Совершенно секретно.
Направлено для ознакомления полковнику КГБ Шмыку А.В. вместе с материалами дела о поиске гражданина Владислава М., пропавшего без вести. Записная книжка найдена в доме лесником, передана в тверской отдел КГБ Петренко Василию Ивановичу, предварительно изучена и отмечены важные детали. На деятельность психически нездорового человека не похоже, вещественные доказательства будут высланы сегодня. Лесник находится в отделе КГБ и с ним ведется работа.
Из записной книжки Влада М., найденной в деревне Сокмовка тверской области, 1984 год.
“ 2 апреля 1984.
Я смотрю из окна своего дома на лес - вдалеке, в ночной тишине, сосны кажутся темными великанами из сказок, а бледно-желтая луна, словно недожаренный блин, освещает дорогу в деревню. Мой дом находился на самом краю нежилой деревни Сокмовка. Что я забыл в месте, куда даже в хорошую погоду добраться можно только на велосипеде, потому что машина не проедет по этим болотным гатям? Да ничего. Я даже не знаю, зачем пишу это, может для своего сына, чтобы знал, насколько его папашка увлеченный грибник. А сейчас весна, апрель, скоро пойдут сморчки, хотя их тут не так уж и много. Может и строчков пособираю, со сметаной потушить - объедение. Виталька у бабушки, а я в отпуске, побуду пока один тут.”
“3 апреля, 1984, 22:38
Прошел дождик, ходил в лес. Нашел тут (неразборчивый текст, прим. Петренко). Болота -жуть. Видимо, где-то рядом выпь, по ночам мычит, орет, словно черт. Я хоть в Бога не верю, но все равно страшно. Грибов - нету, совсем..
Проснулся от того, что слышал какое-то движение во дворе. Да какое там движение, грохот ого-го! Ни черта не вижу, свет не включал, вдруг какие незваные гости, а я один и ничего с собой нет, только ножик. Видимо, у колодца кто-то. Выходил на терраску, крадучись, смотрел в окна. Ничего не видно. Грохот прекратился. Ходил на кухню, страшно одному, сидел, думал о Витальке, о жене, которая в городе осталась. Выпил стакан водки.”
“3 апреля, 1984, 0:12.
Грохот продолжился, я, проснувшись, снова ходил на терраску смотреть, потому что окна позволяют увидеть двор. Во дворе ни черта не видно снова. Фонарем светить побоялся. Пошел в отхожее место, включил свет, каюсь, после такого захотелось. Клозет сделан колхозно, прямо с хоздвором вместе, у стены, а там маленькое окошко. Сидел, смотрел в него, оно крохотное. Вдруг узрел в нем на мгновение какую-то страшную харю - огромную, больше самого окошка, глазастую, волосатую, страшную. Волосья на лице и зубы...
Вскочил и тут же побежал в дом, закрыл двери, сидел до утра.”
“4 апреля, 1984, 6 часов утра.
Видимо, спьяну показалось, накрутил себя. Башка болит... (неразборчивый текст, прим. Петренко).
...Во двор, а там разворочен колодец, натурально - металлическая крыша снята, смята, что ж это за (нецензурная брань, прим. Петренко), кто ж ходил, медведь? Забор тоже сломан. Сразу же подумал - к черту, в город скорей. Чертовщина. Тут же услыхал недалеко крик выпи, переходящий в рев, низкий, утробный, пошел пороз по коже. Пошел за топором в дом.”
“4 апреля, 1984, 6:05.
ЭТО НЕ ВЫПЬ.
(много неразборчивого текста, прим. Петренко). Ходит что-то вокруг дома, в окна видел только серую шкуру, ходит на двух ногах. Я затаился внутри дома, закрыл двери на крючок, хорошо, что догадался дом сразу на замок изнутри закрыть. Небольшое, похоже на какого-то сгорбленного старика, ходит вприсядку, тяжело. Мне страшно и меня трясет. Помогите, кто-нибудь. Господи.”
“4 апреля, 1984, 8:15.
Ушло. Все это время ходило вокруг дома, видимо чует меня. Пару раз разворачивалось, но я тут же прятался от окна, мельком видел только харю - та самая, глаза близко посаженные, ноздри огромные, губ почти нет, зубы просто лошадиные, лоб высокий морщинистый, на щеках серая шерсть. Как мне теперь выйти отсюда? Баррикады строить не получится - доски все во дворе. Выходить боюсь - уж больно быстро скачет, непременно догонит и прикончит, намерения у образины скверные.”
“4 апреля, 1984, 14:09.
С трудом перевязал руку рубашкой, больно и страшно. Сердце колотится как бешеное. Полчаса назад все-таки решился выйти, взял с собой топор и горячий кувшин - вылил в него кипяток из чайника, на всякий случай. Не припомню, чтобы я так бесшумно крался, хотел выглянуть не для побега -это исключено, тут до сельской дороги только по болотам километров десять, телефонов тут нету, в общем, беда. Решил, что буду держать оборону. В окна посмотрел - нету твари. Пошел за досками.
К двери спустился со своим вооружением, кувшин поставил, начал осторожно замок открывать, медленно дверь открыл (ох, скрипела), а там оно, у огорода. Сразу такой прыжок сделало, с криком, лапищи расставило широко, я тут же дверью хлопнул, а эта (нецензурная брань, прим. Петренко) туда лапищу просунула, в щель. Мама моя, да у него ладонь больше моей в 3 раза. Дальнейшее помню отчетливо, лапища мою руку схватила, и я тут же ее тюкнул топором, глубоко всадил, отпустила руку. Образина тут же взвыла и открыла дверь, а я ее прямо в харю хотел топором ударить, да только она сразу топор из рук выбила и тут же с рычанием полезла ко мне. И вид главное был такой, как будто он не есть меня хотел, а выговор устроить - брови кустистые свел, зубы убрал, глаза злые-злые. Думал, мне конец, а руки машинально за кувшин схватились и прямо в харю кипятком и плеснули. От воя я оглох, дверью хлопнул, замок закрыл, подхватил топор и стал держать дверь, а оно в нее колотило, колотило и верещало, а потом (неразборчивый текст, прим. Петренко).
Рука болит, видно, сильно сжал.”
“4 апреля, 1984, 19:07.
Ничего не пил, не ел, мучает жажда, вода только в колодце во дворе, а там оно. За это время гонял его от окон - едва я покажусь на кухне, как оно тут с топотом оказывалось рядом. Не знаю, что делать. На чердак не полезу, страшно. В подпол тоже. У окон только крутится, но не лезет. С лапы кровь капает. Вид злобный. Видит мой топор и сразу начинает верещать, а делает это весьма занятно - губы трубочкой и сначала тонкий звук, а потом рык. Не моргает, когда смотрит. Ростом он заметно ниже меня, однако голова больше в два раза и руки огромные и длинные. Мне кажется, оно хочет меня убить, не видел столько ненависти ни у одного живого существа. “
“4 апреля, 1984. 22:15.
Сильно вымотан, оно уже в доме, но крутится в сенях, дверь в дом из сенок закрыл и подпер мебелью. Сижу и пишу это при свете, а оно (неразборчивый почерк, прим. Петренко). Уже даже не страшно, просто хочется спать. На всякий случай, прощайте, Виталька и Аня. Если кто найдет дневник - я думаю, это какой-то реликт из местных лесов, а может какое чудовище, леший там или черт. Уйти отсюда наврядли смогу.”
“5 апреля, 1984, 1:23.
Насилу отогнал топором. Проснулся от того, что был на кухне у окна, а оно уперлось рожей в стекло, смотрело на меня и дышало так, что стекло запотело. Оконная рама затрещала, и я проснулся. Тут же топором для острастки взмахнул и оно отпрянуло, но клянусь, УЛЫБНУЛОСЬ во все свои желтые зубы. Ушло куда-то в темноту. Я так устал от этого, не могу. С топором пошел в комнату, свет везде включен, пишу строки и пью водку, как-то полегче стало.”
“5 апреля 1984, 1:35.
Рама снова трещит. Пойду, проверю.”
Далее записи прерываются.
Из вещественных доказательств найдены вещи в доме, посуда, велосипед во дворе. У самого дома имеются повреждения - входная дверь, дверь в дом, несколько выломанных досок в заборе, выбитая оконная рама. На момент появления там лесника холодильник был открыт и часть продуктов была съедена и выброшена на пол. Вокруг дома и у дороги имеются следы больших ног, уходящие в лес. Лесник задержан до выяснения причин, однако на данный момент он клянется, что сам неоднократно слышал странные звуки в лесу и якобы находил разорванных в клочья диких зверей, включая кабанов. Никому не рассказывал, в округе никто не в курсе происходящего. Ожидаю ваших указаний. Петренко В.И.
Совершенно секретно.
Я, полковник КГБ Шмык А.В., немедленно приказываю лесника доставить в наш специзолятор, применить к нему меры для выявления существенной информации, ни в коем случае его оттуда не выпускать. Передать дело выше, но соблюдать максимальную конфиденциальность.
Совершенно секретно.
Из переговоров с высшим руководством было приказано направить в деревню Сокмовка группу спецназа на вертолете. Сам населенный пункт уничтожить полностью, все свидетельства также подлежат ликвидации. Местному самоуправлению разъяснить происходящее как пожар. Сотрудникам лаборатории немедленно эвакуироваться из района при помощи группы спецназа, объекта захватить живым или мертвым. Семьей Владислава М занялось ведомство из Москвы. Тело лесника утилизировать, лабораторию тоже уничтожить.
Совершенно секретно. Доклад майора Н., командира спецотряда “Рысь”.
Группа полностью выполнила поставленные задачи. Населенный пункт Сокмовка был полностью уничтожен работой огнеметчиков. Сотрудники лаборатории эвакуированы вертолетом, лаборатория взорвана саперами. Объект был найден в лесу, где соорудил себе логово на дереве, был поражен огнем автоматчиков и взят нами на борт, при жизни оказывал ожесточенное сопротивление и проявил небывалую живучесть. Голову по рекомендации ученых отделили от тела, она ожила в вертолете и пыталась укусить меня через мешок, в который была положена. В гнезде были найдены человеческие вещи и одежда, также была найдена голова предположительно Владислава М вместе с двумя другими человеческими головами, мозговое вещество отсутствует, на каждой голове видно небольшое отверстие. Жду ваших дальнейших указаний, голову объекта положили в герметичный контейнер и отправили в Москву.
Совершенно секретно.
Дело об инциденте в Сокмовке закрыть, повысить уровень секретности до X, полковнику Шмыку выразить благодарность и выдать премию.