Часть 6.
Когда Елень ушла, слепой Тилорн говорит, что Эврих смог прочесть письмена на табличке: когда люди заковали Морану, небесные врата закрылись. Тилорн, Эврих и Ниилит решают покинуть Галирад и уйти искать свою судьбу к этим самым небесным вратам. Они уговаривают Волкодава пойти с ними туда, сами не знают куда, затем, неизвестно зачем.
Если закрытие врат и усмирение Мораны взаимосвязаны, может, ну их, эти небесные врата, а то вдруг Смерть снова расколдуется? В Галираде и так уже обстановка нестабильная, так, может, не стоит раскачивать лодку? Но нет, наши великие умы так не считают. А слепой Тилорн говорит, что он видит (опять?!) руку кнесинки в руке жениха, а Волкодава в крови.
Волкодав в ответ талдычит своё: «Кнесинка взяла меня хранителем». А ещё он всё ещё намерен найти Жадобу, который непременно последует за своей жертвой.
Начинается подготовка.
Слепой старик, полудохлый дрыщ и девчонка-подросток собирают вещи, которые им понадобятся для похода по горам и долам, где их ждут страшные разбойники, дикие звери и прочие неприятности. Зачем им идти черти куда из тихого и спокойного Галирада – понять не удалось.
Волкодаву собраться куда проще: меч протёр, Мыша с насеста снял, локоны взбил – и красавчик!
Жадоба в лесу надевает протез для показывания факов врагам. Для других целей он будет полностью бесполезен.
В тереме кнеса Глузда тоже суматоха: Елень собирают замуж.
В книге Семёновой подробно описан сольвеннский обряд, когда невесту выводили на ковер и покрывали голову плотной фатой, чтобы та не ходила по земле и не показывала солнцу лица, пока не приедет к мужу. Этот обычай известен у многих народов: где-то невеста идет в дом жениха по коврам, где-то ее несут в свадебном паланкине, где-то ее вносит в дом сам муж, где-то она обязательно должна переодеться в традиционную одежду новой семьи с особой вышивкой и узорами, где-то она перескакивает с котла своей семьи на котел семьи мужа – всё это должно символизировать окончательный переход невесты из одной семьи в другую.
Также в книге описан обряд оплакивания невесты подружками и роднёй, чтобы духи предков не обиделись на девицу за то, что она уходит из-под их покровительства. Часто упоминается покрывание ее красной фатой – этого цвета боится нечистая сила.
В фильме же для свадебного обряда на грязных, унавоженных ступеньках терема вместо ковров раскатывают белые полотнища, напоминающие туалетную бумагу, прилипшую на порожке деревенского сортира.
Глузд выводит из терема свою дочь, причём оба они ступают мимо полотнищ, что ещё больше подчеркивает идиотизм ситуации.
Голова кнесинки уже покрыта красным покрывалом. Две женщины сыплют ей на голову зерно, желая ей плодовитости, что обычно делают только перед брачной ночью.
Граждане, вы что творите? Девице ещё до жениха добираться несколько недель! А что если колдунство сработает и она ещё в пути понесет? А?
После обсыпания Елени зерном с нее снимают накидку с узорами и надевают тяжелую зеленую фату!
То есть вышла она уже в свадебном уборе, её в нём «зарядили на скорую беременность», а потом… сняли красный свадебный «заряженный» убор и надели зеленую (!) фату!
Ай молодцы! Прочитали в книге Семёновой про свадебный обряд – и тщательнейшим образом сделали всё наоборот! Это уже похоже не на обряд пожелания удачи, а на сглаз и злонамеренное проклятие.
Если бы режиссера Лебедева заставили работать в ЗАГСе, он сначала бы заставил брачующихся надеть кольца, поцеловаться, а потом содрал бы с них кольца, написал в акте «разведены» и выгнал из учреждения со словами: «В этот знаменательный день…»
Но этого мало. Посол Дунгорм вместе с «отжаренным» послом Винитара надевают на руки Елени тяжелые наручники с характерным щелчком.
Уважаемые режиссеры исторических фильмов, запомните: зарукавья и кандалы – это разные вещи! Не повторяйте ошибок Лебедева.
Кнес и Дунгорм ведут невесту в свадебный поезд. Бедняжка ничего не видит из-за плотной ткани и еле дышит под ней.
Ничего удивительного, что она чуть не падает прямо на пороге. Благо Волкодав успел подхватить под локоток.
Свадебный поезд в фильме – это нечто…
По книге, весь Галирад рвался поучаствовать в будущей свадьбе, поэтому со всех концов только и везли дары, а свадебный поезд собирали неделю: мечи, кольчуги, закаленное стекло, украшения, роскошные платья, шелк. Всё знали, что кнес отдает замуж единственную дочь и следующего подобного праздника придется ждать лет 15.
Невестин возок был похож на нарядную шкатулку. В богатом свадебном поезде везли также дары жениху, подружек невесты, их наряды и драгоценности, в которых они должны были блистать на свадьбе их госпожи, – и всё это сопровождало немалое войско, чтобы никто не разграбил караван.
В фильме…
В таких возках раньше возили преступников на каторгу и рабов на продажу. Ни праздничных песен, ни цветов, ни ковров, ни нарядных платков. Ободранные жители, похожие в своих серых нарядах на побирушек, безуспешно пытаются сделать радостные лица, но тщетно.
Кое-кто вообще на это забил. Поэтому складывается впечатление, словно в городе не свадьба, а похороны.
Не удалось увидеть никаких сундуков с приданым. Сначала я думала, что приданое везут в остальных трёх возках, но они у переправы разворачиваются и уезжают обратно в Галирад! С ними уезжает почти вся охрана вместе с лошадьми. Я-то думала, что кунсу Винитару хотя бы табун элитных жеребцов пригонят…
Нет! Не того в этом фильме назвали Жадобой! Истинный скупердяй здесь – это кнес Глузд, решивший сэкономить на приданом и охране. В старом добром историческом Средневековье посол Дунгорм даже не стал бы забирать невесту-бесприданницу из Галирада. Ему незачем было лошадей туда-сюда гонять: всё равно его оскорблённый в лучших чувствах господин скоро примчится в город со всем войском, чтобы забрать силой столько богатств, сколько приличествует его статусу, плюс прихватит ещё треть за моральный ущерб.
Хорошо, если невесту при этом не забудет с собой забрать.
Хотя не факт. Потому что после такого позорища на ней даже жениться не интересно.