Глава 23
– Ну её, а? Может, лучше чаю попьём?
– Вот, у тебя и на руке царапина, – кивнула Катя.
Ватный шарик, смоченный перекисью, – не такое уж грозное оружие. Чего Алексей вообще дёргается и упирается…
– Ой, я же Севке не позвонил. Он меня потеряет!
Подскочив, он принялся вытаскивать всё из карманов в поисках телефона. И, обнаружив его, заявил Севке, что вот-вот уже придёт. Просто он у Кати.
– Ты ведь ждёшь, да?
Севка орал в телефон, словно артист, которого должны услышать на галёрке. И Катя прекрасно услышала – дитя не ждёт, дитя смотрит мультик и разрешает папе оставаться у неё, сколько тому нужно.
– Видишь, тебя отпустили.
Поводы отвлекаться и оттягивать неизбежное иссякли. Напоследок Алексей проворчал, что фобии у людей разные, и если Катя боится высоты, он имеет полное право бояться всяких медицинских манипуляций. Ну или как минимум их недолюбливать и стараться избегать. После этого она смогла обработать его царапины под совсем невнятное бормотание и шипение.
– И теперь я уже сильно хочу чаю.
Разливая чай по кружкам, Катя услышала вопрос. Такой, что чуть на пальцы не плеснула.
– А ты замуж собираешься? Наверное, за Николая, да?
– Николаю я не гожусь. Я для него недостаточно хороша. Он ещё в школе заявил, что женится на мисс Вселенная, а остальное – полумеры. По-моему, не передумал.
– В прошлом году мисс Вселенная была довольно страшной, – что-то повспоминав, сообщил Алексей, – я видел конкурс.
– Думаешь, на её фоне у меня были шансы?
– Конечно. У тебя их было полно! Ты… чудесно выглядишь.
Кате стало неловко. Она вообще должна была не соглашаться на провожания, а уйти домой одна. Но Алексей заявил об этом таким тоном, что возражать в голову не пришло. Она тут же оправдалась, что он нетрезвый, и откажись она – чего доброго, всё равно потащится следом. А так идёт рядом, под присмотром. Но вот чаепитие уже абсолютно лишнее. И его пьяные намёки, будто она не хуже всяких там королев красоты.
– Значит, замуж за Николая ты не собираешься, – Алексей поставил кружку на стол, – а можно пройти в твою комнату?
– Зачем?
Алексей пожал плечами.
– Посмотреть. Интересно же, как ты живёшь.
В её комнате не было ровным счётом ничего любопытного. Но Алексей принялся бродить там, изображая заинтересованность. Взял с дивана книжку, которую Катя не дочитала, пересмотрел названия книг на полке, потом остановился напротив этажерки. На ней стояло две фотографии в рамочках – на одной Катя лет пяти в обнимку со снеговиком в её рост, а на второй – она с папой и мамой перед вручением Кате диплома. Их сфотографировали на фоне университета, и фото Кате очень нравилось. Папа с мамой на этом снимке выглядели такими молодыми и счастливыми.
– А это кто? – спросил Алексей.
– Это пожилой человек, которого ты интуитивно так боишься.
– Ого…
Покрутив фото в руках, он поставил его обратно на полку. Взял другое.
– Люблю детей. У тебя тут такие глаза! Некоторым людям поразительно везёт с дочками.
А когда и пятилетняя Катя вернулась на своё место, вдруг заявил:
– Ну жениха-то никакого нет.
– Почему ты так решил?
– Ни одной фотографии. Девушки так не могут. Обязательно разместят на видном месте.
– Может, у меня тайный роман, и я прячу объект от папы? Да и вообще… ты отстал от жизни. Фото можно хранить и в компьютере.
– Можно, но девушки всё равно отпечатают какое-нибудь самое вдохновляющее и поставят на полку. Или на стол.
Катя возмутилась. Что он хочет этим сказать? У него невеста, у неё – никого? Правда, на лестнице он сообщил, что невесты нет, но Катя-то видела её своими глазами.
– Не успела распечатать, – сказала она. – Свежие чувства. Нахлынули так, что некогда бегать отдавать снимки на печать. Ладно, если ты не хочешь столкнуться с моими родителями – иди домой.
– Я к ним уже почти привык, – показал он на фото. – Но да, ты права. Что я у тебя тут болтаюсь пьяный. Лучше когда-нибудь трезвый приду.
И, обведя комнату прощальным взглядом, отправился в прихожую – одеваться и объяснять, что логово у неё типично девичье – даже с плюшевым зайцем на диване, наверняка из детства. Выбросить его не поднимается рука. А портрет Эйнштейна на двери – наследие подросткового периода. Выпендрёж и всё такое. И в типичной девичьей комнате место-таки фотке любимого.
– Как-то так, да.
Закрыв дверь, Катя выключила в комнате свет и села на подоконник – глядеть, как Алексей уходит. Наивный. Разве она могла держать дома фото почти женатого человека. Нет, мама с папой не удивились бы. Но какое счастье, что она до такого не додумалась. И как изумился бы Алексей, обнаружив на полке ещё и себя…
Когда позвонил Севка, Катя не сразу поняла, о чём он так восторженно вопит. Почему его папа герой, и что за чудесное спасение произошло только что. Потом разобрала «от семерых» и поняла – легенда для её пожилого отца была вывалена Алексеем не тому адресату.
– Вот хорошо, что папа тебя проводил, – сказал Севка, – ты больше в темноте одна не ходи. Никогда.