Как нам уже известно, до того, как перебраться в Нагасаки, иезуиты уже пытались обустроить торговые точки в других местах, однако в условиях тотальной войны периода Сэнгоку (1477-1573) они постоянно оказывались в центре разборок местных князей. И с перенесением центра европейской торговли в Нагасаки эта ситуация не изменилась.
Уже в 1573 г., всего через 2 года после открытия порта Нагасаки для торговли, владевший городом военачальник Омура Сумитада (1533-1587) был втянут в трёхлетний военный конфликт с Гото Такааки (1534-1583), а также с кланами Мацуура из Хирадо и Сайго из Исахая. К конфликту подключился клан Фукахори, пославший к берегам земель Омура свой флот. В таких условиях у Сумитада не было ни одного лишнего отряда, ему пришлось вывести гарнизон из Нагасаки. Как мы разбирали ранее, это послужило одной из предпосылок к формированию автономии Нагасаки от клана Омура.
В разных документах мы находим информацию, что сформировавшие городское самоуправление старейшины Нагасаки не смогли устранить военную угрозу извне. Никуда не исчез флот Фукахори, постоянно угрожавший торговым отношениям. Вдобавок управляющий городом при Омура потомственный вассал Нагасаки Дзиндзаэмон (1548-1622) не был готов мириться с самоуправством горожан, которые формально оставались подданными и вассалами Омура. В этой борьбе Нагасаки выстоял и лишь усилил свою автономию.
В попытке сохранить управленческие льготы старейшины пытались по возможности дистанцироваться от ближайших крупных воинских кланов, в т. ч. и Омура. В 1577 г. горожане установили дружественные отношения с кланом Рюдзодзи из Сага. Уже в следующем году было отправлено посольство к Ода Нобунага (1534-1582), чтобы предложить ему принять город под личное покровительство, но переговоры не продвинулись.
В 1579-1580 гг. обстановка вокруг Нагасаки обострилась. Омура Сумитада подвергся вторжению крупного соседа – Рюдзодзи Таканобу (1530-1584). В это же время Фукахори и Сайго перешли на сторону горожан и бились против отрядов Нагасаки Дзиндзаэмон. Омура Сумитада оказался в крайне затруднительном положении. Понимая неизбежность победы Рюдзодзи, он особенно боялся территориальных конфискаций в пользу победителя. И, разумеется, самым лакомым куском был Нагасаки. Сумитада было необходимо всячески удержать в своей сфере влияния доходный город и порт. Он, мечту свою лелея, решил проблему гениально – помимо старейшин-японцев в городе была ещё одна сила. Ею были иезуиты.
Мы уже рассматривали вопрос договора о пожаловании Нагасаки Обществу Иисуса, но не затрагивали политические аспекты. Установление в городе церковной власти в лице иезуитов, самых прямых союзников Омура Сумитада, крещёного под именем Дона Бартоламеу, означало бы, что город останется союзным клану Омура и не перейдет к кому-либо ещё. А главное – теперь его бы не получил антихристианский клан Рюдзодзи. Сказано – сделано. В 1579 г. Омура шлёт Нагасаки Дзиндзаэмон подкрепления, и тот разбивает союзные силы Фукахори, Сайго и горожан. Начинаются переговоры с иезуитской миссией о передаче города.
Как мы знаем, исход этих переговоров решил Алессандро Валиньяно (1539-1606), прибывший сместить с поста главы миссии фундаменталиста Франсиско Кабрала (1529-1609). В своей внешней политике Валиньяно ориентировался на сотрудничество с Макао, а точнее с тамошней торговой корпорацией «Альмасан», о роли которой в региональной торговле мы уже писали. В 1579 г. он заключил с ней договор, по которому Общество становилось пайщиком корпорации. Также была установлена квота Общества на шёлк в 4 000 фунтов. Взаимоотношения с «Альмасан» крайне интересны тем, что корпорация впоследствии была втянута в конфликт с капитан-майором Макао за торговое и политическое влияние. Но об этом позже.
В 1580 г. Валлиньяно написал правила для японской миссии, где приказывал усилить военный потенциал города. Францисканец Сан Мартин де ла Асенсьон (1567-1597) писал, что иезуиты возвели несколько колец стен и рвов и запасли столько оружия да собрали столько гарнизона, что можно было защищать несколько городов. На всех внутренних и внешних укреплениях стояли пушки. Всего было набрано 30 000 стрелков. Пушки, однако, были очень слабые, китайского образца.
Как мы указывали ранее, вместе помимо Нагасаки в церковное владение перешли и деревни Мотэги и Ураками. Вот только получены они были не от Омура, а от Арима Харунобу (1567-1612) – военачальника, которого в 1580 г. Валлиньяно крестил под именем Дона Протасио. Но в чём был резон для этого неофита передавать земли иезуитам? Всё объясняется активной помощью Общества в подавлении восстания против Арима, которое подняли противники христианизации. Помощь выражалась в снабжении войск Арима на сумму в 6 000 дукатов. Именно за это и были переданы Обществу новые земли. К слову, в переговорах по этому вопросу Омура Сумитада сыграл не последнюю роль.
Но на этом земельные прирастания не закончились. Согласно «Погодовым записям Нага» и «Запискам о Нага», иезуиты, португальцы и вообще христиане города точили оружие постоянно. В 1581 г. владения иезуитов расширились ещё на несколько прилежащих деревень – на территорию большую, чем им пожаловал Омура. Детали присоединения нам неизвестны, однако вкупе с информацией о росте военной мощи города не исключён военный захват, хотя скорее всего это были очередные пожалования.
В 1582 г. Арима Харунобу и Омура Сумитада участвовали в организации посольства годов Тэнсё (1582-1590) под руководством Алессандро Валлиньяно. Фактическое управление делами японской миссии перешло в руки Гаспара Коэльо (1529-1590). Мы отмечали ранее, что для него было характерно ожидание некой Священной войны христиан против язычников. И теперь мы сможем узнать, чем объяснялись такие настроения руководителя миссии.
Японские кланы Рюдзодзи и Симадзу вели упорную борьбу за гегемонию на острове Кюсю. К 1582 г. эта борьба достигла пика. Баланс сил был примерно таким: 1) Рюдзодзи и покоренные ими князья, в том числе и клан Омура, вынужденный воевать за Таканобу как за сюзерена; 2) Симадзу и Арима, чьи союзнические отношения были прочно связаны «иезуитской нитью». Хотя Рюдзодзи были последовательными противниками христианства, Таканобу после победы над Омура приглашал к себе Коэльо для переговоров. Активно обсуждался перенос центра торговли из Нагасаки (фактически от Омура) во владения Рюдзодзи в обмен на постройку церкви. Коэльо здраво рассудил, что Таканобу, не заинтересованный в распространении христианства, просто хочет лишить Арима и Омура такого козыря в рукаве как иезуиты в числе союзников, и потому отверг предложение. Именно после этого и был заключён союз Арима и Симадзу против Рюдзодзи при посредничестве самого Коэльо.
Имидж гонителя христиан Таканобу оправдывал в своих последующих угрозах разграбить Нагасаки, вырезать паству и клир, а Коэльо распять на кресте. Так, по крайней, мере описывает эту историю иезуитский историк Луиш Фройш (1532-1597).
В 1583 г. Омура Сумитада был вынужден уйти под домашний арест, его место занял его сын Ёсиаки (1569-1616). Коэльо всячески призывал Сумитада к борьбе, однако наличие у Рюдзодзи заложников из Омура сказалось на нерешительности последних. Коэльо, к слову, до конца жизни Сумитада не простил ему этого, и когда тот призывал падре на смертном одре попросить прощения, тот не явился.
И вот в 1584 г. в решающем сражении у замка Симабара столкнулись силы Арима-Симадзу и Рюдзодзи, защищавшие крепость. Фройш пишет, что в ходе этой осады активное участие в артобстреле замка принимали иезуиты и их слуги, умевшие обращаться с пушками и не боявшиеся оных. Слыша вопли гарнизона Рюдзодзи, Фройш искренне сожалеет, что по долгу вассальной службы среди защитников было 300 воинов Омура. Более того, руководил ими лично Ёсиаки, сын Сумитада. Основные сухопутные силы, спешившие на деблокирование Симабара, в свою очередь были разбиты войсками Симадзу, а сам Рюдзодзи Таканобу погиб. Наследовавший ему Масаиэ (1556-1607) подчинился Симадзу, Омура Сумитада же восстановил свою независимость.
Успех при Симабара разжёг аппетиты Коэльо. Теперь он хотел сплотить христианскую коалицию вокруг портового города-государства Нагасаки. В 1586 г. Коэльо прибыл в Осака и попросил Тоётоми Хидэёси (1537-1598) отправить на помощь иезуитам военачальников-христиан Кониси Юкинага (1555-1600) и Такаяма Укон (1552-1615), а также клан Отомо из северо-восточного Кюсю. Коэльо обещал помочь в завоевании Кореи и предоставить 2 португальских корабля. Также Коэльо предлагал создать ось христианских князей, чтобы бороться против Симадзу – врагов Тоётоми Хидэёси. Видимо, из желания заручиться патронажем всесильного «объединителя Японии» Коэльо пренебрёг прежними дружескими отношениями с кланом Симадзу. Хидэёси же, почуяв угрозу от потенциальной христианской коалиции, переменил своё отношение и отказался от союза с Коэльо, хотя сама встреча проходила в дружеской атмосфере.
Уже ведя войну с Симадзу на Кюсю, Хидэёси призвал Коэльо в свою ставку в порту Хаката и о чём-то с ним долго переговаривал. На следующий день, 25 июля 1587 г., Хидэёси издал свой знаменитый «Указ об изгнании священников», который предусматривал депортацию из страны всего христианского клира как максимум, а как минимум запрет только лишь миссионерской деятельности. Нагасаки же переходил под управление центральных властей.
Коэльо быстро переориентировался и стал уговаривать Арима готовить припасы и оружие для новой Священной войны, но те отказались. Тут-то и начинает играть «испанская» карта в политике Коэльо. Как фундаменталист, он был противником курса Ксавье (1506-1552) и Валлиньяно на адаптацию и автономию. Он был сторонником идеи патронажа церкви со стороны христианской короны, как это было всегда. А тут как раз после отъезда Валлиньяно с посольством в Европу пришла весть, что испанский король Филипп II (1527-1598) стал ещё и королем Португалии. Таким образом, традиционное разграничение колониальных сфер влияния сошло на нет.
Если Валлиньяно путём сотрудничества с «Альмасан» добивался независимости миссии, то Коэльо решил взять курс на сближение с другим соседним колониальным владением – испанскими Филиппинами. К тому же, капитан-майор Макао по имени Домингос Монтиро (?), назначенный лично Филиппом II, будучи соперником «Альмасан» в политическом и торговом влиянии, всячески сокращал рейсы из Макао в Нагасаки или перенаправлял их в другие пункты – главное, чтобы в обход «Альмасан». Монтиро и Коэльо действовали раздельно, но оба они разрушали выстроенную Ксавье, Торресом (1510-1570) и Валлиньяно ось Гоа-Малакка-Макао-Нагасаки.
Как к проводнику королевской власти в регионе, Коэльо обращается за помощью в Манилу. Он просит прислать ему 200-300 солдат, но получает отказ. В итоге грандиозные планы Коэльо останутся неисполненными. В 1587 г. Кониси Юкинага, вассал Тоётоми, получит под свой контроль северный и западный Кюсю включая князей Мацуура, Омура, Арима, Гото, Фукахори, Сайго и др. А прибывший в Японию уже после смерти Коэльо, Валлиньяно возложит всю вину за гонения на христиан на «полного безумных фантазий» Коэльо, умершего за два месяца до его приезда.
Суровость указа от 1587 г. компенсировалась его фактической неисполнимостью. Понимая, что для торговли с европейцами наличие христианского клира в Японии необходимо, Хидэёси фактически спустил действие указа на самотёк. Число же иезуитов по данным на 1592 г. даже возросло – если в Китае их было 50 человек, то в Японии целых 150. Общее же число обращённых в стране по некоторым оценкам достигло 300 000 человек. Однако указ 1587 г. был только первым шагом.
Хидэёси недооценил масштабов неисполнения своего указа. К повальным его нарушениям добавились участившиеся и весьма неприглядные интриги между иезуитами и новоприбывшими францисканцами, доминиканцами. Более того, испанцы, приплывая в поты Японии, всё чаще давали понять, что если притеснения продолжатся, то королевский флот вмешается силой оружия.
В 1597 г. Хидэёси издал второй указ, который не просто запретил миссиям проводить миссионерскую деятельность, но и вообще упразднял их как таковые. Началось разрушение церквей и высылка священников. Под страхом смерти князьям запрещалось потворствовать священникам. Из имевшихся на 1592 г. 150 священников 80 были казнены. В Киото начались кровавые и устрашающие пытки. Знаменит эпизод казни 26 христиан в Нагасаки, которых в назидание силой гнали как на Голгофу именно в этот центр «злого семени».
Но в 1598 г. Хидэёси умер, и проблемой Нагасаки и христианства в Японии пришлось заниматься уже новой политической силе – клану Токугава. Именно при них окончательно сформируется образ Нагасаки как «окна в Европу». Именно при них будет окончательно регламентировано пребывание европейских торговцев в Японии и будет основан новый центр торговли с ними – остров Дэдзима, отделённый от Нагасаки одним единственным мостом. Но это уже, как говорится, совсем другая история.
В качестве заключения хочется отметить, что Нагасаки при иезуитах – это нечто большее, чем простой порт. Город стал не только центром миссионерской деятельности и торговли. Иезуиты смогли, хоть и на малый срок, сформировать в Нагасаки подобие теократии. При том довольно активной в политическом плане теократии, не без «наполеоновских» планов. И в целом пример Нагасаки довольно интересен тем, что наглядно демонстрирует попытку совмещения пришлых, инородных элементов с нативными, местными. Попытку, не избавленную от внутренних и внешних конфликтов, но всё же попытку, заслуживающую особенного внимания.
Литература:
Анно М. Нагасаки - город иезуитов. Общество Иисуса в Японии XVI века / пер. с яп. В. Онищенко. - СПб. : Гиперион, 2018. - 256 с.
Навлицкая Г. Б. Нагасаки. М. :Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1979. - 240 с.