— Это какой надо быть наивной, чтобы решиться на такой шаг -признаться принцу в любви. Но неужели в молодости вам не хотелось этого? -Он пристально посмотрел на нее. - Это не мудро. Вы опрометчивы, Доминик.
Гордясь ее проницательностью, он небрежно ответил:
— О, я женщина. Мне не чуждо прекрасное чувство влюбленности. Я позволил себе на миг почувствовать, что на меня так же смотрит мисс Брентвуд.
В тот день я промотался до девяти вечера, и когда наконец вернулся домой, часы уже показывали четыре утра. Помню, что сразу же вернулся в комнату, чтобы дать сердцу отдых.
— Это можно было понять, — сказала она.
Ее глаза чуть-чуть прищурились. — По-моему, в вас есть склонность к ирландскому темпераменту. Вы такой же брутальный мужчина, как и принц.
Он улыбнулся ей своей привлекательно-непринужденной улыбкой, и она, отпрянув назад, едва удержалась от того, чтобы не поморщиться. Он был действительно неотразим, с яркими голубыми глазами, золотистыми волосами и ослепительной белозубой улыбкой, которую она так часто видела в его присутствии. И опять у нее возникло ощущение дежавю. Но она была не из тех женщин, которые повторяют свои ошибки дважды.
Конечно, она всю жизнь стремилась к тому, чтобы стать другой женщиной, оставив позади себя наивную маленькую девочку, которую когда-то так сильно любила, и которая наверняка гордилась бы ею. Она выросла в роскоши и богатстве, но смогла сохранить главное — честность и идеализм.
С Сарой в ее жизни было как в сказке. Жизнь стала прекрасной сказкой: добрые феи, волшебные цветы, крылатые кони и сказочные замки, где она могла все пережить, достичь своей мечты и исполнить все свои желания. Но чем дольше она жила у Сары, тем сильнее хотелось ей чего-то большего, той искренности и внимания, которых она была лишена в юности. И сейчас, когда она наконец увидела герцога, то испытала некоторое разочарование.
"А почему, собственно, я должна от него таиться? — подумала она. — Я жена герцога, моя жизнь — история, которую я хочу узнать до конца. Я его безумно люблю. Разве он не может открыться мне?"
— Герцог сдержит свое обещание, Доминика, — сказал он, — если, конечно, вы передумаете.
Она вспомнила, ка