Очередное воскресение Христово пока еще не наступило, хотя его, похоже, отмечают уже больше месяца, судя по тому, как рукодельницы и рукодельники в соцсетях еще с начала весны пытаются переплюнуть друг друга в деле выпечки “мягких, как пух,” куличиков и окрашивания яиц с целью привлечения многочисленной аудитории последователей...для своих приятелей-рекламодателей.
Так что считаю всё еще уместным рассказать историю одной “чудотворной”— думаю, что чувства верующих, если и пострадают от этого рассказа, то до праздника, скорее всего, благополучно отойдут.
К тому же, похоже, что использование пасхальной выпечки для заработков в интернете— это достойное продолжение традиции сколачивания, хоть и небольших, но капиталов на якобы важных и святых вещах…
Наверняка все видели знаменитую картину Ильи Ефимовича Репина “Приплыли” “Крестный ход в Курской губернии”.
Нет, не эту, это как раз “Приплыли”, а картину, изображенную ниже.
Горячий песок, жара, духота, пыль, а чуть поодаль виднеются выжженные солнцем холмы. И в этой знойной и удушающей атмосфере мы видим растекающуюся вширь и теряющуюся где-то вдалеке процессию. Впереди шествуют местные успешные из числа сельских лапотников, одетые в лучшие кафтаны деревенского пошива. Они несут на носилках огромный фонарь от иконы. Внутри его мерцают огни, а снаружи развешаны ленты и золотые привески.
Следом тащится хор певчих, а за ними изнывающий от жары дьякон, который поправляет свои пышные завитые локоны. Дальше “чистый ряд” солидных господ: помещица с “чудотворной” иконой Божией Матери, за ней идет отставной офицер, а чуть поодаль плетется какой-то весьма упитанный аристократ. И конечно же, там, где несут икону, нельзя обойтись без присутствия важных священников в золотых ризах и фиолетовых камилавках.
Для тех, кто совсем не разбирается в церковном дресс-коде, поясню, что камилавка—это головной убор, который выдают заслуженным священникам в качестве награды за достижения в области науки и техники в деле привлечения как можно большего числа желающих приобщиться к “райской” жизни... после смерти.
Однако вернемся к картине.
Помещица, которой вручили “чудодейственную” икону, вышагивает с довольно чванливым и напыщенным видом. Еще бы! Ведь бог доверяет только самым достойным состоятельным и раскормленным господам святые изображения своих родных и приятелей.
Тут же в сторонке расположилась группа убогих и тот, кому весьма пригодилось бы то чудо, которое якобы источает икона. Однако ж пацан, очевидно, не вышел рылом, чтобы влезть в “чистый ряд”, и оказавшийся поблизости становой доступно разъясняет ему это правило с помощью палки.
Россия, 21 век конец XIX века...Илья Ефимович Репин работал над своей знаменитой картиной в течение более пяти лет. И не зря— она до сих пор вызывает те же чувства: пафос обличения дичайших суеверий и нелепых крестных ходов с иконами; сочувствие тем, кто оказался в сторонке и тщетно ждет облегчения на том свете; оторопь и отвращение при виде заслуженных деятелей с иконами, несущими их в крестных ходах и в массы для одурачивания, личного обогащения и поддержания существующих порядков.
Одним словом, великий русский художник более ста лет назад обличал то, что мы до сих пор...откуда-то вытащили и лелеем.
И никого не смущает то, что, по церковным легендам, эта “чудотворная” икона взяла и появилась из ниоткуда в 1295 году—совсем готовенькой очутилась на корне дерева— у источника на реке Тускари, в 27 км от Курска. Отсюда и название — “Коренная”.
После октябрьской революции провели расследование и выяснили, что “документы”, из которых священники черпали эти сведения, были признаны поддельными—их составили на три столетия позднее того времени, к которому относилось явление иконы. А сама икона, разумеется, не снизошла с небес, а была сфабрикована монахами в XVII веке…[1]
В свое время это ничуть не смущало церковников—ведь из всех чудес, приписываемых иконе, по крайней мере одно было несомненным: с ее помощью они дурачили простоватых убогих и получали неплохие барыши.
Икона принадлежала сразу двум монастырям: Коренному— там, где она впервые “объявилась”, и Знаменскому—в Курске, где она хранилась. Каждый из монастырей пытался использовать икону для преувеличения своих капиталов.
Между монастырями возникли нешуточные распри. Как же разрешили этот спор высшие церковные службы? Они постановили устанавливать ежегодно в девятую пятницу после пасхи Крестный ход с выносом иконы из Знаменского монастыря в Коренную пустыню, где она должна была находиться три дня. А выручку, полученную за счет сирых и убогих богомольцев велели поделить!
Видали, какой отличный бизнес-план? Не зря эффективные господа до сих пор держат священников поблизости— на самом деле у них, оказывается, много общего.[2]
Так возник этот “святой” Крестный ход. Но эффективные инновации никогда не заставляют себя ждать, как только начинается множиться прибыль— не успели установить срок возвращения иконы после трех дней, как он вдруг был значительно продлен. Таким образом жаждущие избавиться от страданий могли подольше оставлять свои кровные в монастырской казне. Правильно, “успех в предпринимательстве не считается за грех”!
Церковные власти вошли во вкус и не только продлили срок “выставки”, но и установили особый порядок: дни выноса и возвращения иконы были объявлены неприсутственными, а во главу хода поставили архиерея.
Спекулируя на естественном стремлении больных и увечных поправить свое здоровье, церковнослужители обещали исцеление тем, кто примет участие в Крестном ходе.
Увы, насчет исцеления дела обстояли неважно: мало того, что при целовании икон и прикладывании к святым мощам никто не исцелялся, кроме некоторых артистов народной самодеятельности, которые за гроши изображали из себя внезапно излечившихся,[3] так еще вдобавок к этому массовые лобызания “Коренной” вместе с вкушением “святой” воды из источника и реки Тускари, где купались и тщательно окропляли болезные места паломники из разных мест, привели к тому, что по распространению заразных болезней и смертности Курская губерния стала прочно занимать одно из первых мест в царской России.
И даже когда икона была уничтожена во время взрыва в соборе в 1898 году, церковники не сдались: выудив из кладовой заблаговременно— на всякий случай! — изготовленную копию, они объявили о “чудесном спасении чудесной иконы”.
И вновь, обманутые люди, искренне верившие своим пастырям, потянулись в Курск, и стали принимать участие в ходах. Так было много лет. А потом святыню украли. И кто украл? Это несомненно богохульное деяние совершил не кто иной, как Курский архиерей, который во время гражданской войны сбежал за границу. Сейчас “святыня” находится в богомерзких США. Её на время привозили назад, и это стало “великим историческим событием, которое свидетельствует о том, что Россия вновь обретает образ Святой Руси.”[4] Той самой, которую так пронзительно живописал Репин.
Вот такая история теперешних “святынь”, которые опять чудесным образом повылезли не иначе как с небес— вместе с ходами, куличами, рекламными показами и выгодными бизнес-планами...
1.Материалы журнала “Знание— сила”. Издательство “Трудрезервиздат”; 1959 г
2.pravoslavie.ru/104848.html
3.А. А. Шамаро. О чем умалчивает церковный календарь. Изд.“Московский рабочий”, 1964 г.
4.patriarchia.ru/db/text/739819.html