Мне осталось всего лишь два поворота до того места, где я ее обычно высаживаю. Вот он первый. А вот второй... Включаю поворотник. Она посмотрела на меня, пальчиком вернула тумблер в исходное состояние, и в ответ на мое недоумение улыбнулась, приложила тот же пальчик сначала к своим губам, потом к моим, и проворковала таким голосом, что мне захотелось развернуться и вернуться туда, откуда недавно мы с нею выехали.
— Не спеши со мною расставаться, поехали в сельпо!
Сельпо, так у нас называют самый большой универмаг в городе.
Так. Понятно. Захотелось подарка. Где-то я слышал, что нет дешевле женщин, чем даже самые дорогие, в разумном понятии женщины с пониженной социальной ответственностью.
Утрирую, конечно. Я человек не очень меркантильный. Но. Судите сами. Почти три с половиной тысячи столик в ресторане. И это сегодня по-божески. Букет цветов под те же деньги, который так и останется на моем заднем сидении, и который я завтра выброшу. Нести его домой – кощунство. Можно было бы поставить его на столе в нашем офисе, но до утра он замерзнет в машине, которая в отличие от меня ночует на морозе, на улице, перед моим домом. Плюс пара недоделанных мероприятий, от которых, в силу того, что я с ней расстанусь не раньше, чем часа через два, намеченных на сегодня, придется не по делу отказаться. Это то же кое-чего стоит. Теперь в сельпо надо раскошеливаться на подарок. А это …
Едем. А как мне быть? Других дорог сейчас для меня нет. Вообще-то есть. Но только не сегодня. Тем более после такого воркующего голоса.
— Вот, вот эти!
Ни фига себе! Да, бюджет мой несет сегодня ощутимые потери. Вида не подаю, но намекаю на то, что вон те-то вроде, как лучше, несмотря на их цену.
— Ну что ты?! Они может быть и лучше! Но я об этих мечтала! Своего благоверного месяц прошу, бесполезно.
« Уууу, жадина»! — злюсь я на ее благоверного.
Покупаю. Женская радость, это нечто! Которая заставляет забыть все.
Вот уж действительно золотые слова: «Если мужчина не может предоставить женщине рога изобилия, то получает от нее два рога, на свою голову». Хотя у этого рога изобилия нет точного определения и нет дна. То есть, нет предела его изобилия.
Воскресенье, неделя уходит.
Мы собрались ее проводить.
В голове моей мысль уже бродит,
Как соседей за стол пригласить.
А под вечер собрались в беседке,
Мерно кушаем, пьем не спеша.
Прижимаю украдкой соседку,
До чего же она хороша!
А жена моя тихо страдая,
Отражая глазами Луну,
Тихо песнь про себя напевает,
Оказавшись у грусти в плену.
А сосед же, в хорошем подпитье,
Мир клянет, и регресс бытия.
Он как выпьет, то мощный политик,
Он как выпьет, то строгий судья.
Я уже откровенно сжимаю,
Ее нежную, сочную плоть.
А на ней уж улыбка шальная,
Тяжело ей себя побороть.
Как всегда было вечера мало,
Как всегда было мало вина.
А над нами Луна хохотала,
Хохотала над нами Луна.
Потемнело, пора расходиться,
Я соседей пошел провожать.
Лишь затем, что б еще насладиться,
Ее статью, и поцеловать.
А жена все простит и забудет.
Потому что, ее лишь люблю.
И любовь моя к ней не убудет.
Я любовь к ней ни с кем не делю.