Летом 1914 года, с началом Первой Мировой войны, московский издатель Дмитрий Яковлевич Маковский (1858-1933) задумал выпуск периодической серии патриотическо-пропагандистских сборников под названием «Великая война в образах и картинах». Всего за три года выхода этого издания, отпечатанного в знаменитой Типографии Анатолия Ивановича Мамонтова, в свет вышло 14 номеров — последний самым малым тиражом и количеством страниц выпустили незадолго до Октябрьской революции 1917 года.
Патриотический посыл художественных сборников Дмитрия Маковского был высоко оценен российскими властями. Да и как, в самом деле, было не проникнуться патриотизмом, если первый номер «Великой войны», который представлен в нашей коллекции артефактов, открывает фотография совсем юного цесаревича Алексея, одетого в полевую военную форму!?
Ребенок на войне — выверенный пропагандистский прием, который безошибочно бьет в самое сердце русского читателя.
На следующей странице размещен снимок верховного главнокомандующего Русской императорской армии (к слову, первого в России) Великого Князя Николая Николаевича (младшего). Так что нет ничего удивительного в том, что Николай Николаевич вскоре отправил в адрес издательства «Великой войны» такую телеграмму:
«Москва. Издателю Дмитрию Маковскому. Очень тронут, сердечно благодарю состав редакции издания за молитвы и вернопреданнические чувства».
Издание было оформлено изысканно и дорого: под каждый выпуск в типографии готовились специальные клише, виньетки, применялась наиболее качественные печать и бумага.
Фотографии и иллюстрации отпечатывались самым дорогостоящим хромолитографическим способом и вклеивались в альбом вручную (!) на тонированные листы с тиснением. В работе над изданием в разные годы участвовали самые известные живописцы своего времени. В частности, в оформлении первого выпуска «Великой войны» были задействованы Константин Маковский, Николай Рерих, Михаил Рундальцов, Юрий Репин, Николай Самокиш. В сборники включены воззвания, манифесты, очерки, описывающие события на фронте, в госпиталях, в тылу, подробные обзоры действий союзников и противника.
Причем составлялись они непосредственными участниками боев. Скажем, в первом выпуске содержатся обзор войны полковником генштаба А.Д. Шеманским, а также очерк генерала-от-инфантерии М.И. Ботьянова о целях противника. Сухая военная информация щедро разбавлена очень образными статьями лучших российских литераторов: так, первый выпуск открывает очень масштабное предисловие от графа Алексея Толстого, после прочтения которого просто невозможно не воспылать ненавистью к врагу.
Большую часть издания составляют фронтовые фотоснимки с красноречивыми подписями (например, «Германские офицеры завтракают в Льеже после его разграбления» или «Германские мародеры в Бельгии»), рисунки с натуры российских художников (например, баталиста Николая Кравченко, который начал писать войну с натуры еще в Порт-Артуре в 1905 году), а также репродукции тематических картин иностранных художников.
В частности, в нашем выпуске на 36-й странице размещена репродукция рисунка британского художника Джеральда Спенсера Прайса (1882–1956) «Немцы прошли».
На переднем плане склонившаяся над убитым солдатом женщина, чуть поодаль оставляющие после себя сожженные села, пустошь и смерть немецкие полки. Картина очень пронзительная: мировая трагедия, весь ужас ее, застывший в глазах героини, переданы зрителю посредством изображения только одного убитого, но это воздействует на нас значительно сильнее, чем, скажем, если бы Прайс нарисовал горы трупов. Художник тем самым делает Великую войну, охватившую весь мир, личной трагедией каждого. И наоборот, безутешное горе одного человека превращает в большую общечеловеческую беду.
К слову, похожий прием спустя четверть века, уже в ходе Второй Мировой войны, применит советский художник Аркадий Пластов.
В 1942 году он всего за неделю создал ставшую позже хрестоматийной картину «Фашист пролетел» (авторское название «Немец пролетел» было после войны изменено из соображений политкорректности). И прием снова сработал: тело убитого немецким снайпером русского деревенского пастушка (позировал, к слову, один из сельских мальчишек), которое даже не сразу замечаешь на фоне пасторального осеннего пейзажа, заставляет каждого зрителя прочувствовать всю боль, всю безмерность свалившегося на родину горя. Не бои, не маневры, не атаки, а невинный ребенок, ставший случайной жертвой на этой войне, становится олицетворением нашего яростного протеста против насилия.
Пронзительное смертельное безмолвие и гул удаляющегося немецкого самолета делают этот протест поистине эпическим.
«Осень тогда у нас стояла тихая, златотканная, удивительно душевная. И вот что-то непомерно свирепое, невыразимое по жестокости. Надо было сопротивляться, надо было кричать, чтобы проснулись даже мёртвые», — рассказывал о своей картине художник.
И он докричался! По легенде, именно после просмотра этого полотна в 1943 году на выставке в Тегеране во время знаменитой конференции стран антигитлеровской коалиции, Рузвельт и Черчилль решили-таки открыть Второй фронт.
Заметим, что картина Аркадия Пластова очень сильно перекликается с еще одним более ранним полотном, созданным в годы Первой Мировой войны. Так, обложку январского номера французского журнала «Le Pettit Journal” за 1916 год украсила (хотя в данном случае это слово вряд ли неуместно) картина «Le Taube est passe», что в вольном переводе означает «Бомбардировщик пролетел». Taube — модель немецкого самолета времен Первой Мировой. А еще это слово переводится как «голубь». Французский художник не просто намеренно изобразил германский самолет, несущий смерть, похожим на эту птицу, считающуюся символом мира: бомбардировщик и был сконструирован немцами в форме голубя. Непоправимые последствия пролета этого «голубя» — на переднем плане полотна.
__________
Император Павел I был человеком вспыльчивым, но отходчивым. В 1797 году в Москве произошел невиданный скандал. Вчерашний баловень судьбы, один из любимцев Екатерины II, в 20 лет получивший чин камергера (что равнялось званию генерал-майора), Петр Федорович Балк-Полев подрался с Московским обер-полицмейстером, известным генералом Федором Эртелем. Всю историю читайте в нашей статье "Скандальное «Дело о шляпе»"