Здраствуйте все, я инвалид 1 группы. Сегодня я продолжаю печатать повесть деда Петрова Андрея Дмитриевича с разрешения Петрова Михаила Андреевича.
12. Июля. Вторая ночь на таежном точке прошла для меня неспокойно. Оглушительный грохот и рев моторов огромных лесовозов,взбиравшийся на затяжной подъем, не давал заснуть. Особенно оказалась первая половина ночи. Используя ночную прохладу, шофера торопились достичь делянки, где идут заготовки леса. Но когда прошел последний лесовоз, таежная ночь приняла свой первозданный вид: над тайгой воцарилась тишина, которая теперь уж нарушалась слабым трепетом листьев на деревьях, да противный гнус мошкары кипящей над палаткой.
Не давали заснуть и мыши, сновавшие под брезентовым полом. На них я сразу же обратил внимание. Появление большого количества мышей на таборе всего лишь за два дня казалось невероятным. Возле жилья человека обычно эти зверьки накапливаются в течение многих дней, а тут всего-лишь на вторые сутки. "Откуда набралось столь много их",- думал я и стучал кулаком по дну палатки, стараясь усмирить их. На какие-то секунды они стихали, прислушивались, стараясь понять, что бы все это значило, не угрожает ли это их жизни. Но спустя всего лишь несколько секунд мышиная возня вновь продолжалась. Вскоре я заснул и больше не слышал, что творилось во круг и рядом со мной...
Новый день вновь выдался ясным и жарким. Много времени Жора провел на своей пасеке. Он подолгу простаивал возле той или другой семьи, наблюдая за работой пчел. Жора видел, что во многих ульях пчелы выкручивались из летков и толстым слоем облепляли переднии стенки. Большими бородами висели под прилетками. Несмотря на то, что взяток начался, пчелы его пасеки бездействовали. Ему было ясно, пчелы в роевом состоянии. А в роевом состоянии пчелы почти не приносят нектар. Думать об этом ему не хотелось. Скверное настроение овладело им.
Он покинул пасеку и спустился на дорогу. Сцепив руки на пояснице, в угрюмой задумчивости зашагал по дороге. Он упорно думал, стараясь найти причину бездеятельности своих семей. Вот уже вторые сутки как начался взяток. Все деревья мелколистной липы зацвели во всю мощь. Должно быть и нектар выделяют. Но почему же тогда его семьи не работают? Неужели они все в роевом состоянии? Но ведь он, Жора, принял все противороевые меры, чтобы избавить их от роения. А главное он сменил старых маток. Теперь во всех семьях- молодые плодные матки. А все пчеловоды практики да и теоретики утверждают, что-де семьи с молодыми сеголетними плодными матками в этом сезоне не роятся. Не роятся даже и в том случае, если они достигают огромной силы. А что получилось? Может быть, они и не в роевом, еще не успели приработаться к цветкам липы? Может они еще не знают, что зацвела липа?!- Так размышлял Жора и пришел к такой мысли:" Если сегодня до вечера они не начнут как следует работать, то с утра на следующий день трехану их".- Это означало, что он начнет очистительную откачку, во время которой ликвидирует роевое состояние,уничтожить все маточники и тогда уж они заработают во всю мощь.
Я оторвал Жору от раздумий. Причина для этого была: из одной его семьи выходил рой. Жора проворно забежал на точек, и мы стали наблюдать за роем.
Пчелы роя кружились в нешироком пространстве меж молодых березок растущих по обе стороны въезжей тропы. Их крутящийся рой смещался то в сторону дороги, то вновь возвращался на точек. Над дорогой пчелы снижались и облачко их разреживалось. Но в поисках матки они вновь сдвигались вверх, словно вихревым потоком. Мы ждали, что вот-вот рой начнет прививаться на какой-либо молодой березке. Но рой не прививался, а все кружил и кружил в этом пространстве. Мы с замиранием сердца наблюдали за роем. Оба не желали, чтобы пчелы этого роя сместились вправо или влево, где они могли бы привится на высоких деревьях, с которых трудно снимать рой. Но больше всего боялись, что и этот рой привьется на той старой липе, откуда ушел рой. Стоило клубящемуся рою чуть-чуть сместится вправо как души наши замирали от страха. Ведь опять можно упустить рой!
Минут через десять рой привился хотя и на высокой березке, растущей рядом с въезжей тропой. Я с трудом наклонил березку, а Жора энергичным рывком стряхнул клуб в роевню. Теперь рой не потеряется. У Жоры полегчало на душе. Он уж задумался, куда девать этот рой. Его можно ссыпать и на "свояка", то есть в тот улей, откуда вышел и можно-в отдеььный улей, где он оказался бы самостоятельной семьей. Но не успел Жора решить этот вопрос, как увидел новый рой, который выходил из другой семьи. Сердечко его сжалось и похолодело. Ведь так можно и весь взяток потерять.
-Лентяи, не хотят работать! Но я заставлю вас! Завтра же начну трясти да так, чтобы всем чертям тошно стало!- говорил Жора, не спуская глаз с роя. Он имел ввиду, что на завтра начнет очистительную откачку проводить. Он был относительно спокоен, когда пчелы роя крутились в том же пространстве над въезжей тропой рядом с березками. Но стоило им сместится вправо к старой липе, как серце его неприятно захолонуло. Он понял, что и этот привьется на этой паскудной липе. Из своего опыта он знал, где привьется один рой, там будут прививаться и другие, последующие рои. Их словно магнитом притягивают такие места. И он не ошибся. И этот рой привился на суку старой липы метрах в трех от ствола, то есть на том месте, откуда ушел рой.
На этот ра он не пытался снять рой ни шестом, ни еще как-либо. Жгучая ярость захлестнула его существо. Он поставил роевню с загноным роем, скользнул в палатку, вытащив от туда свою двухстволку. Он тут же втолкнул в ствол патроны и незамедлительно выстрелил по висящему рою. Рой вздрогнул и оторвался, разваливаясь на многие кучки, которые падали на землю. Но земли достигали не многие из них. В основном это раненые или мертвые, разбитые дробью.
-Что ты делаешь, варвар!- закричал я.-Ты же пчел губишь.
-Паря, снова уйдут. Я их всю весну наращивал, а они разлетаются. Убью матку- пчелы вернуться,- захлебываясь от волнения, ответил Жора. Ему и самому жаль калечить пчел, но что поделаешь: Хоть как- то, а вернуть рой нужно. Иначе и этот уйдет. Сколько погибло от выстрела пчел, понять было не возможно. В траве под липой копошилось множество искалеченных пчел. Но основная их масса вернулась, облепив всю переднюю стенку улья, прилетку и сходни сплошным толстым ковром. И это оказалось огромным достижением. Жора ликовал от счастья: рой, хотя и с убытком, был возвращен.
-Вот так я с ними расправился. Больше не будут выходить. Пусть мед носят!- кричал Жора в запальчивости, ехидно улыбаясь.
-Да что ты орешь, варвар!Посмотри, сколько пчел покалечил,-укорял я Жору, наблюдая за расползающимися во все стороны калеками.
-А ты хочешь, чтобы у меня и этот ушел? Да? Ты радуешься?! Нет уж, больше ты моих роев не увидишь!
Для меня это было очень обидно. Зачем напраслину наговаривать на меня?
-Перестань болтать! Я вовсе не радуюсь уходу твоего роя. А вот искалеченных пчел мне искренне жаль. Посмотри, сколько их тут ползает!
-Мне тоже жаль их. Но еще жальче, когда рой совсем уходит. Тот-то я до сих пор забыть не могу.
Я чувствовал, что в словах Жоры есть доля истины, поэтому перестал укорять его.
-Ладно, успокойся,- примирительно сказал я,-Вернул рой и хорошо. Пойдем сварим какой-нибудь супчик. Я чертовски проголодался. Жора согласился.
Время приближалось к трем часам дня. Мы полагали, что на сегодня роев больше не будет. Рой с плодными матками выходят в первой половине дня. А во всех семьях Жоры такие матки.
После обеда Жора до вечера возился со своей медогонкой. В начале он подбирал удобное для нее место, а найдя тщательно устанавливал. Я остаток дня провел на своей пасеке, наблюдая за работой пчел. Небо затягивало марью,но солнце еще просвечивало сквозь нее. Погода явно менялась к худшему. Дождя не хотелось. Он совершенно не нужен, потому что может сорвать взяток, который начался и должен быть неплохим. Показания контрольного улья за этот день-2,7 кг.
P.S...На нашем таборе с каждым днем накапливались мыши. В светлое время дня их не видно, но как только наступали сумерки, начиналась настоящая мышиная осада. Из зарослей кустарников, окружающих точек, из под гнилых пней, которых вокруг было достаточно много, из под ульев, из под корней ближних деревьев- отовсюду выползали серые хвостатые твари. Они рыскали по утоптонной площадке табора, подбирали и пожирали все, что попадалось съедобного: крошки хлеба, зерна крупы, остатки пищи, недоеденные Блеком. Они с удовольствием пожирали и туалетное мыло, оставленное на пеньке после умывания. Мне за всю жизнь не приходилось видеть такого огромного скопления мышей в одном месте. С этого лня мы начали войну с мышами. Правда, огнестрельного оружия не применяли, хотя оно у нас и было, но другие способы пошли в дело.
Жора заметил, мыши упорно наседали на туалетное мыло, лежавшее на полусгнившей толстой валежине. Дальний конец её уходил в заросли орешника. Из этих зарослей, с нижнего конца валежины выползала мышка. Сначала она останавливалась, хитровато поблескивая маленькими глазками. Убедившись, что ей никто и ничто не угрожает, неторопливо подбиралась к мылу. Недолго раздумывая, вонзала в него свои острые зубки и энергично принималась жевать.
Некоторое время мы с интересом наблюдали за этой мышкой. Но стоило кому-либо из нас еле заметно пошевелится, как она мгновенно исчезала в зарослях. А через минуту в том же месте, откуда начинала первый заход, она снова появлялась на валежине. Не успела эта мышка достигнуть куска мыла, как следом появлялась вторая, а потом и третья... Сколько их выползло бы в последствии, неизвестно, потому что при виде такого натиска мышей, нервы Жоры сдали. Он сорвался с места и мыши скрылись. Захватив топор, Жора сбежал на дорогу. Непрошло и пяти минут как он вернулся, неся в руках длинный таловый прут, похожий на удилище. Приспособив тонкий конец его на валежине, чуть впереди мыла, а толстый удерживая в руках, он уселся на земле,скрестив калачем ноги. И замер, поджидая мышей. Теперь стоило мышке приблизится к мылу, как ее настигал короткий, но сильный удар. Мышь слетала с валежины и билась в агонии, вздрагивая телом и шевеля вытянутыми ножками.
Тем временем Миша- мой сын пятиклассник, прибывший с продуктами этим днем,"палил" из рогатки по мышам. Он ходил по въезжей дорожке и на расстоянии двух метоов бил без промаха. Я слышал как то и дело он восторженно кричал:
-Есть! Еще одна есть!
Когда стемнело и мышей стало не видно, мы сидели у костра и подводили итог охоты. Первым похвастался Жора.
-Я восемь штук завалил,-сказал он горделиво.
-Преувеличиваешь,-усомнился я.
-Не веришь? Пойдем посчитаем.
-Велика нужда пересчитывать эту гадость. От одного их вида меня тошнит,- брезгливо возразил я.
В этот момент мы с Жорой услышали голос Миши:
-Есть двенадцатая.
Миша оказался более удачливым, чем Жора. На четыре мыши он уничтожил больше. Теперь Жора не поверил ему.
-Не может быть! Не мог ты меня обогнать!
-Дядя Жора, не спорте. Давайте посчитаем, у кого сколько,-предложил Миша. Я поддержал Мишу.
-Вот фонарик, проверте,-предложил я Жоре фонарик. Они включили свет и посчитали трофеи Миши.
-Маляшь не соврал. У него точно двенадцать,-доложил Жора.
Потом они посчитали трофеи Жоры. И у него оказалось точно восемь. В итоге-двадцать уничтоженных за этот вечер мышей.
-Начало не плохое,- подвел итог я. И тут же пожалел, что не принял участия в этой бойне, потому что не успел еще найти способ, чем бы мог истреблять мышей. За такую неразворотливость был неприятно наказан: на следующее утро должен буду собрать их трофеи и сжечь на костре чтобы не допустить возникновения какой-либо опасной инфекции. Так решило большинство-Жора и Миша,- и мне пришлось подчиниться.
Самым упорным в охоте на мышей оказался Блек. Ему и темнота не мешала. Мы уже лежали в постелях, а он все еще продолжал охотиться. Пойманую мышку он аппетитно пожирал, а насытившись, только прикусывал и трупики оставлял на тропе.
Продолжение следует.
Оглавление:
2. Медоносное лето. Атака муравьев.
3. Медоносное лето. Улетел рой.
Спасибо за прочтение, если понравилось ставте лайк и подписывайтесь на мой канал. Фотографии взяты из свободных источников интернета.
