кот во всём мире. Оборванные уши, шерсть, клоками покрывавшая его тело – он больше напоминал зомби, чем живое создание.
Когда он прибился к нам, мы с отцом честно хотели его прогнать, но Мари, с недетской серьёзностью вступилась за него. Пришлось кормить и его. Изредка когда нам удаётся чего-нибудь поймать, внутренности отдаются ему, а он, иногда приносит свою добычу домой. Крыс, мышей, как-то раз притащил какую-то цветастую птицу. Птица была ничего, только мяса на ней, было раз и обчёлся.
Так что Зверюга, как назвала его Мари, стал полноценным членом нашего семейства.
Я встаю с кровати, прохладный пол встречает мои ноги зарядом бодрости. Надеваю брюки, рваную местами футболку, не сводя взгляда с печально собирающегося на работу отца.
На старом столе, который мы давным-давно притащили с какой-то свалки, лежит моя порция – маленький кусок сухого хлеба. Значит, Отец и Мари уже позавтракали. Хватаю его, и начинаю медленно жевать, смачивая слюной. Когда-то давно, ещё в детстве, когда была жива мама, отец рассказывал, что так спешил, что поранил себе горло, и долго плакал.
– Я пошёл. – Говорю я, кивая отцу. – Веди себя хорошо. – Целую сестрёнку, и выскальзываю на улицу.
Мы живём в утопическом городе будущего – Тсерн, в трущобах, представляющих собой высокие человеческие муравейники, в которых на одну семью отводится одна комната. Нам повезло, мы живём достаточно высоко, и у нас есть собственный выход на свежий воздух. С утра, в коридорах, складывающихся в многочисленные лабиринты не протолкнуться – все спешат на работу, потому что не будешь работать – добро пожаловать на улицу. Опоздаешь, и у тебя заберут часть зарплаты. Я кивал соседям. Говорить как-то не очень любят в этой части города, скорее всего потому, что попросту нет сил. Лица соседей, такие же, как и у моего отца – впалые щёки, темнеющие синяки под глазами. У некоторых странные пигментации по всему лицу. Может быть это опасно, но кто же скажет то нам. Больниц тут нет.
Мне ещё повезло, я застал свою мать, помню её весёлой, хоть и сильно уставшей. Она любила рассказывать о том, каким мир был давным-давно.
Сегодня довольно пасмурно, небо затянуто серыми тучами, но прогноза на дождь вроде бы не было. Я решил проверить на всякий случай, потому как не хватало ещё поскользнуться на мокром и сломать себе что-нибудь. Я видел неправильно сросшиеся кости у некоторых из соседей, из-за них они не могли пошевелить и пальцем.
Нейрочип отозвался лёгкой щекоткой где-то в голове, учитывая, что у меня стоял краденный и перепрошитый, лёгкую заторможенность ему простить было можно. Пока я ждал подключения, мимо проплывал гигантский дрон, с ярким, цветастым баннером, рекламировавшим новое поколение чипов.
« Сделай вклад в своё будущее уже сегодня!»
Раньше, когда я был младше, мы с окрестными ребятами, любили наблюдать за рекламными дронами. Их реклама привносила в наши серые жизни немного красок.
Нейрочип, наконец-то подключился к сети, и на сетчатку моего глаза стало выводиться изображение. Бесплатная сеть так же пестрит разнообразием рекламы, однако, за те несколько лет, что я пользуюсь чипом, я уже привык.
Украдкой шевелю пальцем, смахивая в сторону рекламу, если заметят полиция, то несдобровать всей семье, а если кто-то из соседей, то моё тело будет валяться где-то в ближайшей канаве, а с нейрочипом ходить кто-то из них. Я даже задумываться не хочу, откуда отец взял его.
Прогноз погоды весьма точный, никаких осадков. Замечательно.
Наша комната находится довольно далеко от выхода на лестницу, приходится топать целых десять минут, но это бессмысленно. На выходе с этажа всегда стоят сканеры, не допускающие выхода несовершеннолетних на улицы. Ведь в Тсерн все дети должны быть в безопасности. Ага, как же.
Не доходя до выхода на лестницу всего ничего, сворачиваю к техническому коридору. По идее там тоже должен стоять сканер, но обслуживающие службы не суются в наш район, в отличие от полиции. Полицейские сканеры на выходах вещь серьёзная, уж кто-то, а они не экономят ни сил, ни средств. Отец подталкивает меня к поступлению в полицию после совершеннолетия, но боюсь, что когда придёт время, меня вряд ли туда примут. Да и не очень то и хочется.
Я на секунду останавливаюсь, чтобы прислушаться, но похоже и на этот раз там никого нет. Периодически, в это место наведываются полицейские, гоняющие таких как я, но они ведут себя очень шумно, и в таких случаях приходится остаться дома. Приоткрыв сетчатую створку технического люка, залезаю в него. По нему можно добраться почти до любой части нашего дома, в том числе незаметно свалить на улицу.
Анонсирую уважаемые читатели, книгу над которой я работаю в данный момент.