Удивительно, но всего лишь вековая история Казанского ханства окутана множеством легенд, тайн и преданий, хотя век-то уже был летописным, и события в исторических масштабах происходили относительно недавно: это вам не динозавров с мамонтами изучать.
Итак, возвращаемся к вопросу о том, кто же основал Казанское ханство. И с первого же вопроса упираемся в отсутствие точных исторических сведений. В предыдущей статье я говорил о том, что к моменту занятия Улу Мухаммедом Казани та уже была развитым центром с подчинёнными территориями.
Общепринятым до недавнего времени было мнение, что Улу Мухаммед, выйдя из Белёва с небольшой дружиной, с которой эпично умудрился выиграть бой у русского войска, почти вдесятеро превосходящего дружину хана по численности, занял Казань в 1438 году. Но никаких достоверных источников на этот счёт нет.
Зато есть известие о том, что в 1445 году "царь Мамотек (он же Махмутек, он же Махмуд), Улуг-Махомедов сын, взял город Казань, вотчича казанского князя Либея (он же Алимбек, он же Галимбек) убил, а сам сел в Казани царствовати". Это историческое событие описано в Воскресенской летописи, и, фактически, за неимением чего-то другого, остаётся ей верить и считать датой основания ханства 1445 год.
Важно отметить факт, что ханом стал Чингизид, и статус ханства (царства) Казанское княжество получило только после этого события. Дело в том, что в ордынской традиции верховным правителем мог называться исключительно Чингизид (вспомним могущественного эмира Ногая, который назначал марионеточных правителей, фактически управлял страной, но сам верховным правителем стать не мог). Да, он мог основать собственную династию, как это сделали крымские ханы, первый из которых, Герай по прозвищу Хаджи (совершивший хадж) фактически дал династическое имя (Гераи) своим потомкам. Но он был Чингизидом.
Казань, как новая столица нового ханства, не могла не привлекать внимания, и она его привлекала. Казань появляется в летописях, описаниях путешественников, появляется на картах уже как имя собственное и как столица государства. Все эти источники, увы, довольно скудны на описание самого города, и воссоздать облик Казани по ним будет крайне затруднительно.
Но мы попробуем. В ханские времена город состоял из двух основных частей. На высоком мысу над Казанкой возвышался Кремль, северную часть которого занимал ханский двор. Со всех сторон к крепости примыкал посад. С запада город был защищён заболоченной низменностью и рекой Булак, с севера Казанкой, с востока системой озёр Белое, Чёрное, Банное и Поганое, из которых до нас сохранилось только Чёрное. К югу, ближе к Волге, расстилался Царёв луг.
Кремль, конечно, выглядел не так, как сегодня, но всё равно внушал осаждающим большое уважение. Собственно, с наскока крепость не смог взять даже Иван Грозный, ему для этого потребовалось несколько походов, строительство "базовой" крепости Свияжск, торговая и транспортная блокада города и длительная осада. Один раз двери крепости были открыты перед осаждающими добровольно. За все последующие и предыдущие до рокового для Казани октября 1552 года крепость не сдавалась в плен неприятелю.
Тут сделаем сноску: мы не знаем точно, что произошло в момент основания ханства то ли в 1438, то ли в 1445 году. В смысле, непонятно, брал ли войной Улу Мухаммед крепость, или это сделал его сын Махмутек, или Казань была взята без боя. Так что если вынести этот эпизод за скобки, то Казанский кремль в бою был взят всего однажды, в 1552 году. И ещё одна сноска насчёт конфликта с Владимиро-Суздальскими князьями. Пожарище есть, а документальных подтверждений осады и разрушения крепости нет.
Вероятнее всего, к моменту захвата крепости Иваном Грозным, это было мощное фортификационное укрепление с дубовыми, а местами и с каменными стенами. Промежутки между мощными дубовыми брёвнами деревянных участков стен были заполнены песком и мелким камнем, высота стен доходила до 6 метров. Сохранились и названия некоторых башен и проездных ворот: Ханские, Туменские, Нуралиевы, Елбугины.
Внутри крепости была ещё одна крепость: ханский двор. Он был окружён белокаменной стеной, попасть в него можно было через единственную проездную башню, которая находилась в южной стене. Ханский дворец располагался примерно в том месте, где сегодня стоит губернаторский. Кроме дворца на ханском дворе стояли Дворцовая мечеть, гостевой дом, казна, архив, библиотека, мавзолеи (дюрбе) ханов, дома для охраны и слуг, конный двор, кладовые, мастерские придворных ремесленников.
Ханская, или Дворцовая, мечеть находилась на месте башни Сююмбике. Пусть вас не смущает полумесяц на её вершине: сама башня Сююмбике никогда мечетью не была и естественно построена много позже ханского периода. Рядом с мечетью находились ханские мавзолеи, два из которых были раскопаны ещё в 1977 году, там обнаружили останки ханов Махмуда (предполагаемого основателя ханства) и Мухамед-Эмина.
В 2001 году бульдозер случайно начал раскопки здания ханского времени, вытащив ковшом один из каменных блоков его фундамента. Здание в итоге раскопали, оно оказалось довольно большим, почти 400 кв.м., но функциональное его назначение пока остаётся загадкой. Для дворца оно слишком маленькое, и скорее всего в нём располагались либо казармы ханской гвардии, либо зал приёма гостей перед ханской аудиенцией.
На территории крепости было несколько мечетей, среди которых особенно выделялась мечеть-медресе Кул-Шарифа. Сеид, а в исламской традиции так называют потомков самого пророка Мухаммеда, Кул Шариф был главой мусульманского духовенства накануне взятия Казани и руководителем обороны во время осады города.
Многие, наверное, слышали легенду о башне Сююмбике, которую влюбившийся в царицу Иван IV построил, якобы, за 7 дней. А потом царица, не желавшая расставаться с родными городом и народом, бросилась вниз с этой башни. Не хочется никого огорчать, но Сююмбике во время осады в Казани не было: к тому моменту она уже год как была выдана замуж в Касимов, а башню построили, скорее всего, на рубеже XVII - XVIII веков как дозорную, по образу и подобию башен московского кремля.
Но если кто-то в Казанском кремле с башни и падал, то это была не Сююмбике, а Кул Шариф. Одна из легенд гласит, что Кул Шариф храбро сражался вместе с шакирдами (учениками) своего медресе (мусульманского учебного заведения) с врагами (и это правда). Будучи запертым на территории своего медресе и понимая, что пути к спасению нет, он продолжал биться, пока не был заперт с остатками воинов в мечети, а потом загнан на минарет, откуда упал, пронзённый стрелой, к ногам своих врагов.
Часть этой легенды, о руководстве обороной и о мечети-медресе, правда. Как правда и то, что Кул Шариф в том бою погиб. Но как точно он погиб, никто не знает. Так что давайте оставим легенду о Сююмбике на совести недобросовестных экскурсоводов, а сами поверим в сказание о Кул Шарифе. В конце концов, к правде оно гораздо ближе, чем сказание о прекрасной царевне.
Но вернёмся в Кремль периода Казанского ханства. На месте современного Пушечного двора располагались казармы ханского гарнизона, оружейные мастерские и арсенал. То есть со взятием города функционально территория дворца и военной части кремля значения почти не поменяла.
За стенами же кремля располагался торгово-ремесленный посад, в котором к середине XVI века проживало около 10 - 15 тысяч человек. Посад тоже был обнесён оборонительной стеной, в которой насчитывалось до 10 проездных башен. Стена представляла из себя конусообразную конструкцию из деревянных срубов, с шириной основания 15-20 метров, высотой до 4 метров, пустоты в которой были засыпаны землёй и камнем.
Границы посада проходили по протоке Булак, поднимались по современной Астрономической через Ногайскую дорогу (ныне Баумана) до Черноозёрской протоки и по Военной ногайской дороге (ныне Кремлёвская) можно было снова выйти к Кремлю.
За пределами Казани уже в то время были сформированы несколько слобод, и эта система с чётким политико-административным центром, посадом и слободами стала в географии Казани доминирующей на столетия вперёд. В те же времена можно было выделить слободы Кураишеву (территория Сенного базара - мечети Нурулла), Армянскую (на берегу Кабана), Старое городище (территория современного Богородицкого монастыря) и Бишбалта (современная Адмиралтейка)
Первые сообщения о неукреплённом городском посаде можно встретить в 1469 году, когда его взяли русские войска (но крепость взять не смогли), а уже в 1500 году хан Абдул Лятиф повелел возвести укрепления вокруг посада, а в 1530 укрепления строились крымским царевичем на казанском престоле Сафой Гераем.
Сложнее с воротами. Некоторые из них в кремлёвской и посадской стенах меняли только названия, а другие и название, и местоположение. Постханские Тайницкие ворота, расположенные в Тайницкой башне, географически совпадают с башней Нур Али и Нуралиевыми воротами. Постханские Воскресенские ворота сопоставимы с Елбугиными (или Водяными, выходили на Казанку), постханские Преображенские (Сергиевские) с ханскими Тюменскими.
С посадскими воротами тоже всё непросто. Збойливые ворота располагались на современном перекрёстке улиц Нагорной и Большой Красной (это на подъёме, сразу за церковью Параскевы Пятницы). В районе пересечения Лобачевского и Кремлёвской находились Южные Царёвы или Ханские ворота, восточнее которых находились Арские. Где стояли Арские? Вероятнее всего на перекрёстке Лобачевского и Дзержинского.
В источниках указываются ещё Крымские и Ногайские ворота. С их точным местоположением я так и не определился. Одни источники указывают на Университетский двор, другие на южные "окраины" улицы Баумана, а третьи и вовсе на западную сторону современной улицы Дзержинского. Но факт: ворота были.
Аталыковы ворота тоже "перемещаются" по карте, но из сообщений русских летописей о том, что во время осады горели мосты у Ногайских и Аталыковых ворот, а также из других источников, делаем вывод: дорога из них выходила на мост через Булак, и располагались они, скорее всего, между Тюменскими воротами (современной Преображенской башней) и Ногайскими.
А Ногайские? Тоже сложная задачка. Из анализа различных источников я пока считаю, что Ногайские ворота стояли либо на перекрёстке современных улиц Баумана с Астрономической, либо Баумана с Университетской. Сама улица Баумана имела название Большой Проломной после взятия, и Ногайской дороги до взятия Казани. То есть современная улица Баумана одна из старейших улиц в России с непрерывным направлением, сформированная одновременно с формированием Казани.
География улиц ханской Казани диктовалась рельефом. Центральной, основной улицей во все времена была улица по гребню Кремлёвского холма, нынешняя Кремлёвская. Параллельно ей шли несколько улиц, а по естественным понижениям рельефа в обе стороны расходились проезжие спуски. При этом посад был очень плотно застроен, ширина улиц не превышала 4 метров, а расстояние между домами и хозяйственными постройками 5 метров. Поэтому крупные и опустошительные пожары не были для Казани редкостью.0
Основным населением посада были мелкие торговцы и мастеровой люд. Ближе к кремлю, как и положено, располагались дома местной знати, которые по уверениям летописцев, заслуживали внимания и вызывали удивление своими размерами и красотой. Дома знати и богатого купечества были в основном полукаменными, тогда как основные постройки ремесленников и торговцев победнее ставились из дерева. Под стенами кремля, между ними и Булаком, располагался большой торг.
За пределами города люди жили в пригородных поселениях, именуемых слободами. До сих пор в современной городской географии сохранились названия многих из них. За Булаком, примерно в том месте, где сегодня расположен Кировский садик, находилась Кураишева слобода с Отучевой мечетью и мусульманским кладбищем.
За Кураишевой слободой находились Ханские (или Царёвы) луга, традиционное место для праздника, известного под названием "Сабантуй", или праздник плуга. "Сабан" плуг, "туе" праздник, свадьба. Несложно догадаться из названия, что этот праздник связан с окончанием посевных работ, начинался сначала в деревнях, потом в городах помельче, ну и потом проводился уже в Казани.
Как я уже говорил, в устье Казанки выросла плотницкая и корабельных дел мастеров слобода Бишбалта. Переводится это название на русский как "пять топоров" ("биш" и "балта"), что имело свой сакральный смысл. Почему пять? Потому что число "пять" в исламе носит сакрально-охранный смысл, как тройка в русской культуре. Пятикратный намаз, пятничная молитва... Это название должно было хранить слободу свыше, и, что характерно, сохранило!
Казань тех лет имела обширную торговлю. Торговля связывала Казань с Московией, Польшей, Фландрией, Персией, Русским Севером, Китаем. На территории города были найдены многочисленные монеты, изделия западноевропейских, русских, среднеазиатских, китайских мастеров и даже кости "кораблей пустыни" верблюдов.
Казань переняла от Булгара традицию торгового центра на Великом Волжском пути, фактически выполняя роль входных ворот на него для русских и западноевропейских товаров и купцов. Ежегодно, кроме большого постоянного торга под кремлём, на Гостином острове устраивалась большая ярмарка, куда съезжались купцы из Бухары, Турции, Армении, Московии и других русских княжеств, Персии и других стран. Вероятнее всего Казань имела очень важное значение в торговом направлении "Азия-Европа".
Но не торговлей единой. Булгарские мастера и мастерство никуда не делись. По-прежнему цвели пышным цветом металлургия, металлообработка и оружейное производство. Оружейники делали всё: от простых наконечников стрел до сложнейших кольчуг. Оружейники и огнестрельное оружие, ружья и пушки, освоили. Кузнечное дело не отставало, кузнецы ковали орудия труда и быта. Процветало и гончарное производство. Причём гончарные изделия отличались не только совершенством форм, но и изяществом оформления и росписи.
Особенно же выделялось мастерство казанских ювелиров, наследников булгарской традиции. Мастерство обработки драгоценных металлов достигло поистине недосягаемых высот. Скань (филигрань), чернь, гравировка, инкрустация драгоценными камнями, всё было им под силу. Да и главный заказчик был под стать: ханский двор. Каждый новый хан заказывал "венцы драгия, сосуды и блюда серебряные и златые, и царский наряд драгий". Вершина мастерства казанских ювелиров - Казанская шапка, которая хранится в Оружейной палате Московского Кремля.
Не меньшим спросом пользовались и кожаные изделия, выполненные в технике кожаной мозаики. Бренд "казанская узорная кожа" появлялся именно тогда и стал действительно визитной карточкой Казани. "Казанские сапожки" можно увидеть позднее на многих картинах русских художников, например, на знаменитой картине Михаила Нестерова "Явление отроку Варфоломею". Отрок там одет именно в "ичиги", казанские сапожки.
Кроме обуви, конечно же, казанские мастера кожевенники делали и другие изделия: кошельки, сёдла и конскую сбрую, колчаны и многое другое. Сегодня это почти что утраченное ремесло восстановлено, но владеют им считанные единицы.
И, конечно же, строители, возводившие "полаты царские и мечети зело высокие", среди которых особой красотой выделялась мечеть Кул Шариф (точнее, названия её в ханской Казани нам неизвестно, но последним её имамом был сеид Кул Шариф). Татарская архитектура представляла собой симбиоз местных, в основном булгарских, архитектурно-строительных традиций, но также испытывала сильное влияние крымской, турецкой (османской) и итальянской архитектуры. Высоко развиты были ремёсла резьбы по камню, резьбы по дереву, отливки украшений из гипса, мозаичной выкладки из керамики.
В Казани было огромное количество мечетей и медресе. Исмаил Гаспринский, величайший татарский просветитель XIX века, отмечал, что мусульманская община, где бы она не находилась, сразу же объединяется вокруг мечети и медресе (духовного училища). Мечеть была для мусульман центром жизни: общественным, политическим, экономическим.
Такое распространение духовно-образовательных учреждений не могло не сказаться на уровне грамотности населения. По сообщениям современников, казанские татары были намного грамотнее других, особенно немусульманских, народов края. Особым видом искусства, сочетавшего поистине ювелирную технику, поэзию, художественный вкус и глубокую жизненную философию, было ремесло изготовления "башташей", надгробных камней над мусульманскими могилами. Изречения из корана, короткие и ёмкие стихи, меткие философские изречения и филигранная работа камнетёсов.
Несложно предположить из всего вышесказанного, что развито в Казанском ханстве была и литература. Самым известным казанским поэтом стоит признать Мухамедьяра, которому принадлежат произведения "Тухфаи мардан" ("Дар мужей", 1539 г) и "Нуры содур" ("Свет сердец", 1549 г.). Традиция казанской литературы была заложена ещё в Волжской Булгарии такими мастерами, как Кул Гали и Махмуд Булгари. В них нормы жизни мусульманина перекликались с патриотизмом и справедливостью, которая "всех молитв важнее". Известность не только как политик и казанский хан, но и как тонкий поэт получил Мухаммед-Эмин; не только как богослов и мудэррис (руководитель духовного училища), но как выдающийся литератор Кул Шариф. Сам Мухамедьяр даже написал такие строки: "Вот диво, от поэтов места нам в Казани нет!".
Всё это закончилось в 1552 году. В результате длительной осады (и уже не первого похода Ивана Грозного) город был взят и сожжён. В археологических раскопках в слоях, относимых к этому периоду, найдено большое количество наконечников стрел, человеческих костей, пищальных пуль, каменных и глиняных зажигательных ядер. Оставшиеся в живых защитники Казани были выселены за пределы укреплений, за протоку Булак. 1552 год стал не только годом падения Казани, но и годом начала формирования татарской резервации, позднее превратившейся в уникальную городскую слободу - Старотатарскую.
Если очень кратко, то политическая жизнь ханства не была спокойной никогда, и фактически за престол большую часть времени боролись две основные политические группировки: прокрымская и промосковская. К сожалению, в результате этой внутренней борьбы ни одна из них не была ориентирована собственно на укрепление ханства. Союз с Крымом (фактически вассальная зависимость Казани от Крыма) виделся представителям крымской знати и их казанских союзников мощной основой для противостояния Московии. Крыму даже на короткий период удалось объединить земли Хаджи Тархана и Казани под своей властью.
Союз же с Москвой виделся сторонникам этого политического пути залогом спокойного и безбедного существования этих сторонников, но такой союз ставил ханство в контрпозицию к Крымскому ханству, а это потеря мощного союзника, к тому же единоверческого и фактически единокровного. Кроме того, на казанском престоле успели "посидеть" крымские ханы Сахиб и Сафа. Первый по возращении в Крым основал Бахчисарай, а второй женился на Сююмбике и был ею очень любим.
А ещё любопытнее, что казанская царица Нур-Султан стала женой хана Менгли Герая, в результате чего тот формально стал приёмным отцом казанских царевичей Мухаммед-Эмина, Абдуль Латифа, и царевны Ковгоршат, которая, будучи "серой кардинальшей" наворотила в ханстве много дел, в том числе приведших к падению ханства. О ней мы поговорим отдельно.
Таким образом Менгли Герай и его потомки получили реальное право претендовать на Казанский трон, чем они и воспользовались. Сахиб Герай княжил в Казани не очень долго, и, как я уже говорил, покинув город, основал в Крыму столицу ханства Бахчисарай. А вот Сафа Герай, племянник Сахиба, правил Казанью почти 20 лет, с 1524 по 1549 (до самой смерти), с перерывом с 1531 по 1536 год.
Эти противоречия и постоянная борьба за власть в итоге привели к затяжному конфликту с Московией, который сильно подорвал экономику ханства, и закончился сначала строительством под носом у Казани крепости Свияжск в 1551 году, затем выдачей царицы Сююмбике транзитом через Свияжск в Касимов, а потом и вовсе осадой и взятием Казани в октябре 1552 года. Казанское ханство перестало существовать.
