(Продолжение. Начало - здесь)
Глава восьмая
Улучшив минуту во время приема, полковник Чернышев оказался возле княгини Нарышкиной и наклонился, а когда выпрямился, в руке его очутился изящный женский платочек.
— Вы уронили, княгиня, — обратился он к Нарышкиной, протягивая платок. Заметив изумление в глазах княгини, совсем тихо шепнул: — берите, внутри письмо от графа Монтекристо.
Мария Нарышкина взяла платок и сделала книксен, благодаря. Когда представилась возможность уединиться, княгиня перечитала письмо несколько раз, почти выучив его наизусть, после чего сожгла послание, как и было рекомендовано в письме.
* * *
— Ты сегодня просто бесподобен, Сашенька. — Княгиня Нарышкина всем телом прижалась к императору Александру.
— Ты преувеличиваешь, Мари, — польщенно отозвался тот.
Мария Нарышкина не слишком и преувеличивала. Правда, она не стала говорить императору о том, что перед сном подсыпала в его бокал некоего средства, которое значительно увеличивает мужские возможности. Ей нужно было подготовить почву для важного разговора.
— Ты любишь быть первым во всем — и в политике, и в постели. Я хорошо узнала тебя за эти годы. Поэтому тебя так любят женщины. Вот и княгиня L* не устояла.
— С чего ты это взяла, Мари? — смущенно произнес Александр Iи неловко зашевелился в постели.
— Нет-нет, дорогой, я не предъявляю к тебе претензий. Я ее понимаю. Такой мужчина… Хотя, не скрою, мне было неприятно узнать об этом. Но такова, очевидно, моя доля…
Княгиня Нарышкина доподлинно знала, что роман императора с княгиней L* бурно развивался, поэтому действовала безошибочно.
— Все это наветы, милая. Не слушай никого. Я люблю только тебя. Я ведь не поверил, когда мне говорили, что у тебя был роман с этим гусаром, как его там, не помню фамилию…
— Куравлев, что ли? Правильно сделал, что не поверил. Он всего лишь мой добрый знакомый. Он хороший поэт и композитор, а ты знаешь, как я люблю музыку. Сам подумай. Если даже допустить невероятное и предположить, что в мире смог бы найтись мужчина лучше тебя, разве я рискнула бы пойти на риск подобной интрижки, зная, что люди Аракчеева охраняют меня круглосуточно? А вот в моем распоряжении подобной службы нет. Но я и без нее обхожусь неплохо. Мне было достаточно увидеть, как ты смотрел на нее во время последнего приема, — легко отбила атаку Нарышкина. Перед началом серьезного разговора она хотела выставить Сашеньку кое в чем виноватым, и ей это удалось.
— Ну что ты, Мари, придумываешь, — всерьез занервничал император. — Это просто злые языки пытаются нас поссорить.
— Может быть, и так. Но я вот нередко задумываюсь: придет наш черед уйти в мир иной, и что потомки будут говорить о нас? О тебе — понятно, что. Выдающийся государь, отстоявший Отечество и изгнавший Наполеона, прирастивший отчизну Восточной Пруссией и другими землями. А если поход Кутузова на юг окажется успешным, в чем я не сомневаюсь, то о тебе вообще легенды будут слагать. А обо мне? «Она была фавориткой Великого Александра»? Мне, конечно, приятно, что ты выбрал именно меня. Но все же порой меня это угнетает. Хотелось бы, чтобы обо мне вспоминали не только в подобном ключе.
— Чего же ты хочешь?
— На днях меня посетила одна смешная мысль. Однако, чем больше я думала об этом, тем эта идея казалась мне интереснее. А идея вот какая: вот было бы здорово, если бы ты сделал меня королевой Польши.
— Королевой Польши? — Изумление, прозвучавшее в голосе Александра I, было всеобъемлющим.
— Я имею в виду Варшавское герцогство. Поляки участвовали во всех наполеоновских войнах и потеряли только убитыми около ста тысяч. А что получили? Независимость в составе Варшавского герцогства? А что она стоит без выхода к морю? Торговли никакой, поскольку Европа разорена, а российский рынок недоступен по понятным причинам. Наполеон поляков бросил, предоставив самим себе. Ему не до них. Такой независимостью остается только подтереться, уж извини за грубость. Поляки непременно взбунтуются и скинут свое правительство, можешь мне поверить. Тебе нужна бунтующая и пошедшая вразнос Польша на границе, когда все твои силы сосредоточены на юге? Наполеон их усмирять не станет, поляки ему теперь неинтересны. Россия? Да если бы и были у тебя свободные войска — оно тебе надо — усмирять поляков? И так взаимных обид в прошлом предостаточно. С другой стороны, если не навести там порядок, может случиться все, что угодно. Ты знаешь поляков.
Император принял сидячее положение, опершись на подушку, и заинтересованно спросил:
— И что ты предлагаешь конкретно?
— Когда поляки скинут свое правительство, зашли туда меня. Я с твоей помощью смогу дать им то, в чем они нуждаются.
— Думаешь, они примут тебя, если ты придешь к ним с опорой на русские штыки? Ты же сама только что говорила, что российское вмешательство нежелательно.
— Говорила. Но опорой на начальном этапе, пока я не создам свою гвардию, будут не русские, а прусские штыки. Я случайно услышала, что ты сформировал в Восточной Пруссии небольшую армию. Кажется, тысяч десять-пятнадцать. Этого достаточно, чтобы на начальном этапе опереться на реальную силу. Собственно, идея, о которой я поведала, и возникла у меня после того, как я узнала об этой армии. Последние десятилетия Варшавское герцогство входило в состав Пруссии. Поэтому появление прусских солдат не покажется им чем-то невероятным. Когда поймут, что это за пруссаки, те уйдут. Но я к этому моменту уже возьму власть. А когда они узнают, что я им предлагаю, бузить перестанут.
— Что же ты им хочешь предложить?
— Во-первых, мое появление априори открывает полякам для торговли огромный российский рынок. А во-вторых… Вот взгляни, какая у меня идея. Мария Нарышкина вскочила, накинула пеньюар и бегом кинулась к изящному секретеру, чтобы тут же вернуться с картой в руках.
— Смотри. Ты даешь мне в бессрочную аренду участок земли вдоль границы с Восточной Пруссией шириной, скажем, верст десять[1]. Вот здесь. — Слегка подрагивающей от возбуждения рукой Мария прочертила гусиным пером черную линию со стрелкой на конце, упирающейся в порт Клайпеда. — И территорию порта Клайпеда тоже. Сейчас, когда к тебе перешли Кенигсберг и Данцигская бухта, этот порт имеет для тебя второстепенное значение. Я спешным порядком строю здесь дорогу, которая свяжет территорию герцогства с Клайпедой.
Северная часть Восточной Пруссии и Варшавского герцогства
— Постой-постой. Что значит — в бессрочную аренду?
— Варшавское герцогство арендует у тебя эти земли на неопределенный срок. При этом у тебя или твоих наследников всегда остается возможность разорвать этот договор. Например, в случае, если проводимая сувереном или правительством Польши политика перестает тебя устраивать. То есть, для российских интересов риска никакого.
— А транспортная связь с Восточной Пруссией?
— Я подумала об этом. Главная дорога, связывающая Восточную Пруссию с большой Россией, — давай я условно обозначу ее красным цветом — вместе с прилегающими землями в аренду не сдаются и остаются под твоей юрисдикцией.
Александр отметил термин «юрисдикция», которого раньше из уст княгини никогда не слышал, и отложил это в памяти.
— Таким образом, все остаются довольны. Поляки получают доступ к огромному российскому рынку и выход к морю. Ты получаешь умиротворенную Польшу на своей западной границе с преданной тебе лично королевой. Ну, а я… Я просто становлюсь королевой Польши. Как и наша с тобой дочь после того, как я отойду от дел. Ну, что скажешь? Здорово я придумала?
— Честно говоря, не ожидал от тебя подобного. Раньше ты не проявляла таланта стратегического мышления. Скажу честно, на первый взгляд смотрится неплохо. Но мне нужно переговорить об этом с графом Румянцевым и кое с кем еще. Вопрос серьезный. Но как же наши отношения?
— Наша любовь останется с нами, дорогой, она никуда не денется. От Клайпеды до Санкт-Петербурга сутки хода на быстроходной яхте. Не волнуйся, я не дам тебе сильно соскучиться. Зато душа моя успокоится, и мои внуки и правнуки не будут вспоминать обо мне только как о сожительнице Великого Александра.
Император покивал головой, принимая ответ. «Великий Александр» приятно легло на уши. У него действительно в этот период развивался бурный роман с княгиней L*, и он в глубине души был не прочь отправить свою Мари в какую-нибудь длительную командировку.
— Вообще-то я подумывал со временем присоединить Варшавское герцогство к Восточной Пруссии, как оно было до Наполеона. Другими словами, таким образом присоединить герцогство к России, поскольку Восточная Пруссия является сейчас ее частью.
— Твоя мысль понятна. Мы с тобой никогда не говорили об этом, но коль скоро такой разговор зашел… Вот скажи, как ты думаешь, если бы в Смутное Время Речь Посполитая смогла бы все же захватить Русь, русские когда-нибудь смирились бы с этим?
— Никогда.
— Верно. Поляки в этом отношении очень похожи на русских. Они никогда не смирятся с утерей независимости. А тебе оно надо — раз за разом подавлять польские восстания и накапливать все новые обиды между нашими народами? Герцогство в этом смысле — хоть какая-то отдушина для них. Ведь до этого вообще ничего не было. Да и то… Что это за жизнь, если даже слова «Польша», «польский» в герцогстве запрещены. Там сейчас в ходу эпиграмма: «Княжество Варшавское, король саксонский, армия польская, монета прусская, кодекс французский». Если же я приду и скажу: я — польская королева, а Варшавское герцогство — это не герцогство, а Королевство Польское, как думаешь, что сделают поляки?
— Будут носить тебя на руках.
— Верно. Так что то, что я предлагаю — наилучший выход, не сомневайся.
* * *
Министр иностранных дел граф Николай Петрович Румянцев оторвал взгляд от рекомендательного письма.
— Письмо от графа Монтекристо — очень серьезный для меня аргумент. Да и помимо него я знаю вас, как верного слугу Отечества. Ваша работа в Париже в 1809-1812 годах выше всяких похвал. Граф что-нибудь просил передать на словах?
— Да, Ваше превосходительство. Он, кроме всего прочего, пытается сейчас решить польский вопрос. И вот что он в связи с этим предлагает…
По мере изложения Николай Петрович Румянцев все более оживлялся. Когда Чернышев закончил, он сказал:
— Граф, как всегда, безупречен. Неожиданный ход, но верный. То, что он предлагает — действительно решение польского вопроса на долгие и долгие годы. Безусловно, я поддержу этот проект. Есть мелкие детали, которые нужно согласовать, но в целом — вне всякого сомнения, да. Что-нибудь еще?
— Да, еще одно письмо для вас. О положении дел в Восточной Пруссии. Вот оно.
Граф Румянцев углубился в чтение. Спустя несколько минут заметил:
— Отличное начало генерал-губернаторства. Впрочем, кто бы сомневался… Граф сообщает, что небольшая прусская армия экстренно готовится и осваивает новое оружие. Вы что-нибудь знаете об этом?
— Граф не решился доверить эту информацию бумаге. Просил сообщить вам на словах. Сказал, вы должны быть в курсе. Мы виделись с ним несколько дней назад в ставке Кутузова, где он с Денисом Давыдовым и главнокомандующим отрабатывали последние детали предстоящей операции. Под руководством генерала фон Шарнхорста в Восточной Пруссии сформирована из ветеранов прусская армия из пяти полков по три тысячи человек в каждом. Два полка будут участвовать вместе с отрядом Дениса Давыдова в рейде по тылам турок в Болгарии. Турки ждут атаки нашей армии и стянули в Молдавию огромные силы. Поэтому принято решение, что отряд Дениса Давыдова будет прорываться в Болгарию через территорию Австро-Венгрии, обходя Молдавию с запада. Стремительным марш-броском, обходя населенные пункты и с надежными проводниками, отряд Давыдова планирует осуществить этот маневр за несколько суток. По замыслу, австрийцы не должны ничего понять и успеть среагировать. Тем не менее, со временем они все же разберутся, что к чему, и кто проследовал по их территории. Могут последовать ноты протеста и прочие неприятные вещи. Поэтому вы должны быть в курсе, что происходит на самом деле и как на это реагировать. Граф сказал, что и в дальнейшем будет постоянно вас информировать по мере развития событий.
— Это действительно важная информация, и я должен знать об этом. Спасибо. Что-то еще?
— Основные события должны начаться со дня на день. Подготовка заканчивается. Будем ждать дальнейшего развития событий.
– Чем я могу быть вам полезен?
– Граф Монтекристо просил меня позаботиться о том, чтобы англичане не смогли повлиять на Александра I в плане отказа от договоренностей с Наполеоном. В этой связи мне было бы интересно узнать как можно больше об их агентуре в Санкт-Петербурге и основных фигурантах среди наших, которые благоволят англичанам.
– Я с удовольствием помогу вам в этом вопросе.
[1] ~10,7км
(Продолжение следует. Предыдущая часть - здесь. Подписывайтесь, чтобы не пропустить продолжение)