Больше половины непростого века
Мне на свете Бог благословил.
Как поведать внуку, если вдруг придется,
Правильно ли, честно на Земле прожил?
Вот ведь как порою тяжело бывает,
Пролетели птицы черно-белых лет.
Праведно ли жил ты? C грустью понимаешь:
Даже в жизни этой трудно дать ответ.
Это строки из колыбельной, сочиненной для внуков Трапезниковым Александром Павловичем. Они же чудным образом стали эпиграфом не только моего очерка, но и самоанализа жизни мужчины, прожившего в родном селе и даже на одной улице многие годы, став неотделимой частичкой своей земли. У старожилов села в памяти сохранились картины: маленький мальчик, сидя на обочине дороги, задорно играет на гармошке, словно одаривая плясовыми проходящих. Кликнет, бывало, мама Сашутку картошку копать, а он сбегает за гармошечкой да ласково ответит: «Мама, папа, вы копайте, а я вам сыграю». Тут и родителям, и соседям веселее работается. Саша был поздним и единственным в семье, оттого жалели его да оберегали, памятуя свою тяжелую долю. Мама Анна Николаевна Тюрина родилась в многодетной семье (девять детей), которую, раскулачив, выгнали из своего дома, отобрав все. Детишкам приходилось ходить по близлежащим деревням и наниматься на помочи, зарабатывая кусок хлеба, который бережно несли матери, делившей его на всех.
Несладко жилось и семье отца Павла Ефимовича Трапезникова. Их семья пережила потерю кормильца Ефима Поликарповича, изрубленного шашками белогвардейцев. Вот и лелеяли сынка–кровиночку. В семье по праздникам матушка и батюшка певали, да на три-четыре голоса, подпевал и Саша. Родители, поняв, что сын обладает отменным музыкальным слухом, купили ему гармонь. Так с четырех лет он не расстается с ней. Не зная нотной грамоты, садился перед радио и на слух воспроизводил мелодии песен, которые наигрывал и в садике, и на улице, за что Сашу все любили.
Помнит Александр Павлович Манчаж своего детства, когда стояли крепкие избы, работали крепкие люди, оттого и «крепко» отдыхающие. На конце улицы Октябрьской, на берегу пруда у рощи располагалась крытая эстрада, куда бегали ребятишки вслед за взрослыми попеть, потанцевать, а бывало, и посмотреть спектакли артистов областного театра. Как сейчас помнит Ленина, бегающего по сцене в «Кремлевских курантах». А напротив его избы располагался стадион, включающий в себя две волейбольные площадки, футбольное поле, два городошных корта, трибуны. И хотя жили Трапезниковы с керосиновой лампой, а на выпускной Саше пришлось идти в татарских галошах, в жизни не было обиды и скуки, ибо занятия музыкой, стадион внесли в молодого человека крепость духа и желание многое понять и изучить. Поэтому в школе учился хорошо, а еще и занимался в ансамбле баянистов и играл в духовом оркестре при Доме культуры. В 15 лет после смерти матери перевелся в вечернюю школу и пошел работать худруком в Дом культуры, а затем и слесарем в совхоз.
Так получилось, что после потери матери Саша почувствовал тепло и заботу в доме своей одноклассницы Фаины Булатовой, которая и стала его женой. А жених он был завидный. Сам организовал вокально-инструментальный ансамбль «Канте-лена», подбив своих друзей: В. Кондрашина, В. Кузнецова, В. Харитонова. На всех праздниках, танцевальных вечерах не было желанней группы, ведь молодые парни исполняли шлягеры тех лет, посягая даже на битлов. Многие односельчане вспоминают летнюю эстраду в саду Бранца, где они, юные и счастливые, танцевали, а ребята пели: «Плачет девочка в автомате…» Не одно женское сердце екало по Саше, а он любил свою Фаю, пронеся верность через всю жизнь. Супруги, прожив вместе 37 лет, воспитали двоих детей, а теперь нянчат внуков. «Суть семейной жизни не в показушности, - заявляет Александр Павлович, - а в срастании душ, а оно в понимании, в умении уступать, сопереживать».
Служил Александр в ансамбле песни и пляски внутренних войск по Казахской и Киргизской ССР. Пел в хоре, в эстрадном коллективе, был и звукооператором. И на службе не знающий нотной грамоты Александр подбирал мелодии понравившихся песен, слушая радио и магнитофонные записи. А вот товарищи с консерваторским образованием, играя фуги Баха по нотам, без них не могли и детской песенки воспроизвести.
После армии Александр Павлович с семьей уезжает на Украину, но не выдержало сердце разлуки с родной землей, как он позже напишет:
Есть у каждого малая Родина,
Разбрелась вдоль реки не коттеджами новыми,
А рядовкой осевших бревенчатых изб.
Захиревшая видом, но родная и близкая
Деревенька моя – задушевный мотив.
Вернувшись, он окунулся в работу. Долгое время развозил хлеб, перетаскав на себе не одну тонну. Учился заочно в Красноуфимском сельхозтехникуме, получил диплом с отличием. А его дипломная работа «Организация труда и индустриальное производство картофеля» несколько лет находилась в музее техникума. Активный комсомолец и труженик, он был награжден знаком «Молодой гвардеец пятилетки». Вступил в партию, которой был направлен на учебу в Чебаркуль, впоследствии получив звание офицера запаса инженерных войск, продолжил карьеру в Артинской ГАИ. Затем Александр Павлович председательствовал в профкоме совхоза, был и директором КОЦа.
- Вот так и пролетела жизнь, - сокрушается мой собеседник, - и тут страшно мне стало, а где смысл, в чем оправдание жития? Живет человек, суетится: то машину приобретает, то квартиру, то карьеру строит – постоянный стресс - не до детей, не до красоты мира, где тут цветок увидеть или услышать шепот берез. Тоска охватывает. Это душа-христианка об общении с богом просит, а мы ей новые ботинки, колбасу, автомобиль…
Вот эту боль и поведал Александр Павлович своей глубоко верующей тетке, которая, подарив ему Евангелие, посоветовала сходить в храм на исповедь. Так в 2002 году Александр Павлович впервые причастившись, словно по-новому увидел мир, открыв истину: «Не ищите царствия Божия, оно внутри».
- Гламурность сегодняшней жизни – это несчастье людей, - говорит Александр Павлович, - мир выжимает человека, превращая его в замотанное существо. А вера дает спокойствие и равновесие.
Александр Павлович не мыслит своей жизни вне храма и молитвы, когда его спрашивают, зачем он ходит в церковь, отвечает словами одной прихожанки: «Человек рождается с ликом, потом у него появляется лицо, потом рыло, хочу умереть с лицом».
Александр Павлович пишет стихи и музыку к своим песням. Православный бард в своем творчестве не слащав, его песни пропитаны болью за свое село, за людей. В простоте незаурядных строк светится любовь к родной земле. Не случайно крыльцо своего дома он оформил в патриотическом духе. Подпорки – белоствольные березы, над входом икона Божьей матери, ибо она покровительница Руси, почтовый ящик расписан под российский флаг. На мое удивление, он скажет: «Состояние души человеческой определяет отношение ко всему – я православный, значит, русский!»
Эх, Россия, ты Родина милая.
Широта и просторы, поля и леса,
Зарастают деревни бурьяном, крапивою,
Разве этим «богатством» ты гордилась всегда?
Край березовый, край рябины, черемухи,
Земляничных полян благодать.
Есть у каждого малая Родина,
И не стоит о том забывать.
Милой рощей, лугами медовыми,
Теплым хлебом, парным молоком,
Голосистой гармошкою новою,
Я запомню тебя, отчий дом,
Родниками кристально-чистыми
Я запомню родное село.
И людей с просветленными лицами
С говорком уральским на «о».
И я навсегда запомню встречу с этим человеком, строки этой песни, ведь я также люблю Манчаж и хочу, чтобы село родное не затерялось в бурьяне, как тысячи других сел, загубленных людьми, отошедшими от веры и забывшими, чем жива Русь–матушка!
Татьяна Костырева
2008 г.