(Продолжение. Начало - здесь)
Глава седьмая
Шеф Особой канцелярии генерал Алексей Андреевич Аракчеев задумчиво повертел в руках послание своего парижского агента. Среди прочего агент сообщал о том, что в окружении Наполеона вновь замечен граф Монтекристо, он же генерал Куравлев. Агент отмечал, что граф пользуется большим благорасположением французского императора.
Личность Куравлева заинтересовала генерала Аракчеева еще в прошлом году, когда Куравлев, тогда еще гусарский ротмистр, доставил императору Александру пакет от Кутузова. В тот период этот гусар имел наглость завести интрижку с Марией Нарышкиной.
«Долго ты со своим ненасытным либидо не проживешь», — подумал тогда шеф Особой канцелярии, зная мстительный характер государя-императора.
Но гусар выжил. Более того, через некоторое время вновь прибыл с пакетом от самого Наполеона уже в звании полковника. В тот визит топтуны генерала упустили графа, и был ли у того контакт с Марией Нарышкиной, неизвестно. Наконец, последний раз граф появился в Санкт-Петербурге с молодой женой. Они произвели фурор на балу по случаю окончания войны с Наполеоном. В тот день, когда состоялся бал, Аракчеев получил от агентуры из Франции сообщение, что граф Монтекристо в звании французского генерала замечен в ближнем круге Наполеона. Заинтригованный Аракчеев никак не мог понять, как такое возможно: быть французским генералом и одновременно русским полковником. И тогда он решил выяснить, кто же он такой — Александр Куравлев. Он поручил одному из своих лучших оперативников, майору Ищенко, приступить к разработке полковника Куравлева с целью получения максимума информации о нем.
Аракчеев позвонил в колокольчик, и на пороге возник адъютант.
— Пригласите ко мне майора Ищенко, поручик.
— Слушаюсь, ваше превосходительство.
Майор появился на пороге кабинета через пять минут. Кивком отпустив адъютанта, Аракчеев спросил:
— Как продвигается разработка по Куравлеву, майор?
— Вы как будто читаете мои мысли, господин генерал. Я сам хотел проситься к вам на прием, поскольку по делу Куравлева открываются невероятные факты, о которых вам следует узнать как можно скорее, не дожидаясь полного окончания расследования.
— Докладывайте.
— Начну по порядку, чтобы была понятна цепочка событий. Впервые объект разработки появился в Санкт-Петербурге в качестве курьера с пакетом от Кутузова под именем ротмистра Куравлева, якобы из Кавказского корпуса. Поэтому первым делом я сделал запрос в Кавказский корпус относительно этого ротмистра. Пока ждал ответа, начал осторожный опрос знакомых.
Выяснилось, что Куравлев — буду пока называть его так — имел честь получить аудиенцию у матери нашего императора, Марии Федоровны. На аудиенции также присутствовала княгиня Дарья Христофоровна Ливен, жена нашего посланника в Англии. Они с мужем сейчас находятся в Лондоне. Я подумал было, что содержание бесед на этой аудиенции вряд ли удастся выяснить. Но, на всякий случай, активировал связи с одной из фрейлин Марии Федоровны, с которой раньше имел э… романтические отношения. И стал ждать. Сначала пришел ответ с Кавказа. Оттуда сообщили, что ротмистра Куравлева у них нет и никогда не было. А буквально через день ко мне с глазами по пятаку примчалась знакомая фрейлина. То, что она мне поведала, привело мои глаза в такое же состояние. Вот что она мне рассказала.
В тот день она занималась бельем в кладовке, примыкающей к кабинету императрицы. Императрицу посетила дочь, Екатерина Павловна, и между ними состоялся прелюбопытнейший разговор. Я спросил у фрейлины, как она могла узнать о разговоре, и она пояснила, что однажды случайно обнаружила одну особенность этого помещения. То ли благодаря замыслу строителей, то ли по случайности, но в этом помещении было место, откуда все разговоры в кабинете императрицы были четко слышны. Фрейлина не злоупотребляла этим, но в тот день, проходя со стопкой белья через это место, услышала обрывок разговора, который ее чрезвычайно заинтересовал. Чтобы не пропустить деталей, эту часть ее рассказа я, с вашего разрешения, лучше зачитаю.
Он достал из папки лист и начал читать.
«…Эта история с Наполеоном и его бегством из России имеет, Катенька, свою предысторию. Очень и очень необычную.
— Сгораю от любопытства и нетерпения, матушка. Расскажите.
— Тебе, пожалуй, могу. Знаю, что ты умеешь держать язык за зубами. Началось все с просьбы Дашеньки Ливен дать аудиенцию некоему гусарскому ротмистру. Ты знаешь, как я люблю Дашеньку. Я не смогла ей отказать, тем более в преддверии ее отъезда в Лондон. Помню, у меня еще мелькнула грешная мысль — уж не увлеклась ли наша Даша этим гусаром. В общем, в тот же день я его приняла. Когда впервые увидела его, подумала: ну, точно Даша попалась. Этакий двухметровый статный красавец—гусар. Но когда он заговорил, все эти глупости выскочили у меня из головы мигом. Настолько удивительна была история, которую он поведал. Дело в том, что в одной из стычек, под Гжатском, ему посчастливилось захватить в плен Наполеона Бонапарта.
— Что???
В этом месте чтение майора на секунду прервалось неопределенным междометием, вырвавшимся из горла Аракчеева.
— Вот-вот, милая. Такие лица, наверное, были и у нас с Дашей в тот момент. Пока казаки делили захваченную казну, наш герой отвез Наполеона в известную ему охотничью сторожку неподалеку и там имел с ним многочасовую беседу. Он убедил Наполеона, что, если тот не хочет потерять в России всю армию, ему нужно договариваться с Александром. И что единственным шансом договориться может быть только очень серьезная территориальная уступка в качестве материальной и моральной компенсации за вторжение. Такая, например, как Восточная Пруссия. В итоге на свет появилось письмо от Наполеона, о котором тебе известно. После этого Куравлев отпустил Наполеона, передав его ближайшему французскому разъезду, а сам поспешил к Кутузову.
— Отпустил? Он взял на себя подобную ответственность?
— Взял. Меня это тоже поразило. Как он выразился, столь талантливые полководцы не должны растранжиривать нашу казну расходами на свое содержание в плену. Они должны заниматься своим делом, то есть воевать. Но — в интересах России.
— Что было потом?
— Он рассказал обо всем Кутузову, и тот отправил его гонцом сюда, в Санкт-Петербург, дополнив письмо Наполеона своим. Но в своем письме он о пленении Наполеона не упомянул, опасаясь реакции Александра. Дальнейшее тебе известно. Общими усилиями удалось отговорить Александра от преследования Наполеона, и мы без единого выстрела получили Восточную Пруссию.
— Общими усилиями?
— Кроме меня, против преследования Наполеона высказался также министр иностранных дел граф Румянцев и даже Мария Нарышкина.
— Мария? Она же никогда не интересовалась политикой!
— До тех пор, пока не встретилась с нашим ротмистром.
— Это то, о чем я подумала?
— Скорее всего, да. Фрейлины рассказывают, что на балу по случаю отбытия четы Ливен в Лондон Мария чуть не просверлила его глазами. В общем, когда Александр стал ходить мрачнее тучи, мне, естественно, захотелось узнать причину. Я надавила на него, и он признался, что Мария игнорирует его по интимной части, как древнегреческая Лисистрата своего мужа. Требует, чтобы он отказался идти за Наполеоном.
Екатерина Павловна звонко рассмеялась.
— Даша и меня попросила при случае высказать Александру свое мнение на этот счет, что я и сделала.
— У тебя было тогда свое мнение на этот счет?
— Мне помогла сформировать его все та же Дашенька. Она просто и понятно, можно сказать, на пальцах объяснила мне, кто и какие плюсы получит, если Наполеон будет разбит в Европе. Оказалось, плюсы получат все, кроме России.
— Подозреваю, Дашу попросил поговорить с тобой все тот же Куравлев. Не удивлюсь, если он нанес визит и Румянцеву.
— Ты думаешь?..
— Я прожила длинную жизнь и многое повидала. Полагаю, на наших глазах была проведена блестящая операция по перенаправлению наших имперских усилий с западного на южное направление. И главную роль тут сыграл наш герой. А мы с тобой ему помогли. Правда, втемную. Но я ничуть не жалею. Это было правильное решение. Хотя я и не знаю, кто за ним стоит.
— Ты полагаешь, за графом кто-то стоит?
— Такие операции в одиночку не делаются. Он — главный исполнитель, но он не один. Иначе я ничего не понимаю в политике.
— Интересная личность этот ротмистр. Хотелось бы взглянуть на него.
— Ты должна была видеть его на балу по случаю окончания войны. Высокий гусарский полковник с молодой женой.
— Вспомнила. Кажется, его представили, как графа Монтекристо. Он еще вызвал фурор своей новой песней.
— Верно. Говорили, что он отличный поэт и исполнитель.
— Значит, это он. Видный мужчина. Как же он так быстро стал полковником, если факт пленения Наполеона не разглашался?
— И еще французским генералом. Наполеон произвел его после успешного завершения миссии в Санкт-Петербурге.
— Чудны дела твои, Господи… А жена его кто? Я ее раньше не видела.
— А вот тут не упади со стула. Я, когда узнала, чуть было не упала. Его жена — крепостная крестьянка.
— Как!!!?
— Ее настоящее имя — Прасковья. В их деревню ворвались французы. Двое из них хотели ее ссильничать. Она зарубила их попавшимся под руку топором. А потом возглавила партизанский отряд. Отряд уничтожил множество французов. Но во время одного из боев ее схватили, посадили в железную клетку и повезли к маршалу Нею, который требовал доказательств ее поимки. Там ее должны были расстрелять. По пути ее отбили казаки и гусары Дениса Давыдова. В налете участвовал и наш герой, который как раз в это время привез Давыдову пакет от Кутузова. Он порубил кучу французов и лично вытащил девушку из клетки. Такая вот романтическая история.
— Прямо шекспировские страсти.
— Когда я спросила его о происхождении жены, он ответил: «Она из очень знатного рода, хотя и из крепостных. Ибо род, породивший ТАКУЮ женщину, не может быть незнатным».
— Ответ, достойный настоящего мужчины.
— Я произвела ее в дворянское достоинство, выдав задним числом дворянский патент на имя Елены Амазонской.
— Молодец, мама, правильно. Однако, нескучная жизнь у нашего гусара.
— Он к тому же оказался одаренным предпринимателем. Это именно он развернул в Москве производство нового оружия для армии, от которого Кутузов просто без ума. Настолько, что не боится давать Александру полную гарантию овладения Константинополем.
— При его-то осторожности… Видно, это новое оружие действительно что-то невероятное…»
— Дальше, господин генерал, пошли семейные разговоры, для нас сейчас неважные. Я строго-настрого запретил этой фрейлине рассказывать об услышанном кому-либо еще. Она будет держать язык за зубами. Рапорт обо всем этом я составил только в одном экземпляре, исключительно для вас. Вот он.
— Молодец. Отличная работа. Можешь примерять подполковничьи погоны.
— Спасибо, Алексей Андреевич. Мне продолжать расследование?
— Обязательно. Собирайся-ка ты, голубчик, и отправляйся в ставку Кутузова. Там возьмешь текущую дислокацию частей и вообще сориентируешься. Следует найти ответы на следующие вопросы:
— каким образом Куравлев попал к донцам, атаковавшим обоз Наполеона;
— как проходил бой и действительно ли Наполеон был пленен;
— где он находился до того, как примкнул к донцам;
— как он получил документы на имя ротмистра Куравлева;
— кто конструктор нового оружия, которое производится на фабриках Куравлева для нашей армии;
— по какой причине Наполеон настолько благоволит Куравлеву.
Это только те вопросы, которые напрашиваются в первую очередь. По мере расследования могут возникнуть и другие. Ты сам должен принимать решение, что важно, а что нет.
Как следует из твоего рапорта, Мария Федоровна и тем более Екатерина Павловна не знают, кто стоит за Куравлевым. А нам знать надо, работа наша такая. Так что иди, собирайся. Подумай, какие документы прикрытия могут понадобится и принеси список лично мне. Все оформим.
— Слушаюсь, ваше превосходительство.
(Продолжение - тут. Предыдущая часть - здесь. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые части).