Царицыно. Московское чудо. Память о воинских подвигах на южных рубежах России. Причудлива и извилиста судьба этой усадьбы. Можно сказать, что этот комплекс постоянно находился в состоянии стройки и реконструкции. С конца 18-го века – времени закладки усадебного ансамбля – до наших дней здания Царицыно постоянно строились, реконструировались или находились в забвении. Никогда этот комплекс не знал признательности, не слышал голосов обитателей, а ведь при этом он остается памятником русской архитектуры. И, пожалуй, только теперь, после скандальной реконструкции, у него появился шанс ожить, наполниться жизнью, пусть и музейной. Парадокс, Царицыно не став в свое время ни загородной резиденцией, ни домашним очагом, спустя столетия, превратилось в заповедник.А все начиналось в царствование императрицы Екатерины ІІ. Время славы русского оружия, отстоявшего южные границы России, укрепившего позиции империи на мировой арене, требовало великолепных построек, возведения парковых ансамблей в новом стиле. Певцом этого времени в архитектуре – в знак высочайшей милости и монаршей оценки таланта - был выбран Василий Иванович Баженов. Именно его проекты были признаны самыми удачными, его задумки привлекали внимание сильных мира сего.Выходец из религиозной среды, талантливый и усердный ученик, был еще в ранние годы юности замечен как эрудит и фантазер. Причем его мысль впечатлила не только российских академиков, но и высочайший авторитет того времени – Парижскую академию искусств. Дальнейшее творчество Баженова подтвердило оценку старших коллег – перу русского архитектора принадлежат грандиозные проекты Смольного института, Павловского дворца на Каменном острове, полной реконструкции московского Кремля. Многие задумки Баженова получили восторженные оценки современников, однако так и не были воплощены в жизнь. То ли время для их реализации еще не пришло, то ли судьба у Василия Ивановича Баженова была уж очень несчастливой, только не был построен Смольный институт, да и грандиозная реконструкция древнего Кремля окончилась ничем. А, скорее всего, идеи архитектора были подхвачены коллегами и нашли воплощение в других, более «приземленных» проектах. Единственной знаковой, символьной удачей архитектора можно назвать возведение дома Пашкова – нынешнего здания главной библиотеки страны.Баженову в годы опалы приходилось заниматься рутинной работой по возведению казарм, складов, сухарного завода и лесных сараев. Работой нужной, но уж слишком унылой для могучего фантазийного таланта. И все же были годы удач, годы напряженного творчества неординарного мыслителя, поэта «кирпичного» 18-го века. Так грандиозные празднества по поводу взятия Азова, Керчи, присоединения Таганрога дали возможность зодчему воплотить самые смелые свои замыслы. По приказу императрицы, на Ходынском поле были сооружены невиданные павильоны, для празднования победы над турками. Нарядные, причудливые, изысканные, выполненные в условно-восточной манере, такое было под силу только человеку обширных, энциклопедических знаний и отважному мыслителю. Можно сказать, что Баженов сделал талантливую обработку восточного зодчества, создал вариацию на тему знойного юга, переплавил воедино Запад и Восток. Талантливая работа – пусть и в малых формах - она неизбежно привлекала внимание современников, была одобрена Екатериной ІІ.Более того, высочайшая милость была настолько значима, что повлекла за собой указ по созданию загородного комплекса Царицыно. Недавно приобретенная во владение земля, по монаршему повелению, должна быть украшена именно такими причудливыми и затейливыми зданиями. Зданиями невиданными ни на Руси, ни во всем мире. В кратчайшие сроки проект был готов и одобрен Екатериной ІІ.Однако, от замысла до воплощения путь неблизкий. Тут и отсутствие финансирования, и дворцовые интриги, и причуды капризной судьбы архитектора. Баженов отдавал своему детищу все силы, а на лето даже переселялся всей семьей на поле строительной битвы. И все же, строительство растянулось на целых 10 лет. Этот срок стал роковым для архитектора. За прошедшие годы изменилось монаршее расположение, вкусы и притязания стали другими. Эскизы, воплощенные в жизнь, не понравились императрице. Возможно, здесь были виноваты дворцовые «наушники», ведшие каверзные речи, возможно, сказывался возраст Екатерины ІІ, но приговор был суровым. Можно сказать, убийственным для Баженова. Снести маленькие изящные павильоны, а почти готовый дворец подвергнуть капитальной реконструкции. Ведение работ поручить Матвею Федоровичу Казакову. Этот удар не смогли смягчить даже дифирамбы по поводу удачно возведенного дворца Пашкова. Пожалуй, после закрытия проекта реконструкции Кремля, это решение было самым тяжелым для русского зодчего. Его детище, его помыслы, его душа русского гения были отвергнуты.Революционеры всегда вносят сумятицу в устоявшиеся формы – будь то порядок в социальном устройстве общества, распределении мирового влияния или архитектурные каноны. Революционер по натуре, человек огромных знаний, мыслитель и ниспровергатель был повержен. И повержен неоднократно. Сначала судьба - постоянные войны и чумная эпидемия – не позволила ему уничтожить сложившийся веками кремлевский комплекс, и тем самым лишить потомков – нас лишить! - наследия предков. Потом планида немилостиво отнеслась к его собственному детищу – Царицынскому ансамблю, отданному на реконструкцию еще «во младенчестве».В третий раз неумолимая колесница фортуны настигла творчество Баженова спустя века. Многие десятилетия памятник архитектуры, заброшенный и запустевший, служил местом для развеселых загородных пикников. Не торжественные и красивые народные гуляния, а разгул страстей с обязательными битыми бутылками и кучами мусора. Руины кирпичных стен стали базой для тренировок альпинистов и скалолазов. Титановые крючья, рассчитанные на гранит и базальт, дробили кирпичную кладку. Но последний удар нанесли все же образованные и просвещенные коллеги-архитекторы, а не «дикие» туристы.В новом прочтении усадьба лишилась своего парадного въезда. Баженовские кирпичные строения – старинная дамба и кирпичный мост - неотделимая примета екатерининской эпохи – «уехали» в сторону, оказались на задворках. Их функцию выполняет теперь современная подъездная зона возле метро. На территории заповедника возведены два железных моста, диссонирующие с канонами вековой давности.
И даже стилизация «а-ля Екатерина ІІ» не спасает положения. Словом, вместо научной реставрации, получилась фантазийная достройка. Безжалостная к исходному материалу. Хотя разобраться в напластовании идей здесь нелегко – ведь усадьба больше перестраивалась, нежели обживалась. Похоже, что, уничтожив форму, удалось воплотить, наконец, баженовскую идею – безжалостное обновление в угоду запросам современности. Плюс фантазийные «вариации на тему».Можно долго спорить о качестве проведенных работ. Вполне возможно, что их будут неоднократно возобновлять – поскольку и в нынешнем виде не удалось избежать стилистических «воляпюков». Сочетания французского с нижегородским. Решение интерьеров с применением мрамора и пластика.Великолепная отделка Большого дворца никогда не существовала в природе. Не сложилось. Не довелось. Не судьба. И оставлять – во имя исторической справедливости! – стены архитектурного шедевра 18-го века голыми и сирыми, было бы глупо. Здесь просто напрашивается стилизация. Появилась возможность сконцентрировать самые лучшие достижения интерьерной мысли 18-го века. Ведь время – безжалостный судия, и нам, потомкам, достаются только самые изысканные образцы творчества предков. Большой дворец предоставил нынешним дизайнерам и художникам развернуться во всю ширь. И они воспользовались предоставленной возможностью. Да еще как воспользовались!Одноэтажный Таврический и двухэтажный Екатерининский (двухсветный) залы отделаны с пышностью и лучшими традициями баженовской эпохи. Колоннады, лепнина, росписи плафонов, наборный паркет – выше всяких похвал. Стиль, вкус, дух эпохи находятся в неприкосновенности. Пожалуй, трудно было ожидать лучшей работы от современников Казакова и Баженова. Величественные хоры и знаменитая скульптура Екатерины Великой становятся значимым акцентом интерьера. Кажется, что спустя столетия императрица, наконец, уделила благосклонное внимание своей усадьбе.И тут же контрапунктом идет английская готика третьего этажа. Благородное дерево на светлом фоне. Стенные порталы, отображающие эпоху ренессанса и все ту же готическую манеру, могли бы стать достойным продолжением основного интерьера. Ведь лаконичность выразительных средств только подчеркивает благородство и величие стиля. Однако – то ли в результате спешки, то ли согласно изначального проекта – резные панно выполнены из… пластика. Как говориться, приехали. И получилась «чепуха на вертеле» или «сапоги всмятку». Ведь один единственный прокол способен испортить впечатление от талантливой и многотрудной работы. Хочется верить, что это сугубо временное явление. Однако русский менталитет подтверждает, что нет ничего более постоянного, чем временные варианты.Великолепны парковые павильоны. Восстановленные с трепетом и пиететом к архитектурному наследию, они радуют глаз и профессионала, и случайного гостя. Здесь, пожалуй, нет места спорам и дебатам. Что радует – то радует. Снова и снова поражает владение материалом. Ведь самыми причудливыми, самыми изысканными строениями, возведенными из кирпича, мы обязаны творчеству строителей золотого века Екатерины. И хотя кирпич является не единственным материалом для возведения малых форм, его возможности раскрываются именно в них. Можно сказать, что небольшие павильоны из кирпича становятся полигоном для отработки керамической пластики, задают тон будущим кирпичным дворцам, вдохновляют архитекторов всех времен.Правда парковая скульптура отдает дань современным вкусам – античные богини отличаются стройностью и изяществом форм. Вот здесь можно скрестить копья: с одной стороны, парковая скульптура является неотъемлемой частью ансамблевой культуры екатерининского века. А, значит, богини должны соответствовать старинным понятиям о женской красоте – пышные формы, изящные стопы и крохотные лица. Однако возрожденный ансамбль создан для дня сегодняшнего, для воспитания вкуса нынешних поколений. Тогда возможно и оправдано подобное изменение канонов 18-го века. Так сказать, измена форме во имя торжества идеи красоты и грации. Словом, тема для диспута обозначилась. Справедливости ради, следует заметить, что с течением десятилетий – а тем более веков – предмет дискуссии становится раритетом. Пока скрещивались копья искусствоведов, само произведение искусства успевает покрыться благородной патиной времени и превратиться в самостоятельную ценность.Нам не пришлось стать свидетелями бурных дискуссий по поводу возведения Эйфелевой башни, однако сохранившие документы ярко отражают накал страстей. Обвинения в предательстве духа Парижа – из самых авторитетных уст - являются еще не самые жестокие упреками. И только прошедшие десятилетия смягчили страсти, утихомирили спорщиков. Есть надежда, что времени так же погасит страсти вокруг архитектурного заповедника Царицыно.Отступление от правил и традиций реставрационных работ порой – как не парадоксально - позволяет сохранить идею. Идея усадьбы Царицыно уже не может восстановиться в первоначальной целостности. Смена государственного строя привела к смене приоритетов. Загородный символ торжества государства российского, место приятного времяпровождения изысканного общества превратился в общедоступный памятник культуры, расположенный в черте городской застройки. Отсюда неизбежные и необратимые изменения в расчете на большое количество посетителей. Основным акцентом ансамбля стало сочетание традиций и современности. Застывшее в своей прелести Царицыно становится местом паломничества поклонников искусства, творцов, хранилищем традиций «кирпичного» 18-го века.