Старший брат моего парня положил на меня глаз, говоря, что я красавица, раз уговорила его отправиться с тобой в путешествие. А наш общий знакомый предложил мне работать у вас. Мы уже решили, что ты станешь развозить газеты по домам. Я живу за городом, и мне это нравится.
- Ты не будешь больше без меня жить?
Бриджит посмотрела на него, почти не понимая вопроса. Она видела, как он пытается вспомнить, что она сказала, и бормочет что-то вроде «у меня… у меня… я не знаю».
И в этот момент она поняла - он просто не помнит.
- Я не смогу здесь жить. Не знаю. Не помню.
Это была не ложь.
Не боль.
Просто это… слишком похоже на правду.
Бриджит не думала, что когда-нибудь и где-нибудь потом ей придется сказать ему о том, что случилось на самом деле. Это было невозможно. И еще труднее оказалось бы это объяснить. К горлу подкатил ком, и она, не в силах справиться с эмоциями, разрыдалась.
Гарри обнял ее.
Он что- то говорил, пока она плакала, но слов она не слышала. Она плакала и думала о том моменте, когда он уехал. А потом едва не… когда она ставила на окно баночку для бумаги и думала, как будет прибираться, ведь теперь она осталась одна. А он не вернулся.
Она не знала, долго ли просидела на кухне. Когда же наконец Гарри прекратил ее утешать, она сидела на стуле, бессильно опустив голову на руки. В голове стучало, и хотелось лечь в постель и…
Нет, только не в постель! Она не будет спать. Пришло время действовать.
Блондинка покинула кухню и направилась к входной двери. Было очень трудно, но она должна была спуститься вниз и позвонить в колокольчик, чтобы вызвать лакея. Бриджет наконец вдохнула полной грудью и поняла, что не может дышать. То, что произошло, было невозможно, а главное - теперь было уже слишком поздно.
Вытирая слезы, она пошла в свой кабинет и набрала номер телефона Дэвида.
Ответила какая-то женщина, и Бридж- и попросила позвать Дэвида. Снова чей-то незнакомый голос, и второй раз Бридж хриплым от волнения голосом спросила, где они будут ужинать.
Но Дэвид так и не подошел. Она попыталась еще раз, и ее голос сорвался.
Боже! Неужели с ними