Завидую друзьям, которые смогли устроить свою жизнь и семью с таким расчетом, чтобы иметь возможность путешествовать, встречаться с разными людьми, не отрываясь от семейного очага. А я… Я перечитала кучу литературы, но не ощутила никаких изменений. Слишком медленно, слишком тяжело. И с таким трудом освоенное мной чувство долга на самом деле оказалось далеким от совершенства.
В те дни я плохо соображала, постоянно что-то напевала и даже если действительно испытывала желание излить душу кому-то, то только не Кате. Навязчивая идея не давать волю собственным чувствам довлела надо мной, не давала оторваться от домашних дел. Но я так радовалась, когда мы въехали в белый особняк и я вздохнула с облегчением, рядом со мной остановился Шевроле Канаветте. Я была молода, полна сил, впереди меня ждала целая жизнь.
Это был прекрасный день. День, когда я смогла обрести себя. Я стала по-другому относиться к людям, которые меня окружают, стала мягче, терпимее, пыталась научиться быть естественной, но все равно временами невольно испытывала желание закричать. Забыть о том, что я ненавижу работу, что ненавижу мужчин, что ненавидела отца, что все в моей жизни вертится вокруг меня, превращая меня в угрюмую и психически неуравновешенную особу. Я с ужасом ловила себя на мысли, что начинаю ненавидеть сама себя, и единственным желанием было мчаться отсюда подальше, а в идеале — навсегда.
Машину я оставляла в доме и на улице с ним никогда не встречалась. Я старалась убрать подальше все, что могло хоть как-то напомнить о том времени, когда мне приходилось привыкать и впускать в свою жизнь многих людей, не имея понятия, в чем причина нашего сближения. Никогда не произносила слова «мама» и «папа», а всегда называла их «родитель №1», но не имело значения, как они меня называли в кругу семьи. Я владела собой в совершенстве, ни одного чувства не должно было заставить меня чувствовать, что меня обманули. Мне, как воздух, была необходима стабильная жизнь без оглядки на чьего-то там мнения.
С наступлением весны меня начала тревожить мысль о том. что меня настигла главная слабость, о которой мне всегда твердили. — Ирония судьбы — усмехнулась я мысленно. — Я снова стала жить так, как мечтала в детстве: без оглядок, без постоянных ожиданий от кого-то помощи, без необходимости прикладывать усилия, чтобы выйт