Второй тур президентских выборов в Эквадоре, прошедший 11 апреля, неожиданно привёл к власти правоцентриста Гильермо Лассо – социал-христианина и банкира. Нельзя сказать, что это стало политическим землетрясением: Лассо в политике давно, губернаторствовал, был министром, и в президенты выдвигался и раньше. Но в Эквадоре левая политическая тенденция доминирует уже 20 лет, а левые партии гораздо многочисленнее и активнее, чем правые и центристские.
Первый тур выборов, состоявшийся в феврале, показал типичную картину: первое место с 32,72% занял левый Андрес Араус Галарса, кандидат от Союза ради надежды (UNES), второе – правый Лассо (19,74%), третье – левый Яку Перес от индейского движения «Пачакутик» (19,39%), и четвёртое – ещё один левый, Ксавьер Эрвас (15,89%). Таким образом, три левых кандидата в сумме получили 68% голосов, т.е. в три с половиной раза больше, чем одинокий правоцентрист. При этом на прошедших одновременно выборах в парламент левые всех типов вчистую выиграли у правых и центристов. По логике, у Лассо не должно было быть шансов на победу. Но логика в Латинской Америке весьма своеобразная, особенно политическая: во втором туре Лассо уверенно побеждает.
«Виновником» эквадорского политического пируэта 2021 г. стал бывший президент страны Ленин Морено. С 2007 по 2013 г. политик, названный отцом-коммунистом в честь своего кумира, был вице-президентом при главе государства Рафаэле Корреа. Тот был «социалистом XXI века», другом Уго Чавеса и Эво Моралеса. Корреа национализировал нефть, скандалил с США (например, называл Дж.Буша «чрезвычайно тупым»), в пику «империалистам» дал убежище в эквадорском посольстве Джулиану Ассанжу, и почти что начал войну с Колумбией после того, как колумбийская армия разгромила лагерь повстанцев FARK на эквадорской территории.
В 2017 г. Корреа отказался баллотироваться на новый президентский срок, и поддержал кандидатуру своего вице- - Ленина Морено. Корреа был уверен, что сможет управлять Эквадором руками бывшего зама, который был всегда лоялен, малозаметен и вообще не очень активен (Морено – инвалид и передвигается на коляске после ранения, нанесённого грабителями).
Морено уверенно победил на выборах под социалистическими лозунгами, при поддержке левых партий и индейских движений. Однако, заняв президентское кресло, он внезапно начал действовать так, что его «патрон» Корреа, переселившийся в Бельгию, чуть не получил инфаркт. Он начал борьбу с коррупцией, масштабы которой его глубоко потрясли: очевидно, в должности вице-президента он не особо интересовался окружавшей действительностью, удовлетворяясь церемониальной ролью (Корреа он был удобен как ни во что не вникавший бывший спецпосланник ООН по проблемам инвалидности).
«Патрон» пытался из-за океана урезонить распоясавшегося ставленника: борьба с коррупцией грозила выкосить всю его команду, оставшуюся в Эквадоре, и даже достать его самого (экс-президент после отставки поселился на исторической родине супруги не из-за любви к красотам Брюгге и Гента, а из-за попыток завести на него уголовное дело). Но Морено упёрся, и в 2018 г. Корреа были предъявлены обвинения не только в коррупции, но и в похищении депутата Фернандо Бальды. Экс-глава Эквадора был объявлен в международный розыск.
11 апреля 2019 г. Морено разрушил самое громкое внешнеполитическое дело бывшего «патрона»: он лишил эквадорского гражданства Джулиана Ассанжа и разрешил британской полиции арестовать его. Президент заявил, что основатель WikiLeaks нарушил установленные для него правила: вмешивался во внутренние дела разных стран, пользовался запрещенными устройствами, конфликтовал с персоналом посольства и не соблюдал личную гигиену. Как выяснилось, «борец за свободу информации» даже дрался с охранниками и зачем-то мазал стены фекалиями…
Если Ассанж для Эквадора ничего не значил, то отношения с США для Морено становились всё более важными: Эквадор всё глубже погружался в кризис, обещанные Китаем инвестиции никак не приходили, и денег на социальные проекты в рамках «социализма XXI века» не было. Обращаться можно было только к США и МВФ, что, по сути, одно и то же. А помахивать перед носом у Вашингтона эквадорским гражданством Ассанжа и одновременно просить денег – смешно.
По сути, Морено отказался от «Социализма XXI века». Отказался открыто, не камуфлируя отказ в популистскую демагогию. «Людям свойственно меняться, и у нас всегда есть возможность поменять то, что, как нам кажется, неправильно работает», - заявил он.
Главный «социалист XXI века», венесуэльский лидер Николас Мадуро, проклял эквадорского «изменника», а тот в отместку пригласил в Эквадор лидера венесуэльской оппозиции Хуана Гуайдо, пытавшегося отстранить от власти преемника Чавеса. Крутой разворот эквадорской внешней политики – изгнание Ассанжа и приглашение Гуайдо – показал миру, что Ленин Морено – никакой не ленинец.
В конце концов Морено добился кредитов, но за это необходимо было затянуть пояса, т.е. провести серию непопулярных реформ. В частности, повысить цены на топливо, что значит – и на всё остальное. Дело в том, что субсидирование цен на бензин, скопированное у Венесуэлы, ежегодно лишало эквадорский бюджет $1,5 млрд., а Эквадор куда беднее Венесуэлы (в которой такое субсидирование тоже ничем хорошим не кончилось). «Затягивание поясов» - это отказ от принципов «социализма XXI века», суть которого состоит в том, что власти при помощи льгот и субсидий помогают «социально близким», которые в обмен на это гоняют «неблизких», т.е. оппозиционеров. У богатой Венесуэлы деньги на это были, у Эквадора – нет.
Морено понял, что социализм, даже такой неполный, как «XXI века», но с доминирующей госсобственностью и регулированием цен, тормозит внутренне накопление капитала. А значит, нет денег на внутренние инвестиции. Остаются внешние кредиты, но платить по ним тоже трудно - ведь социализм мешает накоплению капитала. Приватизировать госсектор Морено не мог (это вызвало бы немедленное восстание), но отменить регулирование цен всё же решился.
Как бывает в слаборазвитых, социально неблагополучных и нестабильных государствах, затягивание поясов вызвало в Эквадоре массовые беспорядки. В октябре 2019 г. взбунтовались жители трущоб эквадорской столицы Кито, на помощь которым стянулись десятки тысяч индейцев из провинции. Семь человек погибло, сотни получили ранения, жизнь в городе была полностью парализована. Полиция не могла справиться с огромными массами бунтующих, и Кито фактически оказался во власти протестантов. Морено покинул столицу, перебравшись в прибрежный Гуаякиль – экономическое сердце страны. Президент был вынужден пойти на уступки и отменить повышение цен на бензин – только после этого бунтари согласились на переговоры.
Невозможность выполнения условий МВФ по затягиванию поясов не позволила Морено стабилизировать экономику, хотя кредиты на общую сумму в $10 млрд. позволили кое-как залатать дыры в бюджете и не дать социальной сфере окончательно рухнуть.
Не успел Эквадор оправиться от октябрьских событий 2019 г., как страна получила ещё один удар: пандемия COVID-19. Здравоохранение оказалось неспособным адекватно отреагировать на угрозу, и Эквадор некоторое время занимал первое место в Латинской Америке по количеству заразившихся и умерших. Весь мир обошли жуткие фотографии мертвецов, лежащих на улицах Кито и Гуаякиля (правда, некоторые эквадорцы утверждали, что это подделка). Немаловажно то, что эквадорцы, не привыкшие доверять властям, массово игнорировали требования социального дистанцирования и мало пользовались средствами индивидуальной защиты. Впрочем, этих средств во многих местностях просто не было. Слабая экономика страны также пострадала: тысячи предприятий закрылись, и около 500 тысяч человек уже через несколько месяцев после начала пандемии потеряли работу.
При таких обстоятельствах Морено думал не о переизбрании на второй срок, а, скорее, молился, чтобы первый поскорее завершился. Левая коалиция «Союз ради надежды», дирижируемая из Бельгии Корреа, выдвинула Андреса Арауса. Правое «Движение КРЕО» противопоставило ему Гильермо Лассо. При этом Морено явно не желал прихода к власти ставленника Корреа Арауса, и путём внесения изменений в избирательное законодательство усилил позиции в Национальном избирательном комитете правых социал-христиан и левого, но оппозиционного движения «Пачакутик» Аку Переса.
Перед выборами в колумбийских СМИ появились публикации, обвинявшие Арауса в получении $80 тыс. от колумбийской повстанческой Армии национального освобождения. Араус, разумеется, всё отрицал, но тесные связи эквадорских левых, в частности, Корреа, с колумбийскими повстанцами (в первую очередь, с разгромленными в 2017 г. Революционными вооружёнными силами Колумбии - FARK) хорошо известны и неоднократно доказаны. Колумбийские повстанцы, промышляющие производством и сбытом наркотиков, поддерживали левые группировки Венесуэлы и Эквадора, в т.ч. президентов Уго Чавеса, Николаса Мадуро и Рафаэля Корреа, в обмен на возможность создания лагерей на территории этих стран, а также помощи в торговле своим зельем.
Это отшатнуло от Арауса часть избирателей, хотя в целом его шансы на победу оставались предпочтительными. Но в противостояние с Араусом включилось движение Пачакутик: его лидер Яку Перес, вслед за Лассо, обвинил в фальсификациях при подсчёте голосов первого тура. Фактически Лассо и Перес начали сотрудничать в попытке не допустить победы Арауса.
Перес говорил своим избирателям, что во втором туре проголосует против обоих, но тут же уточнял: «Банкир предпочтительнее диктатуры, которая лишила нас наших территорий, которая провозгласила исключительное положение, которое заперло нас в тюрьме». Этого было достаточно, чтобы дисциплинированный индейский электорат сделал свой выбор.
Эквадорские (и не только) левые объявили Переса предателем, переметнувшимся к «олигархам» и «империалистам». Это не так. В 2002 г. Перес организовывал протесты против президента Лусио Гутьерреса, который, подобно Морено, сначала опирался на бедняков и индейцев, высказывался за социализм и дружил с Чавесом, а потом, сражаясь с экономическим кризисом, обратился к МВФ и попытался приватизировать системы водоснабжения. Боролся Перес и с Корреа, который к МВФ не обращался и социализма не «предавал»: поводом были экономические проекты в горной промышленности, против которых резко выступает Перес и его движение. Причём борьба с Корреа была гораздо более жёсткой, чем с Гутьерресом: индейцы перекрывали дороги и вступали в стычки с полицией. В октябре 2019 г. Перес мобилизовывал индейцев против Морено: это от его людей Морено бежал в Гуаякиль.
Перес называет себя экосоциалистом. Но он - весьма своеобразный левый, если вообще левый. Для него главное – борьба за сохранение природы, которая воспринимается им как естественная среда обитания индейцев. Т.е. нанесение ущерба экологии для него – это часть угнетения коренных народов Америки, если не геноцида. Защита природы – дело благородное. Но противодействие любым попыткам разрабатывать природные ресурсы, строить электростанции и даже дороги – это борьба против прогресса как такового. Экосоциализм движения Пачакутик – это политико-экономический романтизм, своего рода стремление вернуться в эпоху инков или даже раньше. Развиваться на такой основе Эквадор не сможет. Зато явный крен в сторону индейского национализма и даже расизма привлекает к Пересу симпатии коренных эквадорцев, а это – около трети населения. Малограмотного, бедного, озлобленного и организованного в собственные политические и социальные структуры.
В отличие от других левых, Переса и его индейцев не интересуют проблемы «империализма»: для них враги – это эквадорские правители, привлекающие инвестиции для строительства шахт и ГЭС, дорог и нефтепромыслов. Отсюда и его слова про «диктатуру, лишившую индейцев территорий» - это не транснациональные корпорации и не ЦРУ, а эквадорские «белые» (под белыми понимаются не этнические европеоиды, а люди европейской культуры, не воспринимаемые индейцами как свои).
Выбирая между двумя «белыми», Лассо и Араусом, Перес сделал выбор в пользу Лассо потому, что он слаб, и не сможет править «железной рукой». А за Араусом он видел «железную руку» Корреа, при котором армия и полиция расчищала места под промышленное строительство дубинками и пулями. Разделавшись с помощью Лассо и «империалистов» с довольно сильными группировками, верными Корреа, Перес рассчитывает остаться один на один с немолодым и слабым президентом.
Ситуацию в Эквадоре иначе как причудливой не назовёшь. «Социализм XXI века», по дороге к которому Эквадор довольно уверенно (насколько можно уверенно двигаться непонятно к чему) шагал с 2007 г., разрушил левый Морено, да ещё с «говорящим» именем Ленин. Именно он расчистил дорогу социал-христианину Лассо. Этот поворот говорит о Морено не как о предателе, а как об ответственном политике: социализм действительно завёл Эквадор в тупик, выход из которого при сохранении политической культуры времён Корреа был невозможен. В страну просто не шли инвестиции, а местной финансовой базы для развития не было: Эквадор, хотя и член ОПЕК, получал самые маленькие доходы среди членов этого картеля. Китай обещал Эквадору многое, но выполнять обещания не спешил: нефти у Эквадора мало, а вечная нестабильность отпугивает даже храбрых китайских инвесторов. Резкое падение мировых цен на нефть в 2014-16 гг. сделало Эквадор никому не интересным, и обращаться, кроме как к МВФ, ему было некуда. И Морено, невзирая на звучное имя, это понял. Как понял, кто при помощи насилия и коррупции, как это делал его бывший «патрон», править можно, но плохо и недолго. А плохо править он не хотел.
За разрушение «Социализма XXI века» в отдельно взятом Эквадоре Ленину Морено - честь и хвала.
Но что будет с Эквадором дальше – вопрос. Управлять бедной, дестабилизированной страной, где две трети избирателей голосуют за левых, правому Лассо будет очень трудно. Ожидать, что ему удастся провести консервативную революцию в стиле Рейгана или Тэтчер – ещё труднее: для этого нет ни экономической, ни финансовой, ни социальной базы. Поэтому не факт, что социализм покинул Эквадор навсегда.
Есть и ещё одна тяжёлая проблема – расовая. Индейское сообщество, консолидированное движением Пачакутик, восприимчиво к расистским идеям. В соседнем Перу активно действуют этнокасеристские движения (этнокасеризм предлагает уничтожение власти «белых» и восстановление «социалистической» инкской империи); в Боливии элементы индейского расизма присутствуют у правящего Движения за социализм. При этом в Эквадоре, как и в Перу, и в Боливии, большую часть индейского населения составляет народ кечуа. Поэтому политические тенденции в этих странах отражаются на ситуации в Эквадоре.
Поэтому в скорое светлое будущее Эквадора не слишком верится. Но, по крайней мере, избранный президент Лассо попытается вытащить страну из системного кризиса, в котором она пребывает больше 30 лет.
