Потеряв в первые дни войны обеих дочерей, минчанин Трифон Лукьянович в апреле 1945-го погиб, спасая немецкого ребёнка. Именно его скульптор Евгений Вучетич сделал прототипом монумента «Воин-освободитель» в Трептов-парке
Один из наиболее величественных символов освобождения человечества от нацизма – памятник «Воин-освободитель», с 1949 года возвышающийся посреди берлинского Трептов-парка. Каждому белорусу, каждому россиянину с детства знакома фигура солдата-победителя, стоящего с непокрытой головой. На левой руке он держит спасённую девочку, в правой – опущенный меч.
Но памятник, созданный Евгением Вучетичем, не просто художественная аллегория, призванная подчеркнуть миссию добра и справедливости. 12‑метровая бронзовая фигура на мраморном постаменте увековечивает и вполне конкретный подвиг. Мы видим скульптурное изображение реального солдата и реальной немецкой девочки. Более того, скульптор лично общался с бойцом в дни штурма Берлина, даже делал с него наброски. Реш9ив изваять фигуру солдата-освободителя, Вучетич помнил о подвиге белоруса Трифона Андреевича Лукьяновича.
***
В апреле 1945 года старший сержант Лукьянович вернулся на передовую, проходившую буквально посреди Берлина. Среди чада и пламени боец выглядел словно только со свидания: в парадной гимнастёрке, начищенных сапогах, отутюженных брюках. Товарищи диву давались: «Где пропадал, Трифон?» – «В штабе корпуса». На груди Лукьяновича рядом с прежними, уже покрытыми патиной наградами сиял новенький орден Красного Знамени. За «особо важного немецкого генерала», взятого недавно в плен.
Счастливым он тогда был! Да, вокруг ещё свищут пули, но всем ясно: идут последние дни этой бойни. Может быть, даже часы. Конечно, молодому Лукьяновичу так хочется с этими наградами вернуться живым-невредимым в родную Беларусь. Одна беда: возвращаться не к кому. Была у него до войны жена, две крохотные дочки. Всё отняли фашисты в самые первые дни войны.
Трифон ушёл на фронт 23 июня 1941 года, вверив семью тёще. Больной отец, мать и младшая сестрёнка остались в соседней деревне – на милость судьбы. С того дня в течение трёх с лишним лет Лукьянович ничего не знал об участи, постигшей его близких. Всё надеялся: мало ли что, наверное, просто письма не доходят, война всё-таки. Авось живы все и здоровы.
Трифон участвовал в Сталинградской битве, потом сражался в Молдавии. Там его серьёзно ранило, и врачи полевого госпиталя вынесли решение: «К дальнейшей службе непригоден». Отправили долечиваться домой. Минск уже освободили, и старший сержант с замиранием сердца шёл по разрушенным улицам. Здесь он с ранней юности работал на радиозаводе (ныне – объединение «БЕЛВАР»), здесь повстречал свою любовь, здесь впервые взял на руки своих малюток. Казалось, впереди сплошное счастье: простая рабочая жизнь, исполненная семейных радостей.
В 44-м город стоял в руинах. Лукьянович не узнавал знакомые улицы и парки. Их просто не было, тех улиц его юности! А вот обширный, заваленный обломками пустырь, где перед уходом Трифона на фронт стоял их дом. Уцелевшие соседи рассказали, что в здание попала одна из самых первых немецких бомб. Погибли все разом: жена, обе дочки, тёща. Но и это страшное известие не было пределом бед, в одночасье обрушившихся на солдата.
Он кинулся в деревню, где оставил отца, мать и сестрёнку, и узнал, что всех их расстреляли фашисты – за то, что они помогали белорусским партизанам.
Остался Трифон Лукьянович один на всём свете. И, забыв предписания врачей, поехал он обратно на фронт – отыскивать свою часть. Нашёл, уговорил командиров вернуть в строй. Наверное, кипела тогда в его сердце жажда мести.
***
В тот день, 29 апреля 45-го, бойцы и офицеры 301-й стрелковой дивизии готовились штурмовать правительственные здания Третьего рейха. Но пришлось застрять на несколько часов, укрывшись за бруствером на Эльзен-Штрассе. Здесь наши бойцы какое-то время безуспешно противостояли эсэсовцам, засевшим в мощном старинном доме напротив. Шёл позиционный бой, как в Сталинграде.
Под беглым огнём в окоп спрыгнул военный корреспондент «Правды» Борис Полевой, стал знакомиться с бойцами. Увидел Трифона Лукьяновича, которого товарищи поздравляли с орденом Красного Знамени. (Впоследствии будущий корифей литературы напишет очерк в «Комсомолке» о подвиге Лукьяновича под названием: «Помни имя твоё».) Полевой захотел накоротке пообщаться со старшим сержантом. И вдруг сквозь стрельбу до слуха донёсся детский плач.
Как потом вспоминал писатель, возле разрушенного снарядом кирпичного туалета посреди улицы лежала убитая женщина, а рядом копошилась девочка двух-трёх лет. Она плакала, звала и теребила маму. Никто глазом не успел моргнуть, как старший сержант Лукьянович перемахнул через укрытие и по-пластунски двинулся к плачущему ребёнку.
Знал ли он, что идёт на верную смерть? Возможно. Помнил ли в этот момент о погибшей семье? Наверняка.
С обеих сторон смолкла канонада: и наши, и немцы наблюдали, как солдат дополз до сидящей на мостовой девочки, обхватил её одной рукой и двинулся обратно. Ни единого выстрела не прозвучало ни с тех, ни с других позиций, пока был риск зацепить ребёнка. Но вот Лукьянович добрался до укрытия, мягко перекинул девочку на руки товарищам, и…
«А теперь ты мой», – так, должно быть, подумал немецкий снайпер и нажал на спусковой крючок.
***
Он ещё пять дней боролся за жизнь в госпитале. За окном наступил долгожданный май, уже пал Берлин, немецкое командование подписало акт о капитуляции. Друзья навестили сержанта в госпитале перед самой его смертью. «Передайте привет моим друзьям с радиозавода, если кто жив остался. Может, помянут добрым словом Тришку Лукьяновича», – вот всё, чего пожелал солдат перед уходом в вечность.
В тот самый день, 29 апреля, другой солдат Красной армии, уроженец Кемеровской области, совершил в горящем Берлине похожий подвиг.
Бойцы 220-го гвардейского полка вышли к Ландвер-каналу в центре Берлина. Форсировать его с ходу не удалось: немцы крепко окопались на противоположном берегу. Наши воины стали дожидаться артподдержки.
И тут из-под каменного моста донёсся детский плач. Узнать, в чём дело, вызвался знаменосец полка старший сержант Николай Масалов. Пополз к мосту. Вскоре он показался с маленькой девочкой, вынес её на руках из-под непрерывного огня. У ребёнка только что убили мать. Сам Николай был ранен в ногу, но благополучно донёс девочку до безопасного места. Масалов остался жив, вернулся домой и, кстати, долгие годы работал в родном селе Вознесенском воспитателем детского сада.
Поэтому памятник «Воин-освободитель» в Трептов-парке, можно сказать, посвящён совокупному героизму и благородству наших солдат на вражеской территории. Причём подвигу не только Трифона Лукьяновича и Николая Масалова, но и других советских воинов.
В 1964–1965 годах журналисты ГДР совместно с «Комсомольской правдой» загорелись идеей разыскать ту самую девочку, что изображена Евгением Вучетичем сидящей на руке советского солдата. В результате журналистского расследования в одном только Берлине насчитали 198 детей, спасённых нашими бойцами от верной гибели. И это лишь те, кто к 20-летию Победы откликнулся на призыв журналистов.
***
Поражает невымышленным сюжетом – на грани чуда! – история создания памятника советскому солдату в Трептов-парке. Устроили авторский конкурс. Главная идея: разместить в мемориале Трептов-парка скульптурную композицию из нескольких фигур советских военачальников, бравших Берлин. Такое проектное задание выдали скульптору Е.В. Вучетичу. И он сделал макет: стоят кучкой наши великие полководцы, в центре – Иосиф Сталин, а в руках его – планета Земля.
Но рядом Евгений Викторович скромно разместил полутораметровую фигуру – эскиз «Воина-освободителя» со спасённой девочкой. Сейчас этот образ известен всему миру, а в 46-м автор на всякий случай даже задрапировал макет пергаментом. Мол, если вдруг захочет «вождь народов» посмотреть иной вариант – тогда пожалуйста. Словом, действовал на свой страх и риск.
– Слушайте, Вучетич, а вам не надоел этот усатый? – Сталин ткнул черенком трубки в собственную бронзовую фигуру. – И что тут у вас такое скрывается под пергаментом?
Увидев фигуру воина с ребёнком на левой руке и опущенным автоматом в правой, генералиссимус изрёк:
– Вот его и будем ставить. Только автомат – утилитарный предмет нашего времени, а памятнику стоять вечно. Предлагаю заменить автомат на меч.
Вот такая легенда-быль о сталинских «смотринах» эскизов памятника.
Это сейчас, с высоты минувших лет, нам кажется естественным видеть огромный меч в руке солдата, одетого в форму 40-х годов ХХ века. А тогда, в 1946-м, Вучетич был подавлен, растерян и донельзя расстроен таким «нелепым» с точки зрения соцреализма решением генералиссимуса. Даже опасался, что над ним (в смысле – и над скульптором, и над памятником) люди будут втихомолку посмеиваться.
И тогда Вучетич стал идейно переосмысливать памятник. Он нашёл гениальное применение мечу в задуманной композиции: солдат будет попирать свастику, рассечённую этим самым мечем! И получилось именно то, что заставляет восхищаться людей разных поколений.
Спустя годы Вучетич возвёл на Мамаевом кургане в Волгограде фигуру Родины-матери с таким же мечом, только не опущенным, как в Берлине, в знак окончания войны, а высоко поднятым.
Эпопея странствий «берлинского меча» продолжалась. Когда пришло время воздвигнуть символическую композицию перед зданием ООН в Нью-Йорке, памятник тоже заказали Вучетичу, и он недолго думая продолжил столь удачную «тему меча». Так возникла знаменитая скульптура под названием «Перекуем мечи на орала».
Евгений Викторович умер в 1974-м, поэтому в 1979-м другой скульптор, Лев Головницкий, завершил композиционную линию Вучетича: в Магнитогорске воздвигли монумент «Тыл – фронту», где рабочий передаёт меч советскому солдату. Тот же самый меч!
Что же за меч изобразил Вучетич на своих монументах? Есть легенда, что это не что иное, как копия меча Александра Невского, с которым он шёл в бой на немецких рыцарей. Другие историки склоняются к версии, что меч больше похож на оружие князя Гавриила Мстиславича, покровителя Пскова. Он хранится в Псковском историческом музее.
И ещё несколько фактов из истории создания памятника в Трептов-парке. С самого начала, несмотря на послевоенные трудности, решили воздвигать скульптурную композицию «на века», то есть не скупиться на материалы. И тогда в советскую комендатуру пришёл старик-немец, освобождённый из фашистского концлагеря. Он сказал, что знает место неподалёку от Берлина, где расположен секретный склад отличного гранита. Камень предназначался для строительства монумента в честь победы над СССР.
Помимо 70 тонн бронзы, при строительстве 12-метрового памятника потребовалось немало чёрных металлов. И здесь тоже не обошлось без символизма: нужную сталь собирали в руинах Сталинграда, переплавляли и делали из неё крепёжные конструкции. Так было задумано. К слову сказать, и Трифон Лукьянович, и Николай Масалов прошли через пекло Сталинградской битвы.
Фигура «Воина-освободителя» установлена не только в Берлине, но и в нескольких городах Союзного государства. Сохранился 2,5-метровый макет, изготовленный Вучетичем. Его в 1964 году перевезли из Германии в Серпухов. Он и ныне возвышается на гранитном постаменте на территории мемориального комплекса «Соборная гора».
Есть уменьшенные копии памятника в подмосковной Верее, в Советске Калининградской области, в Твери.
В память о подвиге Трифона Лукьяновича на одном из домов по Эльзен-штрассе в Берлине установлена памятная доска. На ней высечено: «Трифон Андреевич Лукьянович, старший сержант Советской армии, спас на этом месте 29 апреля 1945 года немецкого ребёнка от пуль СС. Пять дней спустя после этого героического поступка он умер от тяжёлых ранений».
Доска с барельефом Трифона Лукьяновича помещена возле проходной Минского производственного объединения «БЕЛВАР», а в микрорайоне Зелёный Луг его именем названа улица.
ЦИТАТА
...Скольким детям возвратили детство,
Подарили радость и весну
Рядовые Армии Советской,
Люди, победившие войну!
И в Берлине, в праздничную дату,
Был воздвигнут, чтоб стоять века,
Памятник Советскому солдату
С девочкой спасённой на руках .
Он стоит как символ нашей славы,
Как маяк, светящийся во мгле.
Это он, солдат моей державы,
Охраняет мир на всей земле.
Георгий Рублёв «Памятник»
Александр АННИН
© "Союзное государство", № 5, 2016
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
ПАМЯТЬ СОЮЗНОГО ГОСУДАРСТВА
Как Надежда Грекова объединяла Белоруссию и спасала узников Озаричей
Кто написал песню "День Победы" не помнит почти никто
Папа Карло воевал в авиации, а Дуремар был миномётчиком
Главный палач Хатыни пережил свою жертву на 44 года
Уникальные фото из Белгосархива кинофотофонодокументов
