Своеволие и Боговолие
Надо сказать ещё и о том, что познание себя невозможно без скрупулёзного и самоотверженного исполнения Воли Бога.
Своеволие никогда не может познать себя. Своевольник познаёт себя лишь так, как ему это выгодно и не страшно, а значит частично, извращённо, неглубоко, из-за чего погрязает во лжи, самомнении и гордыне, ибо познаёт в себе только то, чтó возвышает его в его собственных глазах и в глазах выгодных ему людей, то есть он познаёт только свои способности и возможности, но не свою ограниченность, бездарность, беспомощность и глупость. Это напрочь отгораживает его от Бога, ибо Бог есть честность и равновесие во всём: Бог есть и возвышенность и униженность, и сила и слабость, и талант и посредственность, и красота и уродство, и богатство и нищета, и ум и глупость, и власть или бесправие — в зависимости от насущных требований Любви и Правды. Своеволие же стыдится своей слабости, нищеты, бесправия, глупости и уродства, бесчестно борется с ними или скрывает их, ибо своевольничать можно лишь с помощью силы, богатства, власти, ума и красоты. Исполнять же Волю Бога с помощью только силы, богатства, власти, ума и красоты невозможно, для этого нужны ещё и все их противоположности.
Боговолие познаёт себя поистине, потому что познаёт в себе и слабое и сильное, и выгодное и безвыгодное, и славное и позорное, и почётное и постыдное, и возвышающее и унижающее, — а значит обретает возможность беспристрастного взгляда на себя, подлинное знание своей истинной ценности и должного в себе и вокруг.
Место познания себя
Полное познание себя происходит лишь в служении Боговольному Человеку, то есть в служении Частице Бога, ибо Бог никогда не допускает нас к Себе ранее, чем мы пройдём служение Его Частице, о встрече с которой нужно просить и умолять. Лишь в служении Частице Бога мы можем быть познаны Богом, а значит увидеть себя Его Глазами, дать Ему возможность исправить нас, усвоить должное, а также усовершенствовать наше угодное Богу поведение и возыметь Божественное отношение к жизни.
Кому себя нужно знать, а кому не нужно
Знать себя нужно только тому человеку, для которого жизнь без служения истинному Благу немыслима и невозможна, и который, осознав, что без Высшего Руководителя истинное служение невозможно, стремится полностью подчинить Ему свою жизнь. Только такой человек может выдерживать познанную им истину о самом себе. Обычным же людям знать себя не нужно, потому что знать о себе нужно истину, а истину о себе они знать не хотят, потому что истина требует прежде всего признать её, а потом исправлять себя в соответствии с ней, а значит терпеть труды, муки и ужасы исправления, а эти труды, муки и ужасы никто без поддержки Бога выдержать не может. Поэтому обычным людям приходится до конца своих дней пребывать в иллюзиях относительно себя, а не в истине о себе.
«Нет ничего более приятного, чем слышать истину», — говорил мудрец. Но о ком истину: о себе или обо всём остальном на свете ?
Каждый человек для того, чтобы хоть как-то существовать, не может не думать о себе нечто положительное, хорошее, поддерживающее, ободряющее, оптимистичное или хотя бы обнадёживающее. Если человек увидел в себе что-то плохое, он должен или исправлять себя, или оправдывать себя, или закрывать глаза, или отворачиваться, потому что плохое угнетает, мучит, отчаивает, удручает, разрушает. Если я вхожу к себе в дом и вижу ведро с зловонными нечистотами, то я или немедленно выношу его прочь, или ищу оправдание его пребывания в моём доме, или не обращаю на него внимания, или начинаю принимать наркотики, чтобы заглушить боль мучения от нестерпимой вони, потому что с ясным сознанием чего-то недопустимого, недолжного, неправильного жить невозможно. Так точно, если я постоянно замечаю, что я кого-то предаю, подвожу, мучаю, оскорбляю, обижаю, причиняю бессмысленные неприятности и страдания, что кому-то от меня плохо, — я или должен хвататься за голову и кричать: «Господи, прости меня и спаси меня, чтобы больше такого не повторялось, и даруй мне искупить мою вину !», или признавать предаваемых и мучимых мною людей плохими и виновными, а значит заслуживающими предательств, подвохов, расстройств, оскорбительных обид и прочих мучений, а себя — орудием Блага.
Разве не это наблюдается сплошь и рядом ? Поэтому не ждите от обычных, слабых, несчастных, запутанных и запуганных людей стремления к истине о себе. Знать о себе истину могут только сильные, бесстрашные, смертолюбивые сердцá. Да, да, именно смертолюбивые: они любят свою смерть, своё умирание, потому что только умирание и смерть говорят им о том, ктó они такие на самом деле, потому что только умирание и смерть как годами претерпеваемые состояния души обнаруживает подлинную ценность и смысл их жизни.
Истина о себе неразрывно связана с истиной обо всём этом мире, благодаря существованию которого нас и наполняют той силой, без которой мы не одолеем его в себе, а он есть такой, какой есть, он, по сути, таков, каким и должен быть, чтобы своей несокрушимой мощью и беспощадностью обнаруживать нашу любовь к истине и способность терпеть ради неё всё. Слишком много надо вмещать в себя, чтобы быть способным познавать себя в мире и мир в себе, себя в Боге и Бога в себе. Это уж, что́ называется, кому дано — тому дано, а кому не дано, так нечего и говорить про то.
Но есть люди средние — не слабые и не сильные, не глупые и не умные, не невежественные и не знающие. Они-то и мутят всё, как говорил один мученик. Имея начатки сознания, они видят свою слабость и боязливость, глупость и невежество, но от стыда перед окружающими, пользуясь тем же сознанием, скрывают свои непохвальные качества под маской силы и смелости, ума и осведомлённости, и это приводит к плачевным результатам. На таких людей нельзя полагаться, хотя понимаешь это только тогда, когда уже проваливаешься на гнилом мосту их самомнения. Всю жизнь, видя их что-то, им хочется ещё что-то объяснить, чтобы они ещё что-то поняли, и они что-то там понимают, но в их поведение их понимание не претворяется. Им бы не было цены, понимай и признавай они свою ограниченность, недалёкость и неспособность владеть собой. Но так как никакой иной опоры, кроме самомнения и "веры в себя", им не дано, то значит и отступить им некуда и для них не остаётся никакой другой участи, кроме как всю жизнь изображать в своём поведении всезнайство, всеразумность и безупречность.
Они тоже как-то пытаются себя познавать. Но познавать себя без познания и признания своей ограниченности и неспособности — значит оставаться на определённой ступени заблуждения относительно себя. И вот такие люди успокаиваются на какой-то ступени своего заблуждения и думают, что полностью знают себя, порой искренно веря в то, что они хорошие, неплохие, в общем-то нормальные люди. Но представить, чтó собой представляет полное познание человека они не в состоянии, и потому не нужно этого требовать или ждать от них.
Полное познание человека происходит только на границе жизни и смерти, причём не в каких-то мгновениях, эпизодах, отрывках, а на протяжении долгих, беспросветных, бесславных лет, когда человек, неотступно следуя за чувством смысла жизни, вынужден постепенно, обдуманно, добровольно день за днём отдавать свою жизнь, здоровье, силы, молодость, время — другому, нуждающемуся в этом человеку. Ибо многие люди, порой, как это кажется окружающим, да и им самим, совершают такие поступки, какие можно назвать геройскими подвигами, но потом эти герои пугаются задним числом, потому что совершали свои подвиги бессознательно, без подготовки, нечаянно, без осознанного желания и продуманных стремлений, это вообще совершали не они, это совершалось ими как орудиями. Если человек не прошёл долгосрочного, сознательного и мучительного испытания, если он не просил Бога проверить, испытать и исправить его до дна и не стерпел всё посланное ему для этой цели, он не является познанным, а значит знающим себя, и, следовательно, в настоящем, долгом, нудном, тягучем, изнуряющем, бессрочном и безвестном испытании поведёт себя, как зверь или как дьявол.
У многих людей можно отнять жизнь в одно мгновение, но только Избранные Сердца могут сознательно, терпеливо, послушно и плодотворно отдавать её по каплям в течении долгого, нескончаемого времени.
Человек должен постоянно просить Бога о том, чтобы Бог работал над ним, очищал его, укреплял, приближал к Себе, чтобы его Божественность была не случайна и временна, а закономерна и вечна, чтобы Божественность была госпожой, управляющей своим рабом — животностью — ко Благу всего сущего. А для этого нужны годы натужных и слёзных стараний, а не минутные порывы и тщеславные мечты.