Ко дню рождения Ленина решил напомнить о том, как чиновники обманули Ильича и скрыли от него реальное количество бюрократов на местах. А перепись 1920 года показала такое состояние экономики в стране, что революционный вождь разрешил НЭП.
В 1920 году в России шла Гражданская война, крупные заводы и фабрики по всей стране были национализированы или уничтожены, а это примерно одно и то же, а крестьяне соглашались отдавать продовольствие в пользу города только под угрозой физической расправы. В общем и целом царили голод, разруха и полная неразбериха, что не мешало разрастаться будущему главному классу СССР: бюрократии. Конторы, комитеты, управления множились и разрастались. Кормиться внутри таких структур было гораздо проще, чем пытаться зарабатывать в воюющей стране реальным трудом.
Инициатор этих масштабных и неудержимых преобразований хотел знать, чем всё закончилось. В каком состоянии находится страна, и чем все будут кормиться в ближайшее время. Владимир Ильич Ленин объявил перепись населения, которая, прямо скажем, не могла претендовать на всеохватность и объективность.
Для этого остро не хватало ресурсов. Царские кадры не стремились помогать новой власти, и их пришлось выискивать и привлекать к переписи принудительно. Но оставшихся статистиков все равно не хватало. ЦСУ дополнительно привлекло для учета всех, кто мог держать в руках карандаш: от профессоров и ученых до сельских учителей.
Материальных ресурсов тоже не хватало. Не работали предприятия, были разорваны торговые отношения с другими странами. С трудом временно запустили бумажную фабрику, чтобы получить партию бумаги.
Осложнялась история тем, что простые люди не ждали от переписи ничего хорошего. Особенно крестьяне, у которых по продразверстке и без того отбирали последнее. Тем, кто не соглашался участвовать в переписи, угрожали народным судом.
Сам Ленин прошел перепись по дороге на охоту в бельские леса, во время остановки в городе Ржеве. Это могло бы стать хорошей рекламой переписи, но не стало. Особенно, для чиновников, которые прекрасно представляли себе, что по итогам переписи любой из них может оказаться лишним.
Вот что говорилось в постановлении, изданном накануне переписи: «...мы кормим много лишних людей, примазавшихся чиновников, притаившихся буржуев и спекулянтов и т. д. Надо систематически "ловить" таких "лишних" едоков, нарушающих основной закон: "не трудящийся да не ест". Для этого в каждом подобном месте должен быть назначаем ответственный статистик, обязанный изучать данные переписи 28.VIII.1920 и данные текущей статистики, и каждые 2 месяца давать отчет о лишних едоках, за своей подписью».
Проблему решили очень просто: в учреждениях перепись населения провели 28 августа, в нерабочий праздничный день, когда в конторах дежурили только сторожа.
Так чиновники утерли Ленину нос: количество совслужащих постфактум подсчитывали по спискам учреждений. Понятно, что спискам этим верить было нельзя. В штатных расписаниях царил хаос. Где, за какое жалованье, кто и на каком основании служит, разобраться было невозможно. Бюрократический аппарат 1920-х годов прекрасно описал Михаил Булгаков в «Дьяволиаде».
Так Ленин и не узнал, сколько чиновников народилось в стране победившей революции. Пришлось проводить еще одну специализированную перепись совслужащих через два года.
Зато благодаря переписи 1920-го Ленин получил представление, что национализированы были не только крупные предприятия, но и самые мелкие, вплоть до сапожных мастерских, а население за время войн и революций катастрофически уменьшилось и кормить народ, в общем, нечем. Через три года Ленин ввел НЭП, чтобы граждане начали кормить себя сами, то есть практически вернул право заниматься мелким бизнесом и производством.
После этой переписи статистика не имела таких ярких последствий для экономики на долгие десятилетия. Все данные, которые получали статистики вплоть до смерти Сталина, не могли не свидетельствовать о процветании советского народа.