Лётчик-космонавт Сергей Рязанский о новом витке развития астронавтики, полёте на Марс, судьбе МКС и удивительной Земле
Российская космическая отрасль вместе со всей страной пережила непростые периоды истории, выпавшие на 90-е годы, время стагнации и финансовой нестабильности, сменившееся вехой начала преобразований и, наконец, дальнейшего поступательного развития. Один из последних ярких примеров – масштабное строительство Национального космического центра, которое планируется завершить к 2023 году. НКЦ будет располагаться на территории Москвы и объединит 18 ведущих конструкторских бюро, отраслевые предприятия и институты ракетнокосмической промышленности.
О нынешних проблемах отрасли, будущем совместных международных проектов, а также о неожиданной творческой деятельности пилотов на орбите «ЛГ» беседует с Сергеем Николаевичем Рязанским, лётчиком-космонавтом, Героем России и первым в мире учёным – командиром космического корабля.
– В 50-60-е годы прошлого века практически каждый мальчишка мечтал вырасти и стать космонавтом. Идеи, надежды, связанные с освоением межзвёздного пространства, пронизывали всё общество. Помимо стремительного научно-технического прогресса важную роль играла советская литература, появлялись яркие, будоражащие умы произведения фантастов: «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова, «Страна багровых туч» братьев Стругацких, «Легенды о звёздных капитанах» Генриха Альтова и многие другие. На ваш взгляд, насколько сейчас важна космонавтика? Или человечеству предпочтительнее решать более насущные проблемы?
– Космонавтика в определённый момент перестала быть приоритетом. В советское время существовала несколько иная государственная политика по популяризации отечественных достижений. С другой стороны, сейчас космическая сфера, как мне кажется, переживает второе рождение, начало следующего витка. В неё приходят частные компании, которые ищут инвестиции и достаточно хорошо пиарятся. Тот же Илон Маск устраивает грандиозные шоу. Думаю, что интерес к космосу будет расти: появляется больше возможностей для космического туризма, для разработки и внедрения коммерческих научных станций и лабораторий, в перспективе запуски роботизированных беспилотных зондов для исследования разных уголков Вселенной. Количество космических проектов в мире растёт. В России – всё то же самое, хотя процесс идёт чуть медленнее.
К примеру, в США больше вкладывается ресурсов в космический сектор, НАСА принимает активное участие в развитии частной космонавтики, в том числе на конкурсной основе, собственно, после которой появился SpaceX. У нас в стране по-прежнему множество людей болеют звёздами, хотя при этом частный финансовый сектор практически не задействован. Уверен, что с каждым годом будет увеличиваться количество организаций, готовых участвовать в космическом направлении: инвестициями, временем, усилиями. Космонавтика снова становится актуальной; люди увидели новые возможности, перспективы, которые не представляли интереса несколько лет назад.
Российская космонавтика не стоит на месте. Главное, мы не растеряли то, что было наработано в советское время, что-то даже улучшили. Пусть немного отстаём от наших западных коллег (в частности, с автоматическими станциями), однако без дела не сидим, продолжаем работать. В 2021 году полетит новолунная станция «Луна-25».
– Традиционный путь к звёздам для большинства космонавтов начинается с профильных учебных заведений – инженерно-авиационных военных училищ и специализированных факультетов вузов. А как вы пришли в космонавтику?
– Никогда не думал, что моя жизнь окажется связанной с космосом, в детстве был обычным ребёнком, которого интересовала биология. Я окончил кафедру вирусологии, после которой работал в Институте медико-биологических проблем, защитил кандидатскую на тему «Физиология человека и животных и космическая медицина». Так получилось, что помимо научной деятельности в институте я ещё принимал участие в различных экспериментах в качестве испытателя космической техники. И когда в Российской академии наук решили набрать учёных в отряд космонавтов, то, естественно, первым делом проанализировали испытателей. Изучили списки и пригласили тех учёных, которые казались перспективными, в том числе и по здоровью. Вместе со мной отбиралось несколько кандидатов, но, к сожалению, никто из них не прошёл, в основном по медицинским показателям. Таким уникальным путём я попал в отряд, состоявший преимущественно из инженеров с хорошим техническим образованием и военных лётчиков.
– У вас за спиной четыре выхода в открытый космос, самое длительное пребывание в безвоздушном пространстве составило восемь часов семь минут. Может ли для космонавта пребывание за пределами МКС стать обыденностью? Или каждый раз он испытывает новые ощущения?
– Каждый выход – событие. С профессиональной точки зрения – самая интересная деятельность, которая только может выпасть космонавту. Не всем доводится получить в программу выход, хотя работа в безвоздушном пространстве, конечно же, опасная, физически тяжёлая, но безумно интересная. Я бы даже сказал – романтичная. Привыкнуть к ней невозможно. С одной стороны, ты прекрасно представляешь все нюансы после подготовительных тренировок, после общения со старшими и более опытными коллегами. С другой – возникает абсолютное ощущение себя как песчинки в бескрайнем космосе: виден со стороны твой космический дом, целиком вся родная планета Земля, и при этом тебя окружает безумное количество звёзд на тёмном бескрайнем небе. Ты понимаешь, что все наши серьёзные проблемы, которые есть на Земле, на самом деле очень маленькие по сравнению с огромной Вселенной. Как и ты сам.
Если вспоминать полёты, то они по-настоящему необыкновенны. Пребывание в невесомости уже, наверное, одно из сбывшихся мечтаний человека с древних времён. Летать, парить – ни с чем не сравнимый процесс, который в земных условиях практически нереален. Конечно, есть редкие возможности совершить полёт в невесомости, например, на самолётах, но они очень недёшевы и одновременно трудноосуществимы. Насколько мне известно, в мире есть всего три самолёта, совершающие подобные вылеты.
– Масса космического мусора на орбите – это опасно? Насколько уязвимы космическая станция и жизнь пилотов в безвоздушном пространстве?
– Весь космический мусор отслеживается, и это проблема не наших высот, а гораздо более высоких орбит, но, конечно, не значит, что от этого проблема становится меньше. Технологии на Земле без развития спутниковой поддержки очень сложно себе представить в будущем. Поэтому будет увеличиваться количество спутников различного рода, в том числе коммуникационных, метеорологических, и, соответственно, мы должны заранее думать о том, что отработанные спутники превращаются в облака космического мусора. Нужно заранее предусмотреть системы их удаления с орбиты, иначе это выльется в действительно серьёзную проблему. Если не для нас, то для наших внуков.
– Сергей Николаевич, вы – космонавт-исследователь, преподаватель, участник экспериментальных проектов, в том числе программы «Марс-500», имитирующей путешествие до одноимённой планеты. Какие скрытые возможности человеческого организма были выявлены в ходе эксперимента и найдут ли эти новые знания применение на Земле?
– Любой эксперимент заточен не только под поставленную главную цель, в данном случае – полёт на Марс, но и на более широкий спектр результатов. Какие-то методики применяются уже на борту. То, что испытывалось нами на Земле, уже внедрили на станции, это я увидел, оказавшись на орбите.
Когда началась пандемия, я подготовил лекцию «Дома – тоже космос», в которой речь шла о том, что изоляция и «удалёнка» – часть работы для некоторых профессий. В этом смысле эксперимент «Марс-500» стал очень хорошей тренировкой. Самое долгое пребывание нашего экипажа в полной изоляции составило 3,5 месяца. Без связи с Землёй, в закрытом модуле, без окон. Именно тогда я понял, что такое социальная депривация (сокращение или отсутствие возможности общения с другими людьми. – Прим. авт.), как изоляция влияет на психологию и физиологию человека, как бороться с негативными последствиями, каким образом выстраивать взаимоотношения в коллективе. Мы же не роботы: возникает усталость, эмоциональные срывы, выгорание, что сказывается на психологическом климате внутри коллектива. Вот так и в полёте: работа на орбите в течение полугода без выходных. Да ещё коллег ты не сам выбирал, их тебе назначили в экипаж, при этом от них зависит твоя жизнь. Как в таких условиях выстраивать диалог в команде, чтобы сохранять позитивную атмосферу и взаимоуважение? Мы все непохожие, из разных стран, с отличающимися культурными и религиозными особенностями, в конце концов с непохожим воспитанием. Надо учиться выстраивать здоровые взаимоотношения, стараться правильно решать конфликты, которые, конечно, тоже возникают. Так что «Марс-500» оказался хорошим, бесценным опытом, который мне пригодился не только в полёте, но и здесь, на Земле.
– Не могу не спросить вас как учёного-вирусолога о реальности «внеземного» зарождения жизни на нашей планете. Такой сценарий действительно имеет право на существование?
– Научные исследования показывают, что с точки зрения радиационной безопасности человек может лететь, скажем, на Марс. Эксперименты, проводившиеся на МКС, продемонстрировали, что некоторые живые организмы успешно выживают даже в условиях открытого космоса. Теория панспермии может считаться доказанной. Пока неизвестно, к нам ли жизнь залетела или с Земли уже куда-то переместилась, – мы не располагаем такими фактами. Но возможность подобного переноса живой материи фактически доказана.
– Компания SpaceX в лице Илона Маска сделала ряд громких заявлений об освоении и колонизации Марса. Анонсировано строительство автономного города, создание многоразового космического транспорта для переселения людей на Красную планету. Федеральная космическая программа России предусматривает более скромные проекты: запуск исследовательской станции «Фобос-Грунт 2» в 2025 году. Для России сейчас гонка по освоению Марса нецелесообразна?
– Я бы в любом случае ставил задачу лететь на Марс. Цель, к которой хочется стремиться, должна быть высокая. Возможно, Луна станет одним из промежуточных этапов по её осуществлению, там мы отработаем посадку, развёртывание лунного модуля – будущего марсианского модуля временной станции. Кроме того, неправильно, на мой взгляд, к подобным проектам подходить по политико-географическому признаку – как к российской, китайской или американской программам. Из космоса границ не видно, мы – представители человечества. Такой сложный дорогостоящий проект, как будущий полёт на Марс, было бы целесообразно делать в содружестве с другими странами, что облегчит и финансовую нагрузку, которая сможет распределиться по нескольким бюджетам, к тому же лучшие учёные, инженеры со всего мира могли бы работать вместе. Глобальные проекты должны быть международными!
– Как раз таким является МКС – самый дорогой международный космический проект. Некоторые эксперты полагают, что в настоящее время практическая целесообразность в эксплуатации станции отсутствует, высказывается также много критических замечаний к российскому сегменту. О каких новых проектах мы услышим в ближайшие годы и как будет развиваться дальнейшее участие российской стороны в жизни МКС?
– Все решения в этой области принимают специалисты Роскосмоса и НАСА. То, что мы хотели от МКС, благополучно воплотилось в жизнь. Оказалось, что представители разных государств могут делать такие потрясающие проекты, работать вместе, дружно, как представители человечества, а не как выразители интересов отдельных космических агентств, и это очень важно. Специалисты решат, насколько судьба станции зависит сейчас от её технического состояния и, соответственно, сколько времени ещё МКС гарантированно проработает без каких-то инцидентов.
Понятно, что надо двигаться вперёд. Есть уже проекты новых станций, полётов к Луне, строительства новых кораблей. Финансы в космической отрасли не бездонны, необходимо расставлять приоритеты, и, возможно, когда-то придётся поставить точку в деятельности Международной космической станции. Это не означает, что мы перестанем летать, но дальнейшие полёты станут проходить в рамках уже другой программы. Возможно, это будут посещаемые научные или туристические станции, а средства, полученные от туристов, пойдут на новые проекты. Думаю, что страны перестанут развивать собственные отдельно взятые направления по освоению космоса, эту нишу займут частные компании, у которых есть серьёзный интерес к проведению научных исследований на борту.
– Лётчики-космонавты, побывавшие на орбите, порой раскрываются в ярких творческих ипостасях: Алексей Леонов писал картины, вы и космонавт Фёдор Юрчихин увлечены фотосъёмкой. Взгляд из космоса действительно влияет на пробуждение внутреннего потенциала?
– На Земле я никогда не фотографировал, предпочитая запоминать картинку «глазами и мозгом». А на станции понял, что меня переполняют эмоции при взгляде на нашу прекрасную планету, когда я вижу много красивых и необычных мест, о существовании которых вообще никогда не слышал. Захотелось поделиться этими впечатлениями с друзьями, родными – и я начал снимать. Фотографировать в космосе – довольно неординарное занятие, потому что станция летит со скоростью двадцать восемь тысяч километров в час и есть всего лишь несколько секунд, чтобы увидеть объект, схватить фотоаппарат, навести, сделать кадр… Получается настоящая фотоохота. Всё своё свободное время и в первом, и во втором полёте я проводил у иллюминатора и достаточно много снимал.
– Ваша фотокнига «Удивительная Земля» содержит более ста снимков, сделанных на орбите. Получилось ли донести до зрителя основную идею – о хрупкости и беззащитности нашей планеты?
– «Удивительная Земля» – самая первая моя книга, вышедшая в 2017 году, а всего их на данный момент пять. С моей стороны, наверное, это была попытка подвести итоги первого полёта. Книгу доделывал в буквальном смысле слова на орбите, пока летал. Откликов на неё оказалось очень много, потому что, к сожалению, мало моих коллег выпускают подобные издания, а интерес к космосу, к нашей планете с такого неожиданного ракурса, конечно, огромный, причём у людей любого возраста.
– Вы являетесь главой организации «Российское движение школьников». Какие, на ваш взгляд, необходимы усилия со стороны государства для того, чтобы поддерживать интерес подрастающего поколения к космосу, сохранив звание ведущей космической державы?
– «Российское движение школьников» старается сформировать у наших ребят активную позицию по отношению к социуму, воспитать людей неравнодушных. В наших программах – волонтёрские и экологические проекты, изучение истории и культуры своей малой родины, развитие школьных музеев, популяризация здорового образа жизни. Важнейшим направлением считаю необходимость пробудить интерес к науке и технике. Для того чтобы он развивался, нужно поддерживать кружковое движение, оборудовать школьные лаборатории по физике, химии, биологии. Думаю, что необходимо проводить больше конференций и отборочных конкурсов для молодых талантливых учёных, программистов, инженеров – словом, максимально поддерживать «золотой резерв нации». В частности, на этом построены задачи программы «Сириус», созданной для развития одарённых ребят. Необходимо создавать максимально благоприятные условия для их образования, творчества и дальнейшей деятельности, потому что в современном мире в условиях глобализации за талантами ведётся серьёзная охота со стороны западных университетов, иностранных коммерческих компаний. Если мы не хотим терять нашу талантливую молодёжь, надо создавать условия для её работы здесь, в России.
Наталия Борисова
ФАКТ
12 апреля 2021 года человечество отметило 60-летний юбилей первого в мире пилотируемого полёта на околоземную орбиту, осуществлённого советским космонавтом Юрием Гагариным. Генеральная Ассамблея ООН объявила эту дату Международным днём полёта человека в космос, таким образом закрепив за советской космонавтикой статус первооткрывателя.