Одной из основных функций Общества Иисуса в Японии была организация торговли европейских, в первую очередь португальских купцов в японских портах. Во вступительной статье мы рассмотрели проделанный иезуитами путь от прибытия в Японию до переноса центра миссии в Нагасаки. О том, как складывались экономические и административные отношения в этом порту, мы сегодня и поговорим.
Практически сразу после прибытия в Японию Франциск Ксавье начал собирать необходимую для установления торгового пункта информацию. В «Послании из Кагосима от 5 ноября 1549 г. дону Педро де Сильва» падре пишет, что японская сторона без труда даст согласие на пребывание представителя португальской короны в городе Сакаи, который он описывает как самый важный и богатый порт в стране. Также миссионер уверяет, что добиться исключительного права на строительство складов и другой торговой инфраструктуры в Сакаи будет очень просто. Ксавье уверен, что, познакомившись поближе с европейскими товарами, «японский король» (термин, часто обозначающий в европейских документах то государя, то сёгуна) сам будет рад установлению международной торговли между Японией и португальской Индией.
В 1571 г. военачальник Омура Сумитада открыл порт Нагасаки для заморской торговли. На возвышении, вдающемся в одноимённый залив, была основана церковь. Вокруг обители было построено 6 городских кварталов, а сама церковь напоминала по архитектуре укреплённый бастион – всё это соответствовало практике португальцев строить в колониях опорные пункты в виде городов-фортов (Гоа и Ормуз тому пример). Кроме того, в «Церкви на мысу» проходили все сделки по купле-продаже шёлка-сырца и прочих дорогих товаров. Совмещение в католическом храме функций религиозных, военных и торговых говорит о важном месте иезуитской миссии в международной торговле в Восточной Азии, а также в колониальной политике Португальской империи.
Ничего странного в участии деятелей культа в торговых операциях для средневековой Японии не было. Монахи буддийских эзотерических школ Тэндай и Сингон, дзэнских Риндзай и Сото, даже школ Нитирэн и амидаистских объединений издревле курировали деятельность ремесленных мастерских и торговых предприятий, выступали ростовщиками и финансировали поездки купцов в Китай или Корею, отправляли на рынки предметы монастырского производства. Поэтому наличие в портовых городах монастырей, занимающихся посреднической торговлей, вполне укладывалось общую картину дел. Больше того, сам план города напоминал типичные японские «прихрамовые города» – дзинаймати. С очень большой натяжкой можно провести некоторые параллели с Исияма-Хонгандзи и Сёфукудзи.
Согласно уставу Общества Иисуса, принимать пожертвования могла только богословская школа. То есть финансовую деятельность иезуитов могло осуществлять только культовое сооружение. В португальском Макау эту роль выполняла Коллегия, а в Нагасаки – «Церковь на мысу». Однако, казалось бы, церковь не может получать доход с международной торговли. Чтобы обойти этот неловкий момент, в отчётах японской миссии иезуиты употребляли слова «подарки» и «пожертвования» для описания сделок. Подобные уловки создавали более благоприятную картину в штаб-квартире Ордена, однако миссионеры в Японии отнюдь не во всём ориентировались на установки авторитетных коллег.
Устроенная португальцами в Макау и Гоа система торговых пошлин в пользу короны не работала в Нагасаки. Всю охрану брал на себя род Омура, и потому державшаяся на обеспечении безопасности судов таможенная политика Португалии здесь не функционировала. Нагасаки никогда не становился истинно португальским городом и никаких налоговых отчислений в Лиссабон, Гоа или Макау не отправлял. Так как охрану осуществляли люди Омура, то именно этот клан получал плату с португальских торговцев.
Приплывавшие в порт торговцы и экипаж их кораблей селились в специальных гостиницах фунаядо, которые были одновременно и складами, где хранился груз визитёров. Не знавшие японского языка португальцы были вынуждены доверять продажу и покупку товаров местным жителям, державшим подобные гостиницы. Хозяева фунаядо, таким образом, занимались посреднической торговлей и, как считает ученый Анно Масаки, нераспроданный товар оставляли у себя и реализовывали его уже как свой собственный (консигнация).
Заходящие в бухту суда, будь то португальские, китайские, японские или иные встречали вереницы небольших лодок, которые буксировали корабли в сам порт, а в случае крайней необходимости они служили чем-то вроде флота города. После буксировки экипаж снабжался водой и провизией. Затем следовала процедура определения купцов и команд на постой. В вышеописанных процессах, связанных с приёмом, размещением гостей и торговыми операциями участвовало всё население города, за что получало плату. В целом, японские средневековые города, открытые для заморской торговли, имели большое количество гостиниц фунаядо. Плата за постой изначально определялась по договорённости, и только с 1615 г. по всей стране стали устанавливать фиксированную цену.
Забегая вперед, отметим, что после начала гонений на христианство этот курс японских властей повлиял и на систему постоя в Нагасаки. В рамках антихристианской политики сёгунат Токугава запрещал принимать европейских торговцев японцам-католикам. Имевшие прочные личные связи с христианами в Нагасаки, европейские купцы предпочитали поручать право посреднической торговли именно им, от чего богатела опасная с точки зрения властей прослойка христианизированных японцев. Вдобавок, отказавшимся от веры горожанам правительство всячески помогало в возмещении какого-либо ущерба. В дальнейшем такой курс на разрыв связей европейцев и японских христиан приведёт к строительству острова Дэдзима, японское население которого будет строго регламентировано поимённо на протяжении большей части периода Эдо (1603-1868).
Останавливавшиеся в Нагасаки португальцы не имели своего самоуправления или какого-либо союза, организации. Все они проживали в городе под покровительством «права хозяина дома». Не было также никаких попыток превратить Нагасаки в португальский сеттльмент ни в начале работы порта, ни впоследствии.
В Нагасаки, как и в Макау, за финансы Общества отвечал прокурадор, избиравшийся из числа старших членов ордена. Мы уже рассматривали особенности посреднической торговли по системе фунаядо. Подобная система существовала и в «Церкви на мысу». Она называлась панкада и заключалась в контроле торговли шёлком-сырцом. Множество розничных торговцев в Макау продавали шёлк-сырец представителю – фейтору – торговой корпорации «Альмасан», и уже он организовывал доставку товара в Нагасаки. Далее весь шёлк-сырец складировался в церкви, что, по японским нормам, делало иезуитов как владельцев церкви хозяевами товара. Реализация товара происходила по инициативе прокурадора, который проводил в церкви аукцион среди уже японских торговцев, назначая им более высокую цену.
Теперь коснёмся ключевого события в истории Нагасаки, которое повлияло на всё дальнейшее развитие города. Из-за обострения политической ситуации в регионе Омура Сумитада оказался в положении, когда он уже не мог контролировать Нагасаки в полной мере. Выход он нашёл в передаче порта в полноправное владение «Церкви на мысу». Идея такого дарения зрела ещё с 1579 г., но глава миссии Франциск Кабрал высказался резко против, подкрепляя свою позицию приверженностью уставу ордена, а именно – нормам нестяжательства. Прибывшему тогда же в Нагасаки куратору Общества Алессандро Валиньяно потребовался год на преодоление сопротивления Кабрала. В итоге он просто сослал несговорчивого коллегу в Макау и заключил договор сам. Так в 1580 г. Нагасаки стал церковным владением ордена иезуитов. При этом Обществу также передавался порт в деревне Мотэги со всеми окрестными полями и почти 10 км вокруг самого Нагасаки. Омура отказывался от права суда и управления над переданными землями. Как же происходил «транзит власти» и экономических функций в городе?
Право суда и казни перешло под юрисдикцию иезуитов и городских старейшин. Но как они разделяли свои полномочия? По словам учёного Кога Дзюдзиро, иезуиты многие полномочия делегировали совету старейшин или избранному его главе, который при принятии решений советовался с монахами «Церкви на мысу». Более того, как пишет в своих записях Валиньяно, иезуиты затребовали у Омура Сумитада выработки уголовного кодекса, который и определял полномочия капитана Общества в Японии. Однако, что это были за законы, мы не знаем, так как обнаружить их пока не удалось. Со слов куратора Валиньяно рисуется такая картина, при которой власть иезуитов была, с одной стороны, строго ограничена разработанным Омура уголовным правом, а с другой – неформальным делегированием полномочий городским старейшинам.
Как мы выяснили, наличие в городе гарнизона рода Омура обосновывало взимание в его пользу платы за охрану судов. Более того, этот же гарнизон, включавший, вероятно, назначенных князем управляющих, обеспечивал поступление к Омура и земельного налога, который собирал в его пользу ответственный за территорию клан Нагасаки. Как нам известно из источников, в 1573 г. род Омура вступил в войну с другими воинскими домами, и земельный налог с платой за безопасную стоянку стал собирать совет городских старейшин. Неудивительно, что выплаты эти резко сократились. Кроме того, в 1578 г. в порту Нагасаки появился флот из португальских галерных кораблей фуста, и у Омура не осталось никаких реальных рычагов давления на горожан. Договором 1580 г. он просто официально признал факт свершившейся потери выплат. За ним сохранились только сухопутные выезды из города, за прохождение по которым он взимал пошлины, а также сборы с немногочисленных непортугальских судов.
Важно отметить, что касательно реальных доходов и расходов Общества в Нагасаки точных данных нет. Три руководителя оной, Кабрал, Валиньяно и Коэльо, указывали каждый разные цифры и разные номиналы. Наиболее часто встречаемой цифрой является 700-1000… А вот какая именно валюта имеется в виду – судить трудно, ибо каждый из троицы употреблял то крузаду, то дукаты, то таэли. Активно в источниках встречаются слова «подарки», «пожертвования», «большая выгода», понять суть которых до конца нельзя. Также никак не декларировались доходы Общества с деятельности торговой корпорации Альмасан. Данных о фискальных отношениях с китайскими и японскими судами также иезуиты не предоставляют.
Как мы видим, в документации иезуитов зияют белые пятна. Некоторые, например, игнорирование в отчётах и письмах торговых и налоговых отношений с непортугальскими судами, можно объяснить тем, что эти документы предназначались прежде всего для членов Общества и короля с его приближенными. Для них, вероятнее всего, эта информация была менее актуальна. Другие же пятна, связанные с явным сокрытием доходов, обусловлены не столько экономически, сколько идеологически. И именно в этой проблеме мы и попробуем разобраться в следующий раз.
Источники
- «Послание из Кагосимы от 5 ноября 1549 года дону Педро да Силва».
- «Ответное послание к мадридскому двору» от 1609 года.
- Нагасаки нэмото ки (Записи о корнях Нагасаки) // Кайхё: со:сё. Т. 4. Токио: Хэйракудзи сётэн, 1928.
Литература
- Анно М. Нагасаки – город иезуитов. Общество Иисуса в Японии XVI века / пер. с яп. В.А. Онищенко. – СПб. Гиперион, 2018 – 256 с.
2. Османов Е.М. «Христианское столетие» в Японии как переходный этап к новой внешней и внутренней политике государства // СПб: Вестник СПбГУ. Востоковедение. Африканистика. 2009. №2. С. 43-57.
3. Сакаи си си (История города Сакаи) / под ред. Миура Хироюки. Сакаи.: изд мэрии г. Сакаи, 1930.
4. Навлицкая Г. В. Нагасаки — М.: Наука, 1979. - 240 с.