Ясным, весенним пасхальным утром ехали на бричке казак Петр с жинкой Дарьей. Они выехали из станицы, где были в храме и святили пасхи и яйца, а сейчас возвращались домой на хутор.
Свежее весеннее утро, молодая зелень и степной ветерок делали поездку весёлой и приятной. Пётр взглядывал в лицо своей молодой жены и думал- Ишь красапетка какая! Як намалёвана!-(Красавица какая! Как нарисованная!)-
И вправду хороша Дашка. Из под красного праздничного платка сияют карие очи. Алый ротик улыбается и обнажает беленькие зубки. Пётр присунулся ближе к жинке и обнял её.
Вдруг возле реки увидали они коня, а возле лежит казак. Подъехали поближе. Поздоровлялись пасхальным возгласом-Христос Воскрес!-
-Воистину Воскрес!- еле ответил лежащий на земле казак. Пётр спешился и подошел к нему. Он оказался земляком из Дальнего хутора. После ранения ехал домой. Да открылась рана и он прилёг на землю. Ждёт может оказия какая его выручит.
-Верхом я не доеду, ежели на брике вы подвезёте.-просительно говорил казак.
-Ишо чего! Эт мине с им сидеть с больным! И телепаться до Дальнего хутора тожить не ближний свет!- громко сказала Дашка.
-Ну хорошо. дайте хучь кусок паски-разговеться!-тихо сказал больной.
-Ни! А як я до дому надгрызанную паску привязу! Не дам паску резать и весь сказ!-Дашка пригорнула к себе корзину с паской и крашенными яйцами, как будто кто то собирался её отнять.
Петр поглядел в лицо жены и оно стало похоже на морду крысы. Маленькие злобные глазки и перекошенный ротик с торчащими зубками.
-Ну хочь яичко дайте!- шо ж я в светлый праздник как собака на земле ляжу и не разговевшись!-чуть не плакал казак.
-Ни ! И яйца у мэнэ уси под счёт!- продолжала Дашка гнуть свою линию.
-Тьфу паскуда, а не жинка! Друг потерпи маленько щас я её до хаты отвезу и вернусь!- сказал Петр.
Он быстро домчал Дашку до хутора, а когда она сказала ему, что надо разговеться. а больной подождёт пол часа.
-И разговляться с тобой не хочу, крыса!-развернул брику и поскакал к больному. Он усадил его в брику, его коня привязал сзади и скорейше доставил домой.
Радости семьи казака не было предела. Они перевязали раны ему и просили Петра остаться у них и разговеться и отметить встречу !
Поздно вечером вернулся Пётр домой. Ещё долго они прожили с женой, но больше никогда он не называл её красавицей!