Военные сборы – это ритуал, когда курсанты военной кафедры (пиджаки), попадают на месяц в войска, чтобы чуть-чуть посмотреть, что такое армия. Для большинства – это возможность посмотреть чего они, по большому счёту, избежали.
Поскольку мы были студентами авиационного университета, нас отправили в полк военно-транспортной авиации, чтобы мы посмотрели, что значит быть инженером АК (авиационного комплекса). Город Оренбург. В полку были в основном красавцы Ил-76.
До этого 3 года я был командиром учебного взвода. Перед отправкой на сборы товарищи полковники меня поставили на роту.
Волнительные предчувствия начались с первых минут. Приехали мы в часть ближе к полуночи. Заходим в обшарпанную казарму по узкой лестнице на второй этаж - навстречу спускаются несколько солдат с «лицами кавказской национальности».
Я до этого, конечно же, слышал о «дагах» в армии. И, раз уж я в ответе за роту, приготовился к серьёзному разговору.
Нам выдали постельное бельё, и мы заняли свою половину «распалаги» (расположения роты).
Воспользовавшись служебным положением, мы с командиром первого взвода, Рамилем Мусалимовым, прошли первыми и заняли двухэтажную кровать у окна, которое открывалось
Внутри расположения имелась такая роскошь, как маленький спортзал с грушей и штангой.
Вообще, дагестанцев без силового спорта, наверное, не бывает. Справедливости ради надо сказать, что расположение было очень даже ухоженным. Но окна открывались не все, а когда в тени 44 градуса, бывает тяжко дышать. Это Оренбургские степи.
Вошла рота. Ребята стали распределяться по кроватям. Застилаем мы, значит, спальные места, и ко мне по узкому коридору между кроватями, расталкивая ребят, протискивается командир третьего взвода – Женя Николаев.
- Тимофей, пойдём в туалет. С солдатами надо перетереть.
Ну, думаю, сейчас начнётся. Иду. Захожу в туалет, там стоят трое крепких солдат южных кровей.
- А ви все из Башкирии, да?
- Все. Кто из Уфы, кто из маленьких городов.
- Кто командир взвода?
- Вот, Рамиль, Нияз и Женя командиры взводов, я старшина роты.
- Во, он главный. В общем, всё между нами. К офицерам, к этим ша…лам, вообще не обращайтесь. Всё через нас. В заборе дырка ест, в магазин надо, собрались, тихо смотались. Без лишнего шума.
Короче, встретили дагестанцы нас как родных. Большинство в моей роте были мусульмане. Хотя, у нас в Уфе, православные с мусульманами мирно живут. От мечети до храма бывает меньше километра. И межнациональные браки на каждом шагу.
Я уже, в общем-то, успокоился по поводу нашей жизни под одной крышей с горячими кавказскими парнями, но рано.
Позже узнал, что у каждого дагестанца обязательно есть заточка из стыренной в столовой ложки. У особо крутых из напильника. Первую неделю я до двух часов ночи сидел в «ленинке» за ноутбуком и строчил ротные документы: учебный план, графики нарядов и т.д…
Через несколько дней произошёл весьма неприятный случай – у одного из наших «подрезали» телефон. Ночью. Никто не слышал - не видел. Расположение на ночь закрывается, а на тумбочке стоит дежурный. Так что кто-то из своих. Старшина солдатской роты побил одного солдатика резиновой дубинкой, пытаясь выяснить кто. Ничего не добился. Это натянуло отношения между солдатами и курсантами. Я боялся, как бы не начался замес. Их 12 человек (взвод связи) моих 55. Но они здоровые дагестанцы с заточками, а у меня полроты маменькиных сынков, которые на военной кафедре для отмазки от армии. Им даже самолёты были неинтересны. Дагестанцы их раскидали бы как котят. После этого у нас в казарме стал появляться дежурный офицер на ночь.
И вот, в одну из ночей, снова сидя в «ленинке» за ноутбуком, я слышу, где-то в районе кроватей грохот. Блин, всё-таки замес. Иду разбираться. Смотрю: Севдин и Мустафа стоят улыбаются. Ну, думаю, наверное, не всё так драматично. А рота лежит в упоре лёжа и парни по отдельности что-то выкрикивают.
Оказалось, что в этой оренбургской жаре-духоте, один из курсантов захотел пить. Другой кинул ему полторашку воды. Нельзя же подойти тихо и попить. Нет, надо чтобы тебе обязательно кинули. Тот, замученный жаждой, бутылку конечно не поймал и она с грохотом упала на пол. Дремавший дежурный офицер проснулся, рявкнул «Подъём» и положил роту в упор лёжа.
- Что? Пить хочешь? Вот пока он пьёт - все отжимаются. Делай раз!
Тот курсант бутылку не выпил, он её просто всосал, как будто вливал прямо в желудок. Я никогда не видел, чтобы полтора литра можно было так выпить залпом.
После этого случая напряжение между курсантами и солдатами снялось. Вроде, и наших вздрючили немного.
Дожили мы первую неделю мирно с дагестанцами и нас переселили в казарму, освободившуюся после отъезда курсантов военной кафедры МАИ. Москвичи все какие-то здоровенные были, на голову выше меня. Их старшина сдал мне казарму, пару амбарных тетрадей и, самое главное, бланки увольнительных (для выходных в городе). Нам их выдавали согласно графику. Но у меня теперь появилась возможность дополнительных «увалов».
С дагестанцами мы виделись на спортплощадке, играли в футбол. Я беседовал с некоторыми, они рассказывали мне о своих порядках. Всё-таки, Кавказ – это культ силы! Севдин пошёл служить в 25. Там без военного билета никак. Настоящего, а не деланного.
- Пришёл ты, вырубил самого сильного, - всё, теперь ты хозяин. Рассказывал Мустафа.
Конечно, раньше в армии было много случаев перегиба с этим культом силы. Я слышал о том, как один ротный приструнил разбушевавшихся дагестанцев. Пообещал уволить из армии с записью в военнике: «Не достоин быть защитником Отечества». Свой пыл они резко поумерили.
Нам с горцами повезло, мы даже иногда делились одеждой, чтобы им сходить в «увал». Сейчас в комменты набегут те, которым не повезло))
Через пару лет я окончил магистратуру и пошёл служить в авиацию по контракту.
Здесь полный рассказ том, что такое военная кафедра.
Если интересно подробнее о моей службе - прикрепляю ссылку.
На батарейки в навигатор, снарягу, на замену изношенных ботинок, чтобы автор радовал новым полезным контентом благодарных читателей
👇👇👇