Дорогой наш Тиль Линдеманн, с щемящим душу немецким акцентом спел песню "Любимый город" Никиты Богословского на стихи Евгения Долматовского из советского фильма "Истребители", повествующую о добровольце, отправляющемся в горячую точку.
В таком виде «Любимый город» войдет в саундтрек новой картины Тимура Бекмамбетова и Сергея Трофимова «Девятаев» — о советском летчике-истребителе Михаил Девятаев, сбежавший из концлагеря на угнанном бомбардировщике.
В интервью «Комсомольской правде» Бекмамбетов рассказал, что Линдеманн сам пришел к нему с предложением исполнить эту песню и снять на нее клип, который вот-вот выйдет: «Думаю, потому, что (Тилль) вырос в городе Росток, который находился в ГДР. Потому что у него отец много времени проводил в Советском Союзе, путешествовал, был писателем. Потому что сам Тилль был пионером. Потому что эту песню ему в детстве пела мама… И вот он через знакомых узнал, что я снимаю фильм про Девятаева, а „Любимый город“ будет лейтмотивом этой картины. В бывшей ГДР Девятаев считался героем, на острове Узедом стоит памятник ему, его там чествовали и в советские времена, и после объединения Германии. Так и вышло, что мы сняли клип».
Об истории песни:
«Любимый город» родилась в далеком 1939 году. Автор слов Долматовский был приглашен в Киев для написания песни к новому кинофильму «Истребители». «Поездка в Киев — всегда счастье, — вспоминал впоследствии Долматовский, — а тут еще и пора цветения каштанов, беззаботная весна 1939 года. И еще невозможно себе представить, что придется лежать в истоптанной ржи с винтовкой на подступах к этому городу, а потом переплывать ледяной Днепр, а потом - не скоро, не скоро — проходить по разрушенному Крещатику». В поезде поэт познакомился с летчиком, которому предстояло лететь в Испанию. «Летчики, воевавшие в Испании, были нашими кумирами» — писал позже в своих мемуарах Долматовский. По счастливой случайности недавние попутчики поселились в соседних номерах киевской гостиницы «Континенталь».
Познакомившись на съемочной площадке с Марком Бернесом, исполнявшего в «Истребителях» главную роль, автор стихов «Любимого города» пишет композицию, которую по задумке режиссера поют школьники на выпускном вечере. Однако Марку Бернесу, играющему роль летчика, очень хочется спеть другую песню — «свою, летчикову». Долматовский и Бернес долго спорят, какой должна быть эта песня.
Из воспоминаний Долматовского: «Режиссер вообще-то не против, но никак не определит, что за песня нужна и нужна ли вообще — не затормозит ли она кинематографическое действие. Потом я делаю наброски. Бернес их бурно отвергает: «Напиши мировую песню. Вроде вот такой… Впрочем, тебе такую никогда не сочинить!» И он напевает песню "Дальняя сторожка ". Я нерешительно признаюсь, что это — мое сочинение. Тогда Бернес смиряется, хотя, кажется, не очень верит мне на слово. Поздно-поздно мы стучимся в дверь соседа по гостинице. Летчик собирает чемодан — он уже получил назначение, на рассвете улетает в свою часть. Прямо с порога мы начинаем интервью: «Представьте себе, что в кругу товарищей вы поете песню о себе, о своих раздумьях. Что эта за песня?»
Тогда еще нельзя было много рассказывать об Испании. Но возникшая душевная близость располагает к откровенности. И мы слушаем, слушаем, вновь переживая и как молитву повторяя: Барселона, Картахена, Гвадалахара... Никита Богословский создал музыку, и поныне кажущуюся мне замечательной. Бернес морщится: он заказчик, ему так положено. Но песню он поет. Бежим на Брест-Литовское шоссе, на студию. Директору песня не нравится. Директор, оказывается, сам поет, у него тонкий театральный тенор, и в его исполнении песня не получается. — Нет мужества! — заключает он обсуждение. — Нужна эта песня или не нужна? Да она и опоздала. Снимать некогда — план есть план. Режиссер — "за", но у песни много противников. Мы с Богословским и Бернесом просим снять песню на кинопленку за наш счет. Идут дебаты. Я уезжаю в Москву в расстроенных чувствах — вопрос о "Любимом городе" не решен». Позже Бернес напишет Долматовскому, что фильм подготовлен в двух вариантах — с песней и без, однако все работники киностудии песню поют. В конечном итоге все разрешилось благополучно, и песня триумфально вошла в киноленту «Истребители», а к весне 1941 года она звучала повсюду.
«К весне 1941 года песня «Любимый город» широко распространилась. И вдруг я узнаю, что есть чье-то распоряжение — песню запретить. Пользуясь старым знакомством, я звоню секретарю Московского комитета партии Щербакову (он еще недавно был секретарем Союза писателей).
"Песню запретить нельзя,— отвечает мне Щербаков и добавляет после паузы: — Смотри, как бы не устарело «Любимый город может спать спокойно»:
Много хлопот принесла мне потом эта строка. Во время жестокой бомбежки на Дону я был у десантников-парашютистов. Только пробрался к ним — и сразу плашмя на землю на несколько часов. Самолеты идут волнами, бьют по переправе, по автоколоннам, по войскам. Я никого здесь не знаю, лежу среди незнакомых мне людей...
В секунду затишья кто-то из офицеров поднимает голову и под хохот десантников изрекает:
— Вот бы сейчас поэта сюда, того, что «Любимый город может спать спокойно» написал.
Настаивать на своем авторстве я не стал...
А все же мне думается, что слова о любимом городе никогда не звучали кощунственно. Вера в победу всегда была лейтмотивом нашей поэзии. Этой верой продиктована и песня о любимом городе. Трагические годы были испытанием всего народа. И его песен».
Евгений Долматовский