Вечер шел своим обычным чередом и походил на любой другой вечер с тех пор, как десятый учебный год начался для Саши в новой школе. Он сидел в своем закутке, отделенном перегородкой от основной части комнаты, обложившись учебниками и справочниками, и готовился к контрольной. В наушниках с большими круглыми амбушюрами тихо играла новая композиция Алессии Кары, но музыка не помешала Саше почувствовать вибрацию, передавшуюся поверхности стола от телефона. На экране отобразился незнакомый номер. Из-за переезда и смены школы у Саши появилось много знакомств (хотя ни одно из них не успело перерасти в дружбу – все настоящие друзья, которых он знал с детства, остались в родном Саратове). Новые номера он не успевал вносить в память телефона, поэтому такие звонки случались довольно часто.
–Голубин? Саша? – в трубке раздался незнакомый женский голос.
–Да, это я.
–Это Инна Валерьевна, мама Димы Воронова. Дима сейчас у тебя?
–Нет. Я не видел его в школе. Несколько дней, по-моему. А что-то случилось?
–Дима нам сказал, что заночует у тебя, чтобы лучше подготовиться к контрольной по алгебре. Сегодня он должен был вернуться домой, но так и не пришел. На звонки не отвечает. Мы не знаем, где он... А ты точно говоришь правду? Может, вы вместе с ним у какой-нибудь девочки зависаете?
Последний вопрос Инна Валерьевна задала с нажимом, достойным полицейского допроса, и Саша на миг ощутил себя преступником, скрывающим важную информацию от следствия.
–Конечно, я не с ним! Мне и в голову бы не пришло…
–Извини, это все из-за нервов. С вами в этом возрасте так сложно! – в голоcе Инны Валерьевны зазвучала усталость, накопившаяся, видимо, за множество беспокойных часов в ожидании сына, находящегося в опасном состоянии «гормонального бунта». – Сигареты за гаражами, первая любовь, поцелуи и все, что за этим следует. А у нас здесь не так уж и безопасно гулять. Лес вокруг, и много приезжих, неместных, неизвестно, что у них на уме.
–Я не обижаюсь, – Саша не стал слишком раздумывать над тем, что сам является одним из таких приезжих. – Странно, что Дима вам именно про меня сказал. Мы с ним близко не общаемся, и он ни разу у меня не ночевал. Я новенький, с сентября в эту школу хожу.
–А он мне много рассказывал о тебе. Сказал, что ты его друг. В любом случае если он объявится, сообщи мне, пожалуйста.
Саша снял с шеи наушники, отодвинул учебники и тетрадки в сторону и задумался. Звонок Инны Валерьевны привел его в замешательство. Даже не из-за того, что Дима соврал о своей ночевке, а потому, что одноклассник, которого Саша знал всего несколько месяцев, назвал его своим другом. В школе Саша ни с кем особо не общался, одноклассники сторонились его, разбившись на уже давно сложившиеся группки по интересам, и ни в одну из них он не вписывался.
Жилой комплекс с башнями-человейниками, как насмешливо называли их урбанисты, в котором мама Саши купила на вырученные с продажи в Саратове двушки крошечную студию, построили на небольшом удалении от городка. Комплекс был окружен лесом, рядом находилось небольшое озеро, где летом можно было купаться. Места в общем-то живописные, но до школы приходилось добираться на автобусе. Поэтому Саша общался больше даже не со своими одноклассниками, а с Аллой из параллельного класса, которая тоже недавно переехала вместе с родителями в их жилой комплекс. По пути туда и обратно они болтали, обсуждали любимые песни и сериалы – Саша был рад поговорить хоть с кем-то не об учебе или домашних делах.
Но куда же мог пропасть Дима? Мысли разбегались врассыпную, никак не выстраиваясь в стройную линию. Саша вздрогнул, когда его телефон в синем чехле с наклейкой в виде красного яблока, снова завибрировал, и на экране высветился незнакомый номер.
–Алло.
–Саша, привет. Это я, Дима.
–Дима! – Саша никогда так не был рад слышать голос одноклассника, как сейчас. – Мать тебя потеряла. Позвони ей, она беспокоится. Почему ты сказал ей, что ночуешь у меня?
–Так было нужно. Потом тебе все обязательно объясню. Через полчаса приходи к озеру на поляну, помнишь, куда мы в сентябре приходили классом. У меня есть важное сообщение для тебя.
–Зачем? Уже поздно, завтра в школу. Наверное, лучше позвонить твоей матери или в полицию, они приедут и помогут.
–Никакой полиции. И матери тоже не звони, иначе за последствия я не ручаюсь, – в голосе Димы послышались металлические нотки. – Кстати, твоя подружка Алла здесь.
На заднем фоне послышались чьи-то глухие сдавленные всхлипывания.
–У тебя есть полчаса, – напомнил Дима.
–Алла? Что ты сделал с ней?
Но абонент на том конце провода уже нажал отбой.
Сашу затрясло, как в лихорадке. «Что же делать, что же делать», - вслух повторял он. Спросить совета у матери Саша не мог. С момента переезда они стали гораздо меньше проводить времени вместе – она много работала, чтобы прокормить их обоих, а он обижался на нее за развод с отцом и переезд из города, где остались все его друзья. К тому же мать часто задерживалась на работе, и ее, несмотря на позднее время, все еще не было дома.
Наконец Саша набрал номер 112, но сразу сбросил после ответа оператора, вспомнив об угрозах Димы, и начал судорожно натягивать на себя джинсы и свитер. Саша покопался в ящике стола и взял с собой фонарик и складной отцовский нож. «Просто так, на всякий случай», – успокоил он себя. Напоследок парень выглянул из окна. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался голый ноябрьский лес, черневший на фоне бархатно-синего неба, на котором холодно и равнодушно мигали звезды. Взрослые запрещали детям ходить в лес в одиночку, но подростки иногда убегали в чащу, особенно в теплое время года, где никто не мог им помешать проводить эксперименты над своим меняющимся телом.
Подсвечивая путь фонариком, Саша направился в глубь леса, ускоряя шаг. Времени оставалось не так много. Быстрая ходьба привела мысли Саши в порядок, и он стал размышлять о том, что его ждет на поляне. Наверное, Дима выпил или употребил какие-то запрещенные вещества – иного объяснения сумасбродным действиям одноклассника Саша не находил. Дима наверняка замечал, что Саша общается с Аллой по дороге в школу и обратно. Может ли быть такое, что он влюблен в нее и решил таким жестоким способом объявить ей об этом?
Свет фонарика выхватывал только небольшой отрезок пути, остальное было погружено во мрак. Саша то и дело спотыкался, ветви деревьев больно царапали лицо и руки. Где-то вдалеке послышался долгий и протяжный вой. Бездомная собака? Он знал, что в Подмосковье встречаются крупные хищники, но искренне надеялся, что они не подходят так близко к человеческому жилью.
Неожиданно среди голых черных ветвей мелькнуло белое пятно – свет другого фонарика. Саша захотел позвать к себе обладателя фонарика, но потом решил, что лучше не обозначать голосом своего присутствия – мало ли кто гуляет по ночам в лесу. В их городке было действительно много неместных – дальнобойщиков, мигрантов, просто случайных людей, приезжавших на заработки, не хотелось бы встречаться еще с кем-то из них. К тому же часы на телефоне показывали, что прошло уже полчаса, и Саша заторопился к назначенному месту.
Выйдя на поляну у озера, поверхность которого зловеще мерцала и переливалась в лунном свете, Саша увидел одинокую фигуру у дерева. Лицо Димы, а это оказался он, подсвечивалось включенным экраном телефона.
–А, Саша, иди сюда скорее! Наконец-то ты пришел, я тебя заждался, – веселым, чуть хриплым голосом произнес Дима. От него пахло алкоголем, но не сильно. Хотя Дима крепко стоял на ногах, он походил на человека, который чем-то сильно взбудоражен, но пытается это всеми силами скрыть.
Саша посветил фонариком из стороны в сторону. Рядом с Димой никого не было.
– Где Алла? Она с тобой?
– Нет, конечно, с чего ты взял? Она не моя подружка, а твоя. Я думал, ты должен знать, где она проводит вечера, – и Дима гортанно хохотнул.
У Саши непроизвольно сжались кулаки.
– Следи за языком! Какого лешего ты вызвал меня сюда? И соврал матери, что я у тебя ночую?
– Воу, воу, полегче, – Дима примирительно поднял ладони вверх. – Я просто решил тебе помочь. Ты новенький и не в курсе местных порядков. У нас в классе существует обязательное посвящение – нужно прийти на поляну к озеру и поклясться в верности. Небольшая клятва, и весь класс начнет относиться к тебя по-другому. Наши родители похожие клятвы приносили, когда вступали в пионеры. Ничего особенного, формальность вроде как, но без нее нельзя стать частью коллектива.
– Нелепица какая-то… – растерянно пробормотал Саша. – Если я должен произнести такую клятву, то где все остальные? Почему их здесь нет?
Дима помахал телефоном перед носом Саши.
– А на что современные технологии? Я сниму тебя на видео и отправлю в наш групповой чат. Кстати, и тебя добавим в чат после клятвы. У нас там такое творится, что ночами не спим, – Саша подмигнул.
– Ну хорошо. Что нужно делать?
–Выпей для начала, чтобы согреться. Ну и для храбрости. Это хороший коньяк, у отца стащил.
Саша пробовал алкоголь с друзьями еще в Саратове, но этим делом не увлекался и избегал пьяных компаний. Сейчас от предложения Димы он, однако, отказываться не стал – в ноябрьском лесу холод быстро пробирает до костей.
Саша сделал несколько глотков из бутылки, поморщился и, по инструкции одноклассника, повернулся лицом к озеру, встав на одно колено и опустив голову. Со стороны он смотрелся как рыцарь, приносящий присягу перед невидимой королевой.
– Вступая в 10 Б, я клянусь никому не выдавать секреты класса, защищать их от учителей и не посвящать в них родителей. То, что будет написано в групповом чате, навсегда останется в групповом чате, и я никогда не стану причиной того, что эта информация станет известной посторонним лицам. Клянусь добровольно делиться с классом знаниями, и если кто-то попросит списать, я сделаю это без раздумий…
Саша покорно повторял слова клятвы за Димой, надеясь на то, что это не жестокий розыгрыш одноклассника, о котором на завтра узнает вся школа. Где-то в районе предплечья он почувствовал, как тонкая игла проникает в глубь его мышцы.
– Молодец, Голубин! – слова, произнесенные Димой, Саша услышал сквозь шум и треск, как голос диктора на плохо настроенном радио. Звезды спрыгнули с чернильного неба и заплясали перед его глазами. Последнее, что он увидел перед тем, как окончательно провалиться во тьму, – луч фонарика, направленного прямо в лицо.
–Хватай его и помоги отнести к вагончику, – приказал женский голос. Сашино тело обмякло, и Дима поволок его по земле за руки, как тряпичную куклу.
Саша очнулся от пронзительной боли во всем теле. Он лежал ничком на тонком продавленном матрасе, сквозь который чувствовались металлические пружины кровати. Рядом с собой он почувствовал чье-то тело. Сделав усилие над собой, он повернул голову и с ужасом увидел Аллу. Ее глаза были закрыты, а кожа лица мертвенно бледной. Как Саша ни прислушивался, он не мог понять, дышит девушка или нет. Он застонал, пытаясь приподняться на кровати.
–А, очнулся наконец-то, – Саше голос показался знакомым, но из-за полной дезориентации он не мог вспомнить, где и когда именно его слышал. Обладатель голоса подошел ближе. Лучи восходящего солнца, пробивающиеся из маленького пыльного окна сбоку, осветили фигуру. Саше лицо тоже показалось знакомым. Он видел эту женщину раньше, но где? Соседка в жилом комплексе, продавщица? Или, может быть, они встречались в школе?
–Не торопись. Я вколола тебе баклофен. Немного алкоголя в начале, и ты готов на сексуальные подвиги.
Женщина достала из кармана телефон. Он узнал свой телефон в синем чехле с наклейкой в виде красного яблока. Она повернула экран к Саше и включила проигрывание видео. Саша похолодел, когда увидел себя и Аллу: он со стеклянными глазами что-то невнятно мычал, а девушка под ним пыталась вырваться и умоляла остановиться. Саша выдержал всего несколько секунд и затем отвернулся. В его глазах стояли слезы. Он не понимал, как такое могло случиться – он обидел девушку, единственного друга, который у него появился за все время в этом проклятом городишке.
–Зря ты отвернулся. Там еще много интересного, – хмыкнула его мучительница. – Вас, приезжих, не поймешь. То вы, как кролики, со всеми подряд вступаете в связь, лишь бы получить прописку и работу, то строите из себя саму невинность.
Наконец Саша узнал стоящую перед ним женщину.
– Инна Валерьевна! Я не понимаю, зачем… Что я вам сделал? Что вам сделала Алла? Она точно ни в чем не виновата.
Мать Димы нервно рассмеялась. Самого Димы нигде не было видно.
– Не виновата, говоришь! Дети за грехи родителей не отвечают – так говорят. А если родители не хотят искуплять свои грехи? Я предупреждала твою мамашу-шлюху, чтобы она держалась от моего мужа подальше. И мамашу этой девчонки тоже. Они не послушали меня и продолжили свои шашни. Представь себе, они настолько распутны, что делали это на рабочем месте. Конечно, мой муж уважаемый человек в городе, бизнесмен, многие дамочки мечтают заполучить его и готовы пойти на самые мерзкие ухищрения. Что взять с этих приезжих, никаких моральных ориентиров.
– Вам нужно было со своим мужем говорить, а не нас мучать. Зачем вы сняли это ужасное видео? Что вам от нас нужно?
– Это ваши мамаши вынудили меня! – взвизгнула ревнивица. – Еще в Библии было сказано, как нужно обходиться с соблазнительницами чужих мужей. И я ударила туда, куда они меньше всего ожидают. Я ничего не придумала, все весьма естественно: подростки резвятся и снимают друг друга на телефон. Но стоит видео оказаться во всеобщем доступе, как всполошатся все – опека детей, школьное руководство, полиция. Вас пригласят на одно из этих ток-шоу, где любят полоскать чужое грязное белье.
Женщина говорила сбивчиво, во время своего монолога она расчесывала невидимую рану на запястье так, что под конец появились капельки крови. Белки ее воспаленных, лихорадочно блестевших глаз покраснели, волосы спутались. Саше хотелось ущипнуть себя и проснуться, потому что человек, ходивший с ним по одной земле в их маленьком сонном городке, не мог настолько обезуметь.
– Когда вы нас отпустите?
Инна Валерьевна посмотрела на него долгим взглядом:
– Есть еще одна грязная работа, которую придется сделать тебе. Кажется, я немного не рассчитала дозу для твоей подруги. Придется кому-то облегчить ее страдания. Но чего не случается, если детки расшалились до смерти.
В ее руках появился шприц, и она медленно двинулась на Сашу. Он был еще слишком слаб, чтобы дать отпор взрослой женщине, чья сила питалась безумием. Саша почти отчаялся, как ощутил (или ему показалось?) легкое дыхание на своем виске.
– Так что должно произойти по-вашему? Расскажите в деталях, я что-то не понял.
Инна Валерьевна стала в красках расписывать, какой будет его дальнейшая жизнь – в колонии для несовершеннолетних, без друзей и перспектив, как и должно быть у отродья вавилонской блудницы. Но Саше только и нужно было, чтобы женщина отвлеклась. Он нащупал в кармане складной отцовский нож и незаметно раскрыл лезвие. Второй рукой Саша сжал холодную, как ледышка, руку Аллы. Он не был уверен ни в чем, и все же прошептал:
– Я спасу нас обоих, обещаю.