Автор: Виктор Южный
В октябре 2018 года Рэндалл Ривз отправился во вторую попытку совершить то, что он назвал своим «Путешествием по восьмерке», - одиночное кругосветное плавание по Северной и Южной Америке и Антарктике за один сезон.
Ему было что доказывать. Во время его первой попытки сложности у мыса Горн и в Индийском океане повредили его 45-футовый алюминиевый шлюп «Moli» или «Мо», что вынудило его внезапно покинуть “поле битвы” и вернуться домой. Последующая попытка прошла более гладко, или, по крайней мере, настолько гладко, насколько это вообще возможно в штормовых водах у мыса Горн...
Час за часом мы движемся к отмелям к югу от Огненной Земли. Час за часом дует устойчивый западный ветер со скоростью 30 узлов. Барометр остается зафиксированным на отметке 1008 мбар, пока я жду неизбежного минимума. Я уже хорошо знаю, чего ожидать. Линии давления будут двигаться с востока на запад, пока с севера не придет крутая наклонная волна. С ним придут более сильные ветры. Эта последняя волна и сопутствующие ей ветры возникли уже давно.
В темноте я беру фонарик и направляю его луч на барометр. Указатель не двигается. Считаю до трехсот, снова включаю свет. Никакого движения.
Я уже съел свой обед прямо из кастрюли и надел дополнительный слой флиса. Теперь я втиснулся на кушетку правого борта рулевой рубки, весь в грязном снаряжении. Я нахожусь в процессе наблюдения за погодой.
Снова включил лампочку. Мое дыхание образует белый пар. Барометр показывает то же самое.
Мо несется под сильно укрепленным лавировочным стакселем. За ее леерными ограждениями ночь поглотила море, хотя и не полностью. Часто во время шторма облако стирает и море, и небо. “Седую бороду” можно почувствовать задолго до того, как ее “кипящие объятия” появляются в тусклом свете бегущих огней Мо. Но сегодня за пеленой облаков полная луна. Небо устрашающе светится, вздымающиеся волны выглядят как слабые изменения оттенков черного. К счастью, в них мало чего интересного.
Снова светильник. Падающий барометр будет первым признаком того, что наша позиция в пределах минимума изменилась.
Это своего рода кульминация. Сегодня 20 марта 2019 года. День 167 путешествия . Три с половиной месяца назад мы с Мо обогнули мыс Горн с севера. Раннее утро было холодным и серым, с сильным западным проливным дождем. Море, однако, было достаточно легким, и мы с Мо смогли скользить достаточно близко к огромной скале. После этого мы прошли мимо Статен-Айленда и Фолклендских островов, когда мы отправились в плавание по всему Южному океану, затем вернулись на второй проход и затем направились на север к Северо-Западному Арктическому проходу.
Стратегия на этот раз - держаться как можно дальше на юг, - была выбрана по двум причинам. Во-первых, на моей целевой широте 47 градусов южной широты окружность круга от мыса Горн до мыса Горн будет почти на 2000 миль меньше, чем на более типичной «округляющей» широте 40 градусов южной широты. Во-вторых, дальше на юг Мо погрязнет в меньшем количестве штилей. Области низкого давления размером с континент, которые бесконечно блуждают по этой части мира, имеют тенденцию захватывать все вокруг себя, оставляя между ними обширные безветренные пространства. Чем дальше на север идти, тем дольше штиль; чем дальше на юг, тем лучше ветер.
На самом деле, по воле судьбы, на этот раз отсутствие ветра определенно не будет проблемой. Едва ли через неделю после прохождения мыса Мо и я уже были далеко за Фолклендскими островами и готовились к нашему первому сильному шторму. Ветер начал нарастать уже днем, но на самом деле он усилился за ночь, когда анемометр достиг скорости 45 узлов и более. Грот был опущен, гик привязана к уключине, лавировочный стаксель был сильно закручен. Около полуночи я чутко дремал на своей койке, когда почувствовал, как Мо поднимается на волне. После этого раздался сильный хлопок, зеленая вода с ревом хлынула в кабину, попадая в люк трапа. Мо перекатилась, и я перекатился с ней со своей койки на шкафы. Когда она выпрямилась, я услышал звон и плеск воды в рубке.
Я застонал и подумал, не сломали ли мы что-нибудь жизненно важное. Годом ранее, во время моей первой попытки такого же похода, море выбило мне окно. Взяв фонарик, я пополз в рубку. Вода стекала с окон и рамы, но разбитого стекла не было. В кабине сломалась пластиковая дверь обвеса, и исчезли лопасти флюгера. Удар действительно был тяжелым, но нижняя палуба была мокрой просто из-за морских брызг по краям люка трапа. «Не допускайте попадания внутрь воды», - советовал Эрик Хискок тем, кто совершает переход через Южный океан. Это может быть намного сложнее, чем кажется.
После этого на юге произошла череда сильных падений давления, шторм в среднем длился неделю. Но Мо справилась со всем. Я не устанавливал штормовые паруса, и это сработало. Сидя в рубке, когда мы приближались ко второму подходу к мысу Горн, я был несколько утомлен, но меня согревал успех прежних дней. Вернее, почти успех. Нам еще предстояло преодолеть это последнее препятствие.
Снова включаю свет. Барометр, наконец, начал колебаться. Теперь он показывает 1007 МБ. В течение часа ветер изменился на северо-запад и усилился до 40 узлов. На палубе я закручиваю на стакселе четвертый риф. Проливной дождь бьет по щекам. Когда предусмотрительный моряк говорит о подходе к мысу Горн, следует понимать, что фактическая точка маршрута находится к югу от небольшой группы островов, известных как Ислас Диего Рамирес, которые сами находятся примерно в 50 милях к югу от самого большого мыса.
Расположенная на краю южноамериканского континентального шельфа, эта группа скал также отмечает места, где глубина воды резко поднимается из бездны до всего 300 футов. На относительном мелководье между Диего Рамиресом и мысом море свирепствует с удвоенной яростью.
Самые известные и ранние истории о яхтах, сталкивающихся здесь с трудностями, принадлежат Майлзу и Берил Смитон, которые вместе с Джоном Гуззуэллом дважды пытались покорить мыс Горн на своем кече Tzu Hang. Во время первого захода в 1956 году яхта шла по крутому и бушующему морю. Берил, дежурившую в кабине, выбросило за борт. Шторм тогда задел обе мачты, повредил корпус и оставил лодку наполовину затонувшей. Спасение Tzu Hang в этой связи - история на века.
С тех пор для небольших судов стало обычным делом планировать обход мыса Горн через более глубокие воды. Если погода будет благоприятной, как при первом проходе Мо, вы всегда можете изменить курс на север. Но даже в этом случае следует делать это с осторожностью. К полуночи барометр показывает 1005 МБ. Три часа спустя он опустился до 1003 МБ. Ветер сейчас превышает 40 узлов. У меня есть мысли о том, чтобы выскочить из-под контроля Диего Рамиреса, хотя из-за угла ветра и моря теперь это было бы неудобно. Приходится продолжать движение.
Рассвет. Мы выше Диего Рамиреса и несемся по мелководью. Однако меня больше беспокоит не сама глубина, а течение, направленное на восток, которое само течет, как река, и должно, обязательно, подниматься вверх и ускоряться при встрече с этими же мелководьями. Сначала нет никаких изменений. Но с наступлением дневного времени морские волны вырастают почти вдвое. Их гребни врезаются в корпус яхты с силой, превосходящей все, что я видел раньше. Мо бросает, как щепку. Часто она несется по склону волны как серфер. Дважды она зачерпывает воду в кабины. Мы мчимся дальше.
Меня часто спрашивают, почему меня так привлекают длительные оффшорные парусные переходы. Поначалу я даже не мог ответить. Разве никто не сделал бы все возможное, чтобы совершить кругосветное плавание в одиночку? Ответ, по крайней мере, для меня - немедленный, да. Для других, однако, первое, что приходит на ум, - это дни дискомфорта, бессонные ночи, еда из консервной банки, вечная сырость и мучительный страх надвигающейся бури, неизбежный гнев шторма, месяцы пребывания в дикой местности, столь отдаленной, что ближайшие соседи - это экипаж космической станции. Так что, большинство предпочитает не выходить в море и считает тех, кто это делает, сумасшедшими.
Однако у меня Южный океан вызывает непреходящий интерес по той простой причине, что мореплавание здесь не похоже ни на что другое. Это похоже на исследование чужого мира. Здесь нет никаких свидетельств цивилизации, которые вы неизбежно найдете среди других, более гостеприимных водоемов на севере. Здесь нет никаких других кораблей, никаких следов реактивных самолетов над головой, никаких кусочков пластика, загромождающих ваш след. Вот уже несколько месяцев подряд нет ничего даже отдаленно напоминающего подветренный берег. Волны, освобожденные от таких ограничений, бродят, как гигантские буйволы, по огромной голубой равнине.
Точно так же здесь животные, которых вы иногда встречаете, живут в такой дикой местности, что вы, вероятно, первый человек, которого они когда-либо видели. Много дней меня и Мо посещает это чудо - Странствующий Альбатрос. Птица размером с чемодан и размахом крыльев 12 футов живет большую часть своей жизни вне поля зрения суши, и большую часть времени она проводит в воздухе. Он может скользить по воздуху в любом направлении при любом ветре. Он настолько адаптирован к окружающей среде, что даже может спать в воздухе. Когда мой маленький корабль изо всех сил пытается выжить, рядом с ним будет парить альбатрос с легкостью, не поддающейся пониманию. Там, над этими грохочущими волнами, он парит в таком равновесии и неподвижно, что кажется вырезанным из неба.
Иногда появляются звезды. Здесь, в ясную безлунную ночь, небеса сияют с такой яркостью. В такую ночь смотреть в бинокль вверх - все равно что окунуть руки в корзину с жемчугом, даже когда светящиеся галактики вращаются вслед за моей яхтой.
Вы спрашиваете меня, почему? Я видел это собственными глазами. Вот почему.
Мы должны пройти минимум давления рано утром, но в 11:00 ветер все еще дует до 35 узлов и порывы сильнее. Сейчас мы находимся ниже полуострова с мысом Горн в нескольких часах движения на восток. Я позволил Мо двинуться на север. Хотя облако над нами начинает рассеиваться, берег окутан туманом. Поэтому становится неожиданностью, когда сразу после полуденного журнала я вижу землю: одинокий темный выступ левого бревна, мыс Спенсер.
Мы несемся в безумных водах, и день становится ясным. Наконец, сразу после 15:00, залитый солнечным светом мыс Горн появляется по левому борту. Даже издали я вижу, как буруны бросаются к его основанию: серая, неповоротливая скала, не столько бесплодная, сколько сырая, зазубренная и разорванная зонами воздействия стихии.
Прошло 110 дней с тех пор, как мы в последний раз видели эту скалу. За это время Мо преодолела более 15 000 миль без остановок в самом сердце “Ревущих сороковых”. Что я должен чувствовать? Повезло, что выжил с лодкой и остался невредимым?
Да, все это будет, но не сейчас. В данный момент я чувствую только расслабление от усталости, облегчение и освобождение. После двух попыток цепь замыкается. Ветер утихает, но я оставляю рифы. Готовлю горячий ужин и ложусь на свою койку, чтобы долго спать без сновидений. Под ночным небом, пылающим холодным голубым светом звезд, Мо плывет все дальше и дальше ...
(Полный рассказ о путешествии Рэндалла Ривза по водам Антарктики, Северной и Южной Америке можно найти на сайте figure8voyage.com. Ривз недавно опубликовал фотоальбом своего путешествия, доступный на его веб-сайте, и сейчас работает над второй книгой. В знак признания достижений Ривза Ocean Cruising Club (oceancruisingclub.org) наградил его кубком Бартона 2019 года, главной ежегодной наградой организации.)
Все фото: Рэндалл Ривз.
------
Спасибо, что читаете наши материалы!
Подписывайтесь, пожалуйста, на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные публикации!
Телеграм-канал Yachtsman Journal - https://t.me/YachtsmanJournalRussia