Сегодня Саня был дежурным и поэтому проснулся рано утром без будильника, как в фильме про Штирлица, когда тот давал себе установку, проснутся через определенное время, в данном случае в 6 утра. Хотя ночью несколько раз просыпался от тихой, ноющей боли в икроножных мышцах и гудения в области поясницы, так как вот уже неделю они ходили в маршруты по этой богом забытой горной местности, где мощная нагрузка была именно на ноги и спину. Дежурный тихо выполз из шестиместной, брезентовой палатки, давая поспать ещё некоторое время своим коллегам, которые мирно похрапывали в своих спальниках. Палатка уже нагревалась под утренними лучами июльского солнца и было немного душно в ней. Саня ещё раз потянулся на свежем воздухе и поплелся умываться по крупному галечнику к бурлящему, холодному Тимптону над которым повис белый, густой туман. Необычная красота радовала глаз, которую можно было увидеть только ранним утром или поздно вечером. Где то через час в черном от копоти ведре скварчала сваренная гречка с бурятской тушёнкой и тихо сопел чайник на затухающем костре. Нехитрый завтрак был готов на шесть персон. Полевой отряд потихоньку просыпался, из палатки доносились негромкие голоса. Дежурный, чтобы ускорить подъем прокричал: "Завтрак!"
Вот уже восьмой день отряд находился на этих каменистых берегах у бурлящего, бесноватого Тимптона, окруженного крутыми, горными сопками высотой 1000-1200 метров, покрытых зарослями кедрового стланика, куда они прилетели на вертушке, и десантировались на каменистой косе со своим полевым скарбом. Задача отряда состояла в том, чтобы маршрутными исследованиями изучить вдоль и поперек створ будущей ГЭС для создания мерзлотно-ландшафтной карты для заказчика. Здесь в скором будущем должно было развернуться строительство второй плотины Иджекской ГЭС, названной по притоку Тимптона для нужд планируемого Южно-Промышленного Комплекса. А месяцем ранее в июне, они уже отработали весь обширный створ Канкунской ГЭС, выше по течению Тимптона. За все это время каждый член экспедиции достаточно забронзавел под палящим солнцем в этой горной местности, штормовки пропитались несмываемым потом, и полевые, маршрутные работы велись в жаркую погоду под 30, а зачастую под 40 градусов, поэтому морально-волевые качества каждого полевика были известны. За все это время сформировались маршрутные двойки, опытный полевик плюс студент. Сане достался городской пижон, студент-практикант по имени Гоша, он же Гога, который сам вызвался ходить с ним в маршруты и не раз наверно об этом пожалел. Первое время он все время отставал на маршруте в горах, даже проклинал выбранную им профессию, частенько ныл, но со временем притерся и заматерел. Вошёл во вкус полевой жизни.
После завтрака распределялись пикеты, до которых надо было добраться, и отработать их. Примерно в восемь часов утра три маршрутные группы после небольшого совещания выдвинулись в путь по разным направлениям. А Саня сегодня уходил в юго-восточном направлении на дальний маршрут один, потому что Гога вчера все-таки захромал от перенапряжения на крутом спуске на курумнике и остался сегодня отлеживаться и лечиться в базовом лагере. Одиночному маршрутнику предстояла задача добраться до безимянной речки, навигатор показывал расстояние около 8 км, которая впадала в приток Тимптона, Иджек. Бывалый полевик пошел кратчайшим путем по прямой до пикета, предпочитал сперва лезть в горы, а потом окольными путями он вернётся обратно по берегам речек и рек, и это означало, что прежде чем он дойдет до точки, с него сойдёт семь потов, и надо будет преодолеть несколько горных преград в такую жару, но зато он выиграет драгоценное время. Ближе к обеду он весь взмокший, уставший продираться на вершину горы сквозь кедровый стланик с которой постоянно сыпалась белая пыльца, остановился в тени ложбины вековых, аянских елей на крутом спуске на обеденный привал. Конечная цель была близка. Саня нашел небольшой ручеек, откуда ключом била холодная, родниковая вода из под зелёного мха, между камнями. Прежде он жадно припал губами к ручейку и утолил жажду мелкими глотками, потом развел костер и вскипятил в котелке воду, напился горячего ароматного чая, и заварил доширак с тушёнкой. Неспешно пообедал, снял сапоги, чтобы ноги отдохнули, а потом растянулся на большом камне и немного подремал с полчаса в полуденной, затененной прохладе. Спускаясь по крутому южному склону к безымянной речке, он нашел на подножье склона свой пикет. Еще около часа потребовалось, чтобы все зафиксировать, сфотографировать, сделать прикопку грунта, описать местность. Затем Саня с лёгкой душой двинулся по берегу безымянной речки в обратный путь. Он тихо шел по зеленомошному мху по борту речки и на одном из крутых поворотов, вдруг на противоположном берегу речки увидел матерую медведицу с дитем.. Расстояния между ними было не больше 20 м. От внезапной неожиданности волосы на голове встали дыбом, и мертвая пауза тянулась пару секунд. Они смотрели с удивлением друг на друга, и наверно медведица впервые видела с такого близкого расстояния это странное, долговязое существо на двух ногах. Левая, свободная рука полевика автоматически стала искать жаканы (пули) в патронташе, но взяв себя в руки, он вместо ружья снял с плеча фотоаппарат, сделал один беззвучный кадр, и потихоньку стал пятиться назад, не разворачиваясь к ней спиной. Разные мысли лезли в голову Сани в тот решающий момент. Если медведица решить напасть на него, у него будет ещё время перезарядить двустволку на пули, так как ей надо будет ещё переплыть речку, а в стволе были заряжены дробовые патроны на рябчиков. Медведица тоже стала отходить назад, почуяв вероятную опасность, и только любопытный медвежонок беспечно смотрел на чужака. Потом мамаша призывно рявкнула и они быстро скрылись за косогором.
Вечером в базовом лагере полевики наперебой рассказывали все перепетии сегодняшнего маршрута, только Саня скромно отмалчивался. Только к концу ужина он сделал замечание ребятам, что они ходят на легке без ружья, места то дикие, мало ли..