Дома меня ждал ещё большой сюрприз: отец собрал почти всех моих сослуживцев, друзей семьи, даже младший брат взял отпуск в издательстве, чтобы приехать ко мне. Ему я был особенно рад: по воле службы мне редко удавалось навещать его, компенсируя это телефонными разговорами. Зато в госпитале я мог часто звонить ему, что ещё больше сблизило нас. Колин один из первых бросился ко мне и крепко обнял. Я потрепал его по голове, на что тот привычно фыркнул и закатит глаза.
– Я очень рад тебя видеть, Колин!
– Я рад хотя бы тому, что ты меня видишь.
– Да, никогда бы не подумал, что привычные разговорные обороты приобретут такой смысл.
– Ну, рассказывай, как твои дела?
Однако, поговорить мы смогли только поздним вечером, когда разошлись гости. Весь вечер я провёл в компании сослуживцев и близких друзей, слушал последние новости и старые, но полюбившиеся всем истории. Я не обращал внимания на усталость и боль в глазах, я хотел как можно скорее вернуться к привычному темпу жизни.
Восстановление шло своим чередом, и на все требовалось время. Я терпеливо занимался, придерживался распорядка дня и рекомендаций своих докторов, принимал лекарства, старался усиленно питаться и разрабатывать мышцы. Колин сказал, что в этот раз взял продолжительный отпуск, чтобы подольше побыть со мной. Отец по обыкновению много работал, и брат не хотел оставлять меня одного. Я не нуждался в помощи, как раньше, но его поддержка мне очень помогала.
Спустя две недели я уже мог самостоятельно и подолгу читать книги, глаза почти не уставали, а головная боль перестала давать о себе знать. Утром мы с Колином отправлялись на короткую пробежку, после завтрака я упражнялся в саду, затем мы обедали и смотрели телевизор. Колин рассказывал о себе и жизни в соседнем городе, о своей работе: он метил в кресло заместителя главного редактора, и я безумно гордился этим вчерашним мальчишкой. Вечером возвращался отец, и они горячо спорили за ужином, и неважно, что было темой разговора. Я не вмешивался, лишь изредка комментируя. Я будто вернулся на десять лет назад, когда Колин ещё учился в школе, я - только поступил в академию, а виски отца ещё не были тронуты сединой. Мне очень нравилось такое путешествие по воспоминаниям.
Но на душе было неспокойно: время шло, разлука с Айрис, неопределённость нашей последней встречи неприятно жгли сердце. Вечерами я поднимался в библиотеку, оставляя отца и Колина во власти бесконечной дискуссии. Я подходил к одной и той же полке, брал томик Экзюпери, неспешно перелистывал страницы, предаваясь воспоминаниям.
Однажды за таким времяпрепровождением меня застал Колин. То ли он слишком быстро и стремительно влетел в библиотеку, то ли я не сразу оторвался от размышлений. Секундного промедления хватило, чтобы брат начал что-то подозревать.
– Тео? Я тебя искал, там отец опять спорит по поводу футбола, хотел узнать твоё мнение, однако, вижу, что тебе не до этого. Что читаешь?
– Это «Маленький принц».
– Ты же его наизусть помнишь, разве нет? Мама часто читала нам.
– Я и не читаю.
– Что-то случилось? Ты себя нормально чувствуешь?
Я поставил книгу на место и повернулся к брату. Он внимательно посмотрел на меня, пододвинул стул и сказал:
– Все, я готов. Выкладывай.
Я подошёл к столу, оперся на него и неуверенно стал рассказывать. О ранении, о госпитале, о своих ощущениях, о знакомстве с Айрис, о моих чувствах и сомнениях. Обо всем. Колин слушал внимательно, не перебивая. Когда я закончил, он вскочил и заходил по кабинету, приговаривая:
– Тео, я тебя не узнаю. Ты никогда не был так робок. Черт возьми, да ты меня учил, как общаться с девчонками! Ты почему ей ничего не сказал? Почему не позвонил ей после?
– Я не могу. Она видела меня слабым, почти беспомощным. Она всегда была мила со мной, я боюсь, что мог перепутать простую заботу и жалость с чем-то... чем-то большим. Я не был уверен. Да я и сейчас не уверен!
– Так-так-так.
– Что «так-так-так»?
– Подожди, я думаю.
– Колин, ты вырос хорошим человеком, ты мой брат и мой лучший друг. Поэтому я прошу у тебя совета.
– Ага.
Колин замер у окна, задумавшись. Через несколько минут он развернулся ко мне, на губах играла хищная улыбка.
– Что ты задумал?
– Не задумал, а придумал! Завтра мы едем в город. Мы купим букет, и я лично сопровожу тебя в этот госпиталь. Если ничего не выйдет, то я хотя бы верну своего брата назад, а то закрадываются подозрения, что там какая-то подмена произошла. Это не мой брат, ты на себя не похож. Теодор - смелый, уверенный и даже наглый, а не стеснительный чудак, прячущийся в библиотеке.
Я засмеялся и ответил:
– Самый наглый - это ты. Иначе как объяснить, что тебе все сходит с рук, как и твои смелые обвинения сейчас?
– Тогда идём спать. Завтра много дел. Иначе так и будешь сидеть в библиотеке и печально вздыхать над книжками.
Я не стал возражать. На самом деле эта идея давно засела в моей голове. Это решение было самым простым и логичным: рискнуть. Я рисковал жизнью последние несколько лет. А чем я рисковал в тот момент? Гордостью? Разбитым сердцем?
Ночью мне снилась Айрис. Она шла впереди меня сквозь поле, усеянное ирисами, нежно касаясь лепестков кончиками пальцев. Солнце садилось за горизонт, лаская блендо-розовыми лучами, а лёгкий ветерок играл в ее распущенных волосах. Она была на расстоянии вытянутой руки, но я никак не мог догнать ее. Я был не в силах крикнуть, позвать ее по имени, поэтому просто шёл следом, пытаясь прикоснуться к ней. Затем она резко остановилась и начала медленно проворачиваться ко мне. И... сон прервал стальной звон будильника.
«Пора», - подумал я.
И начал собираться.
Первая часть здесь.
Вторая часть здесь.
Третья часть здесь.
Четвертая часть здесь.
Пятая часть здесь.
Шестая часть здесь.
Подписывайтесь на мой канал :)