Машины плотно заполнили тёмную трассу, огни цепочкой мелькали вдалеке. Ремонт дороги прервал автомобильный поток, еле-еле плелись друг за другом в длинной колонне. Справа прыткий смельчак выскочил на обочину и вихрем пронесся вперед, оставляя клубы пыли вокруг. За большегрузом не спеша ехал и я. С детства за рулем, знаю, что дорога, может, и любит отважных, но внимательных любит больше.
Музыкальные волны радио сбивались и перескакивали, мелодичные звуки ласкали слух. Верный штурман мило посапывал, а длинный поток машин то мелкими рывками двигался, то останавливался на темной дороге. Пробка утомляла, но делать нечего, остается только ждать. В такие минуты ворох мыслей лезет в голову, даже если захочешь вспомнить что-то важное, вдруг неизвестно откуда всплывает совсем иное, о чем давно позабыл.
" Ничего, главное, не падать духом"- подумал про себя. А внутренний голос поразительно напоминал мамин. И мысли мои унеслись в далёкое детство.
Мать была удивительным человеком, с особой огромной внутренней силой.
Вырастила всех нас в тяжелое время, а а ведь мы были мал мала меньше. Отчетливый образ матери предстал перед взором, вспомнилось, как я впервые услышал непонятное слово "депортация", почему и зачем, мы не понимали, мать сгребла нас в охапку, на скорую руку собрала котомку и поехали.
Дорога казалась мучительной и жутко длинной. А мы все едем. Поезд то движется, то стоит. Снаружи лютый мороз. В вагоне холодно, есть хочется, вот я выковыриваю из кармана задубелый сахар, и мы по очереди его смакуем.
Если на станции получается добыть кипятка - это праздник и долгожданный повод хоть немного согреться.
Поезд остановился, собрав скромные пожитки, мы идем на перрон. Нас встречает серый вокзал. Места эти для нас чужие, неприветливые, хата деревянная, изо всех щелей ветер свищет, а на морозе пар изо рта выходит клубами, каждое слово - как облако.
Теперь понимаю, что только благодаря матери мы и выжили, духом она не упала, трудилась, а мы подспорьем ей были, очень дружно жили тогда. Человеком она была разумным, без легкомыслия, к работе привыкшая, слово ее законом для нас было. В нужде, как и мы, жили тогда все, и каждый, от мала до велика, трудился.
Уж где наша мать нашла картошку, не знаю, но мы её посадили, потом пололи, трепетно ухаживали и собрали большой урожай. Вырыли погреб, чтоб хранить наше богатство. Потом мать за картошку и пару колец, у сельской тётки умудрилась вымянять корову. И отныне появилось молоко, а с ним сыр, творог и масло. В один из дней, как-то оказался на пороге военный, переночевать просился, мать пустила, очень добрая, хлебосольная была, крикнула нам собрать покушать для гостя.
Тот как глянул, столько богатства на столе, глазам не поверил, смотрит на изобилие, а скупая слеза тихо так сама струится по щеке. Да, раньше люди умели радоваться куску хлеба и сыра. Постепенно наш гость наелся, оживился и стал спрашивать мать, откуда такое богатство, а та смеется: "Да вон у меня сколько помощников". А утром мы гурьбой высыпали провожать служивого, собрали ему узелок еды с собой. Долго стояли на пороге, смотрели вслед, думая об отце. Мать молчала, она никогда не жаловалась, не плакала. Слезы её мы впервые увидели, когда отец после войны за нами приехал, а корову взять с собой никак не получалось. Мать рыдала, обнимала родимую кормилицу, а та будто понимала, жалобно мычала, и слеза бессильно стекала из коровьего глаза.
Детские воспоминания, хоть и навевали тоску, но все же скрасили нудную пробку.
Наконец ремонтный участок закончился, и впереди замаячили огни знакомой заправки. "Вот остановка, и скоро дом", - думал я, глуша мотор.
-Мы где? - спросил заспанный голос.
-На заправке. Кофе или чай будешь?
-Буду.
Отточенными движениями автомата ночная королева бензоколонки заправила машину, налила чай и чётко выдала сдачу. Горячий напиток придал бодрости, небольшая прогулка позволила размяться, и опять пора в путь.
Дальше поездка показалась веселее, машина плавно неслась по опустевшей трассе, мы шутливо болтали, предвкушая возвращение домой.
Дорога всегда располагает к воспоминаниям. Она, как и жизненный путь, может развернуться, как угодно, но годы детства, как воспитание сердца, всегда будут с вами.