Жизнь у горюющего родителя разделяется на ДО и ПОСЛЕ.
Разделяется на два мира: мир живых и мир мертвых.
Находиться в обоих мирах ощущается крайне важным.
Так и живем: одной ногой в мире мертвых, другой ногой в мире живых.
В психологии, еще со времен Фрейда, есть концепция, что все разделенное стремится к целостности.
Хочет соединиться вновь.
Так зачем же горюющим говорят "Отпусти?"
Все разделенное стремится с целостности.
Горюющий родитель хочет соединится со своим ребенком вновь.
Если это не получается сделать в мире живых, то я буду пытаться сделать это в другом мире.
В мире снов.
В мире чувств.
В мире воспоминаний.
Отпустить означает увеличить разрыв, отказавшись от общего с ребенком мира.
С другой стороны, в психологии, а, конкретно, в травматерапии, есть также концепция, что при сильной травме, особенно при шоковой травме, психика человека может расщепляться на части.
Одна часть остается здоровой и жизнеспособной за счет того, что во второй части капсулируется боль прожитой трагедии.
И тогда хотя бы одна часть психики выживает.
Но энергии становится намного меньше.
По такому же принципу принимают решение об ампутации.
И часть, носящая в себе боль, постоянно стремится вновь объединиться с основной частью психики человека.
Она ищет целостности.
Но человек может чувствовать опасность от такого объединения.
Потому что капсула боли может нести смертельный заряд.
Не все родители могут справиться с болью потери ребенка.
Человек обладает большим ресурсом прочности.
Но боль слишком велика.
И жизнь горюющего родителя начинает напоминать игру в прятки с капсулой боли.
Есть еще одна концепция, что боль надо обязательно прожить до конца.
И тогда можно будет жить дальше.
Начать новый отсчет.
Есть также концепция, что боль, если ее проживать, не может длится более 12 минут.
Это все просто концепции, которые разрушаются со скоростью звука, когда ты попадаешь в ситуацию смерти ребенка.
Если выбирать между жизнью и смертью, то выбирая жизнь, мы можем выбрать ампутировать часть себя, потому что она несет в себе непомерную боль.
И только в смерти все сливается воедино: живое и мертвое, прожитое и непрожитое, принятое и отвергнутое.
Смерть целостна.
Все там будем.
И сможем обнять своих любимых детей.