Персонал в отеле всегда безошибочно угадывал в нас РУССКИХ. Как они определяли? Хотя мы их предупреждали: мы из России. Они не спрашивали — из какой России. Из России...
Один мудрый таксист (назовем его Ваня) даже заметил: почему бы не взять нам с собой российский паспорт? Его можно проверить. И он проявил недюжинную смекалку. Мы, улыбаясь, дали ему визу, купон со скидкой на 70% и отсрочку на 30 дней.
Намекая на знак вопроса: и что будет дальше?
— Знаете, как я вас буду встречать? — спрашивал Ваня-таксист таксиста. — С шампанским!
Да, для русской души француз — это шампанское. Но только и всё. Там слишком мало места. И хорошего тоже.
И, в отличие от нас, там умеют хорошо отдыхать, чтобы отдыхать хорошо. Но это знают многие, не только русскоговорящие.
Мы, конечно, не знаем. У нас с этим туго. После недели в Париже, где мы только и видели одни ложи, канарейки, статуи, колонны, дворцы, храмы, виллочки, люкс, шампанское, плётки (кое-какие, надо сказать, весьма необычные), — после шумных концертов в базилике Сакре-Кёр и чарующей мощи Ниагары, после всеми забытой империи рококо, после милых пустячков, которые в России мы считаем обыденными, после такой красоты — мы с Лизой продолжали сильно хотеть домой.
Хотя Лиза и не была особенной привередой. Но там всё было как-то совсем иначе. Лучше или хуже, но по-другому.
Не знаю, как объяснить. И дай Бог никогда не узнать.
Короче.
Дома мы встретили нашу маму, даже не посмотрев на неё. В кафе (с видом на главную пешеходную улицу Парижа, Грев), где было два официанта и кормили тем же, чем и в Москве — всё почти тоже самое.
— Это... вы русские? — немного неуверенно спросила официантка.
У неё на лице была какая-то мука.
Потом она увидела нашу старую фотографию, где Лиза была с нами, и, вроде, повеселела. Да и вообще все вокруг повеселели.
Рядом с нами — несколько человек, без пива, без водки, без детей, без родителей, без таксистов, без свадебных платьев, без нарядных мужчин, без дам в стро