Остановка Насьён. Восемнадцатый округ Парижа.
Я последний раз взглянула с улыбкой на мальчика, сидевшего напротив, и направилась к выходу из вагона метро.
Мальчик проводил меня серыми спокойными глазами. Думаю, ему не было и шести лет.
Сидевший рядом с мальчиком мужчина обратился к нему тихо, поднялся, и тот потянулся вслед за ним, вложив привычным движением в ладонь взрослого свою ручку.
Я снова улыбнулась. Мне было приятно, что мы выходим на одной станции метро и, может быть, я ещё на улице какое-то время буду видеть хотя бы светлый стриженный затылок маленького француза.
Я впервые прилетела в Париж.
Почему выбрала отель в восемнадцатом округе? Да Бог знает, почему.Скорее всего, потому что понятия не имела о специфике парижских округов. Зато, когда увидела этого сероглазого мальчика, решила, что он олицетворяет французских детей, воспитанных и послушных.
Он был так сдержан, ладошки держал на коленках, сидел почти не шелохнувшись пять станций метро.
Чего я только не начиталась о воспитании по-французски!
Светлый стриженный затылок быстро исчез из моего поля зрения.
Мой отель стоял в ста метрах от метро.
Почему здесь было такое скопление молодых людей, плебейски одетых, внешности арабов и негров?
Ах, да! Насьён.
Я шла со своим чемоданом, как по живому коридору, и с обеих сторон слышалось в мой адрес: "Бонжур, мадам!Сава?"
И зачем на пять дней я притащила целый чемодан тряпок?
В холле мини отеля меня встретил высокий средних лет араб, поднял руку, указав на второй этаж по крутой винтовой лестнице.
Я мгновенно перестала улыбаться, недоумённо глядя на него: неужели не поможет поднять к моему номеру тяжёлый чемодан?
Я ведь почти сто евро уплатила за номер стандарт в его отеле!
Нет, он и не собирался это делать. Только протянул мне пластиковый ключ.
- Мило, однако, - произнесла я вслух, оглядывая серебристо-серые стены.
Включила телевизор, посмотрела в окно на человеческий муравейник у метро.
Деревья расходились веером от отеля, ничуть не заслоняя толпу, преимущественно в серо-чёрной одежде.
Я расставила косметику на полочке в ванной, тут же коробочку "Шанель".
После душа набросила на себя новый шёлковый халат, растянулась на двухместной кровати, закрыв глаза и вслушиваясь в голос диктора. Он обещал хорошую погоду на ближайшие дни, без дождей, но в воскресенье, в день моего рождения, когда я буду улетать домой, диктор с сожалением (так мне послышалось!) объявил о дожде и ветре.
- Ну, что ж, - вздохнула я и отключилась на полчаса, после утомительного перелёта.
Подскочила по звонку будильника.
У меня была забота перебраться в другой отель, дешевле.
Этот я оплатила только на сутки.
Если не с чемоданом, так хоть здесь не сглупила. Решила, что на месте разберусь в парижских гостиницах.
Был полдень.
У меня начиналась мигрень.Отяжелел правый висок и в затылке гулко застучал молот.
Я спешно открыла ноутбук, обнаружила хостел (да не до отелей с мигренью!), напротив этого же метро и в шаговой доступности от моего отеля.
В тесном, обклеенном постерами фойе хостела сидели двое: плечистый кучерявый парень и пожилая женщина, с тёмно-красной сморщенной кожей лица и рук.
- Я забронировала место в вашем хостеле, - сообщила им после приветствий.
- Да, мадам, - ответила пожилая. - Завтра после часа дня можете заезжать.
"Чёрт!- подумала я.- Из отеля нужно выехать в десять утра."
- Нельзя ли раньше въехать, за дополнительную плату? - кисло спросила я.
- Можно, мадам, - спокойно ответила пожилая, как будто ожидая моего вопроса.
Я радостно поблагодарила и повернулась к выходу.
- Мадам,- окликнула меня женщина, - у вас есть собственное полотенце?
В этот миг моя мигрень рассвирепела. И я простонала.
- Нет.
Оба, парень и женщина, участливо посмотрели на моё перекошенное побледневшее лицо.
Им, конечно, не было известно о моей мигрени, но они, видимо, решили, что отсутствие собственного полотенца, - для меня трагедия. Как трагедия целого народа.
Они сочувственно посоветовали мне завернуть за угол от метро, там де, находился арабский магазин всех необходимых домашних вещей, в том числе, полотенец.
Магазин был огромный. Из-под потолка свисали полотнища штор, похожие на расправленные паруса кораблей,и ковры, а на полках - всякая-всячина.
Я искала глазами полотенце среднего размера, недовольно вспоминая свой и без того набитый вещами чемодан.
Почему я выбрала это малиновое полотенце? - Мигрень была виновата!
Перед моими глазами плавали малиновые круги. Правый висок тянуло к земле, в затылок стучали бабы, те самые, которыми сваи забивают.
Я подошла к кассе.
Положила полотенце на прилавок перед смуглой девушкой.Мои глаза нетерпеливо уставились на её руки.
А они медленно-медленно складывали и разглаживали малиновую махровую ткань.
Боже, как долго она это делает! Я же сейчас упаду от боли!
Мои глаза с трудом поднялись.
Девушка с кроткой улыбкой смотрела на меня.И продолжала разглаживать полотенце, сворачивать и переворачивать его.
Глаза! Такие глаза, как эти напротив, с такой чистой и доброй улыбкой я не помнила за свою жизнь.
Вручив девушке деньги и получив от неё пакетик с полотенцем, вышла на улицу.
- Бонжур, мадам, - сказал мне очередной молодой человек.
Я легко улыбнулась ему.
Какой замечательный день!И это мой первый день в Париже!
Моё тело плыло в невесомости, к отелю.
Представь, без боли. Погладила правый висок, потом затылок, и почувствовала только жёсткость своих волос.
Араб встретил меня испытующей улыбкой.
- Как приятно почувствовать от женщины аромат Шанель, - сказал он одобрительно.
(продолжение следует)