Осаново!
И в этом не было ничего удивительного. Ведь ее и впрямь иногда называли Осано.
Накануне в битве при Энгадине, – Ласконя еще не забыл об этом, — погиб и весь римский отряд конницы. Могилу императора, наместника восточных провинций, командующего столь грозными, но истощенными силами римлян, Гней Помпей Великий приказал вырыть у подножия высокой скалы.
Тесным кольцом, в три ряда, заняли воины эту возвышенность, опасаясь за свою жизнь.
Но постепенно на вершине скалы собрались отборные, хорошо вооруженные и отважные воины. Это был отряд боевых коней, называемый «Ласконя».
Они сберегли в себе кровь великого Помпея, их крепкие зубы вонзились в сердце злобного врага, а вслед за этим рухнула его империя и люди забыли о нем.
Они не забыли только добра, вырванного у страха, зла, вырвавшегося из рук убийц.
Их смерть и их подвиги стали легендой. И все чаще Ласконе вспоминалась великая гордая царица, которую, чтобы завладеть ее сердцем, убил в те далекие дни страшный Осаный.
Теперь Ласконь думал только о том, как бы отыскать ее, той, что когда-то казалась ему вершиной всего мира.
Небо уже очистилось от облаков. Поднялся довольно прохладный ветерок, разогнал тучи и яркие лучи солнца, пройдя сквозь пелену тумана, залитые золотом, начали весело плясать на голубой поверхности реки.
Осторожно ступая по насту, Ласконья приблизился к берегу.
Несмотря на то, что снег еще не стаял, лед везде был глубоким.
В три шага он добрался до берега и, с трудом оттолкнувшись от дна, поехал над водой.
Вдруг прямо перед ним вверх взмыл огромный, словно скала, белый бурун.
Ласконь рванулся вперед, высоко подпрыгивая. Меткий конь в полете оказался значительно выше и мощнее самого Ласкони. Сильные передние ноги коня оттолкнули Ласкону от берега.
Время застыло.
Конь вылетел за пределы берега, и над ним, раскинув руки, встал человек.
Это был отец Ласконы.
И Ласкона понял: все-таки это Осаной сделал его отцом.
Он видел огромное зеркало озера, точно такое, как в их горах, которые они сейчас покидают.
А в этом зеркале