В сентябре 2010-го — помните, в то лето столица задыхалась в дыму — я решила вырваться дней на 10 к морю. Купила билет, сложила чемодан и, села в скорый поезд Москва — Новороссийск.
Все! Теперь 22 часа полной расслабухи в СВ: спать, читать детективы, пить чай и болтать со случайным попутчиком. Вот только попутчик никак не садился.
— Здравствуйте!
Мужчина лет 50. Довольно красивый, по выправке — бывший военный. На алкаша точно не похож, на бабника тоже. С дорогим портфелем, может командировочный? Значит, поездка будет спокойной.
— Здравствуйте, — улыбнулась я незнакомцу.
— Вы до конца? И я тоже. Отдыхать? А я в гости к маме. Я родом оттуда... Из Кабардинки, слыхали?
Несколько вежливых фраз, и он напряженно уставился в окно, а я, радуясь его неразговорчивости, лежала с книжкой, надеясь скоро заснуть под усыпляющий стук колес. Надо сказать, спать было довольно трудно: мой сосед по купе слишком часто ходил курить — тогда еще в тамбурах курили. И выходил он, мне кажется, каждые полчаса: будил меня тяжелым движением двери и лязгом замка. Засыпая после очередного насильственного пробуждения, я подумала: «Однако он сильно нервничает, бедняга. Да когда же он будет спать?!» В 6 часов утра я проснулась, ощутив, что поезд стоит. Соседа на месте не было. Приподняв занавеску, обнаружила его на платформе под окном — курит, конечно. «Ростов-главный», — прочла я на светящемся табло.
Еще немного понежившись, я решила вставать. Мой попутчик, Илья, деликатно вышел, давая мне возможность одеться. Потом мы пили чай вместе, говорили о каких-то пустяках, и вдруг он спросил:
— Вы верите в сны?
Я растерялась:
— Не знаю. Наверное, верю... Но мне обычно какая-то чушь снится, ничего знаменательного. Не во что верить!
— А мне, знаете ли, снятся покойные родные. Отец, бабушка... Чаще других жена. Я вдовец...
Я напряглась. Так вот почему он всю ночь шастал курить? Но он, словно поняв, о чем я, добавил:
— Давно. Уже 4 года.
— И вам снится жена? — осторожно спросила я.
— Она все время является, плачет и умоляет меня не ездить к морю. Я совсем не сплю уже больше месяца, — продолжал попутчик. — А я не могу не поехать... Мать и так с ума сходит! Я обещал. Я не был на родине уже 3 года...
— И так все эти годы? Ну, эти сны...
— Нет. Только пару месяцев последних. А до этого жена мне почти не снилась, разве что сразу после похорон. Началось все, именно когда я договорился на работе об отпуске, решил наконец навестить своих... Мать с сестрой так обрадовались. Но тут Люда пришла ночью... Она так горько плакала и все твердила: «Не езди!» С тех пор это повторялось каждую ночь...
Мы говорили еще долго. Я старалась как могла отвлечь его от горестных мыслей. Рассказывала, как люблю море, как однажды в детстве чуть не утонула...
— А где вы собираетесь остановиться? Вы по путевке? — спросил он.
Узнав, что путешествую я дикарем, тут же предложил пожить в доме у его матери и сестры в Кабардинке.
— Они у меня чудесные! Две докторши на пенсии. До безумия меня любят и будут страшно рады, что я, как они выражаются, «проснулся для жизни». Они ждут не дождутся, когда у меня кто-нибудь появится... Ну вы понимаете?.. Вы доставите им удовольствие, если сделаете вид, что мы давно знакомы.
— Право, не знаю... Мне кажется, это неловко. Да и обмануть их мы не сможем.
— A-а, ерунда. Решайтесь! У нас просторный дом, красивый сад. И до моря рукой подать!
Пока я раздумывала, Илья снова на станции Крымская вышел покурить. Взглянула в окно: а лицо у него и правда измученное бессонницей, с темными кругами под глазами, но... очень красивое! И как я сразу не разглядела?
Мы прибыли в Новороссийск точно по расписанию — около часа дня. Вышли на залитый солнцем вокзал. Он по-хозяйски взял у меня из рук чемодан и повел к стоянке такси.
Домик его матери был и правда чудесный — с просторной верандой, посреди фруктового сада, весь в цветах... Матушка Ильи и старшая сестра Нина выбежали нам навстречу со слезами радости. Меня он тут же представил как добрую знакомую, и милые хозяйки, подхватив мои вещи, повели показывать дом. Комнату мне выделили большую, светлую, окнами в сад. Напившись чаю с домашними пирогами, я оставила Илью с семьей, переоделась наспех и побежала к морю, получив подробные инструкции, как короче пройти на пляж. Вот оно! Наконец-то! Как я люблю плавать, слушать шелест волн, перебирая гальку в поисках счастливого камушка с дырочкой насквозь... Помните, такое занятие из детства?
Вечером мы трапезничали на веранде с чудным местным вином, шумно и весело. Сестра Ильи деликатно пыталась узнать, давно ли мы с ним знакомы... Впрочем, не выразила ни малейшего удивления, когда услышала, что всего двое суток. Разошлись спать мы за полночь, причем, помню, я чувствовала себя так хорошо и спокойно, как бывало только в ранней юности, когда гостила у бабушки.
Утром, сбежав вниз, я застала хозяек за кофе, а Илья, как оказалось, давно позавтракал и ушел к морю. «Сказал, что будет ждать вас там», — сообщили мне милые женщины.
Дорожка к пляжу занимала минут 10, я бежала в легком волнении, как на свидание. Но что это? Какая-то суета у воды... Машина скорой, двое мужчин что-то бурно обсуждают с пожилым доктором, рядом толстый милиционер с озабоченным лицом... Что-то случилось... Неужели утопленник? Я прибавила шагу, и вдруг сердце оборвалось: я узнала странную, словно из модного западного журнала соломенную шляпу Ильи, полосатые кеды и сумку-портфель, с которой он ехал в поезде.
«Стойте! — заорала я. — Стойте, я с ним... Мы вместе... Что случилось? Да пустите меня!»
Рыжий дядька-милиционер озадаченно на меня уставился, а пожилой доктор, сняв очки, предложил присесть на лавку. Оказалось, Илья утонул — сердечный приступ. Боже! Помню, первое, о чем я подумала: «Как сообщу это его матери и сестре?» Почему-то тут же вспомнила про его покойную жену, которая приходила к нему каждую ночь: ни об этом ли бедная женщина его предупреждала?
Сами понимаете, отпуск мой был испорчен. Нет, я не жалела о море и солнце, мне ужасно жаль было Илью и его родных. Вот, казалось бы, знакомы были три дня, а в сердце щемило... Почему? Как тот или иной человек проникает нам в душу, никто ведь не знает.
Когда я уезжала в Москву, его сестра Нина меня провожала. Она была печальна и в то же время очень разговорчива. Рассказала мне о жене Ильи, о том, как та была проницательна при жизни... Как любила Илью, как предвидела все его болезни и неприятности.
— Знаете, она была почти как экстрасенс, правда! — Нина смутилась и замолчала.
— Знаю, — грустно ответила я. — Она и об этом несчастье его предупреждала.
Спасибо за прочтение!Буду рада , если поставите лайк и подпишитесь на канал!