Базилика Сан Витале в Равенне, один из объектов культурного наследия ЮНЕСКО в Италии, была заложена в 526 году, во времена архиепископа Экклезио, когда город еще находился под властью готов. Построена она была в течение следующих двадцати лет, во времена правления императора Юстиниана, одновременно с церковью Святой Софии в Константинополе, сейчас Стамбуле. Базилика была освящена епископом Максимилианом в 547 году и посвящена святому Виталию, мученику ранних веков христианства. Церковь была задумана как символ византийского имперского величия. Её центральный план и структурные решения явно отличаются от типичных для Италии продольных базилик.
Базилика Сан Витале в Равенне — это единственный итальянский монумент, который, несмотря на свои небольшие размеры, может конкурировать с великими византийскими памятниками, как в изысканности декораций и драгоценности используемых материалов, так и в оригинальности пространственных решений. Существуют гипотезы, что автор первоначального проекта или, по крайней мере, второго проектного вмешательства был тот же, что и автор церкви Святых Сергия и Вакха в Константинополе, построенной в те же годы .
Здание
Церковь Сан Витале имеет восьмиугольный план. Его внешний периметр повторяется вторым внутренним восьмиугольником, боковые стороны которого увеличены полукруглыми глубокими нишами с двумя ордерами аркад.
Здание выполнено из простого кирпича, а его наружная часть намеренно простая и лишённая всяческих декораций. Высокий купол имеет форму полусферы. Снаружи он скрыт под тибурием, своего рода восьмиугольной архитектурной оболочкой. Геометрическая форма церкви, таким образом, состоит из различных, строго очерченных ячеек — основного корпуса, тибурия, апсиды (полигональной снаружи, полукруглой внутри) и небольшого прямоугольного вестибюля, завершенного двумя боковыми апсидами.
Интерьер
В базилике два входа — один — по апсидной оси, другой — смещенный от центра. Концепция пространства этого здания очень отличается от традиционных итальянских моделей. Оно то и дело расширяется, разворачивается и выгибается во все стороны, размножаясь в глубину и высоту.
Пространство базилики Сан Витале невозможно объять взглядом, это постоянная погоня за изгибами, вращение поверхностей. Многочисленные перспективы впечатляют ещё и за счёт эффекта света, проникающего сквозь диафрагмы трехслойных окон под разными углами, подчёркивая ценность полихромного мрамора и великолепие знаменитых мозаик. Византийский вкус и представление о красоте отражаются в Сан-Витале также в резных каменных плитах, украшенных стилизованными растительными мотивами, павлинами и голубями, и в корзиновидных капителях, высеченных, возможно, непосредственно в Константинополе. Капители напоминают богатые вышивки с резными зооморфными фигурами.
Мозаики
Мозаики церкви — это лишь часть тех, что когда-то украшали всё внутреннее пространство. Сегодня, по сути, мозаичное убранство охватывает только стены пресвитерия, апсиды и её ниши, в то время как, например, купол расписан несообразными фресками XVII века. В некоторых частях пола так же сохранились оригинальные инкрустации. В любом случае, эти мозаики являются одним из самых удачных и, безусловно, наиболее важных свидетельств всего художественного творчества эпохи Юстиниана.
Вход в пресвитерий
Внутренняя часть триумфальной арки у входа в пресвитерий украшена бюстами апостолов в овальных медальонах с образом Христа в центре .
В центре крестового свода пресвитерия, прямо над алтарем, на фоне звездного неба изображен ягнёнок, то есть Агнец Божий, в окружении четырёх ангелов, поддерживающих гирлянду. Фантастические изображения птиц, рыб и цветов напоминают о красоте Рая.
На стенах под сводом изображены четыре евангелиста, увенчанные своими символами, а в люнетах внизу — две сцены из Ветхого Завета: гостеприимство Авраама и жертвоприношение Исаака, и жертвоприношения Авеля и Мелхиседека.
Гостеприимство Авраама и жертва Исаака
Люнет с историями Авраама представляет два отдельных эпизода из жизни ветхозаветного патриарха.
В сцене слева Авраам приветствует трех таинственных паломников, сидящих за столом, накрытым тремя буханками хлеба, и подает им теленка, представленного здесь в уменьшенных пропорциях. За стариком, его жена Сара слушает невероятную весть, которую ей поведали гости несмотря на свой преклонный возраст, она станет матерью. Паломники, одетые в одинаковые белые одежды и идентичные друг другу, являются триединым божественным проявлением, иными словами, прямым проявлением Бога, а их иконография напоминает византийские иконы Святой Троицы.
Сцена справа показывает кульминационный момент жертвы Исаака, когда Авраам, повинуясь Божьему приказу, готов принести в жертву своего единственного сына. Правой рукой он поднимает свой меч, а левой ласкает голову ребёнка, как бы подтверждая, что его отцовская любовь не уменьшилась. Но в этот момент рука Божья уже выходит из облаков, чтобы остановить его. Вместо Исаака, рядом с алтарем, готов принести себя в жертву барашек.
Христос Вседержитель
На внутренней стороне арки апсиды в центре изображены два императорских орла, держащих стилизованную монограмму Христа. На стене выше изображены два ангела, держащие солнечный христианский символ, а по бокам — священные города Вифлеем и Иерусалим.
Центр мозаичного убранства находится в апсидной круглой нише, где изображён Христос Вседержитель, особый образ Мессии, вдохновленный стихом из Ветхого Завета, гласившим: «Небеса — престол мой, а земля — подножие ног моих «.
Христос изображён сидящим в центре на бирюзовом глобусе, подвешенном на основании скалы. У ног его текут четыре реки Рая, а на золотом фоне виднеются полосы красных и синих облаков. Внизу простирается зеленый луг с цветами и кустарниками. Иисус, согласно древней раннехристианской иконографии, изображён юным, на нём крестообразный нимб, в левой руке он держит свиток Закона Божия, а правой рукой вручает венец мученичества святому Виталию. С другой стороны — епископ Экклесий, инициировавший строительство церкви Сан-Витале, преподносящий Христу проект здания.
Юстиниан и Феодора
Самые известные мозаики, расположенные друг напротив друга на двух стенах снизу, изображают процессию императора Юстиниана и его жены, императрицы Феодоры, которые несут блюдо с хлебом и вином, направляясь к Христу Вседержителю в апсидной нише. Этой данью они выражают уважение Богу, от которого исходит их власть на земле. Несмотря на некую правдоподобность соматических черт (считается, что их лица были скопированы с портретов, присланных из Константинополя), Юстиниан и Феодора изображены фронтально, с головой, окруженной нимбом, и представлены в виде символических и абстрактных образов.
На панно рядом с Юстинианом изображены мужские фигуры, стоящие на газоне или, скорее всего, на зеленом ковре. В центре — император в белой тунике с золотой отделкой и пурпурной накидкой, прикреплённой к правому плечу круглой брошью из драгоценных камней и жемчуга. На голове у него диадема из золота, жемчуга и драгоценных камней, с двумя подвесками на каждой стороне.
Слева от него мы узнаем епископа Максимиана, благодаря эпиграфу, написанному у него над головой. Человек с бородой, справа от Юстиниана, вероятно,- Белисарий, завоевавший для него Италию.
Феодора
В отличие от панно Юстиниана, в панно с Феодорой есть некоторые элементы интерьера, которые помещают сцену в более определенную среду: в верхнем правом углу видна трехцветная вуаль, слева дверь, частично закрытая занавеской, небольшой фонтан с рифленой колонной, а на заднем плане, в центре, ниша, украшенная «ракушкой». Поверх белой туники на королеве пурпурная мантия, украшенная внизу изображениями Волхвов. На голове у неё драгоценный головной убор из жемчуга с диадемой, также из жемчуга, золота и драгоценных камней. Две дамы слева от Феодоры — это жена и дочь Белисария.
Византийский стиль
В обеих сценах с Юстинианом и Феодорой все персонажи свиты мало отличаются друг от друга. Они изображены фронтально и выстроены в ряд на переднем плане в неестественном положении. Сцены предназначены для иллюстрации процессии, где свита должна стоять за императором и его женой. Фигуры персонажей лишены натуральности, без веса или массы тела, сплющенные, уложенные друг на друга как в открытой колоде карт. Особенно это заметно по ногам, которые, кажется, наступают одна на другую.
Те немногие элементы, которые пытаются контекстуализировать сцену, как в панно Феодоры, абсолютно условны. Понятно, что художника совершенно не интересовало правдоподобное воспроизведение действительности. Юстиниан и Феодора — это не просто изображения мужчины и женщины, а символические фигуры, неподвластные времени. Этими фигурами художник хотел выразить саму концепцию власти.
Принципы иконографии
В эпоху Юстиниана техника мозаики достигла уровня совершенства и стала незаменимым инструментом для украшения архитектуры и выражения новых доктринальных программ. Для византийской художественной культуры, по сути, образный цикл мозаики был не только драгоценным украшением для архитектуры, но и выражением философии в художественной форме.
Во всех византийских мозаиках, как и в иконах, фигуры теряют всякую телесную суть, а их окружение лишается пространства, в котором можно двигаться. Иконографические принципы византийского искусства возводят каждую фигуру в символ. Художественные каноны Византийского мира были не менее жесткими, чем моральные устои того времени: позы, одежда, пропорции и выражения фигур были строго установлены. У византийского художника, как и у египетского, не было возможности изобретать что-то новое.
Джулио Карло Арган, один из величайших искусствоведов ХХ века, писал, что на идеологическом уровне «техника мозаики представляется идеально соответствующей мышлению того времени […]: техника мозаики — это метафора искупления — переход материала из матового состояния в прозрачное, светлое, духовное, космическое». В основе такого массового использования мозаики лежит фактически христианское представление о красоте. Глубоко отличаясь от классического идеала, христианская красота проистекает не из возвышения природы, а из преодоления физических границ тусклой и тёмной материи, которая будет приведена в духовное состояние с присущим ему свету и яркости.
Христианское пространство состоит прежде всего из света. Мерцающий золотой фон больших мозаичных поверхностей, символическая интерпретация божественного света, вдохновляет и восхищает верующих. Мозаика является возможностью сублимировать скучную и несовершенную материю. Поэтому византийские художники изначально выбирали такие драгоценные материалы, как золото например, которые лучше поддаются игре света, «преображаясь» сами в свет.
Любите Италию? Читайте еще больше интересных статей на нашем сайте - italotrip.com