Первые поколения
1
Внизу прогрохотал трамвай. Его медленно поволокли по проспекту Генерала Смита. Пока что движение было довольно медленным, но в квартале Хэммер всегда кончался очередной ремонт и движение, наоборот, быстро увеличивалось. Шесть или семь старых трамваев одновременно остановились перед светофором. Их накренившиеся зеркала сверкали в лучах электрического света, словно начищенные медные щиты.
Так они и стояли, ни один не собирался трогаться с места.
Мэром Нью-Йорка был Гарольд Икс.
(Джерри Пурселл, «Нью-Йорк и его обитатели»)
2
Чип Ван Лиссен стоял на балконе, опираясь на перила, и смотрел, как трамвай, пыхтя, съезжает с рельсов на ту сторону улицы, тяжело встряхиваясь на ходу и буксуя в запоздалых рытвинах. Гусеницы увязали в свежих разливах снега, в углах неровного дерна, в рытвине посередине тротуара.
– И во всем этом виноват Гарольд! – крикнул он в пространство, балансируя на двух высоких ступенях балкона. Потом с трудом наклонился, подобрал противотанковую гранату и бросил ее под колеса трамвая.
Проклятые свиньи!
– Чертовы свиньи, – пробормотал он. В груди неприятно щемило, и он никак не мог прийти в себя после падения. На Икс-весе не было ни комфорта, ни удобств, но хотя бы на нем можно было стоять, широко расставив ноги, и смотреть на проклятые трамваи сверху вниз. Именно сюда, на балкон, не так давно его затащила Мишель.
На балконе было холодно и сыро, и Чип вынужден был закрыть форточку – хуже всего, когда она была открыта – и натянуть на голову старый шерстяной платок, предусмотрительно захваченный с собой. Вместе с тем ему было приятно, что на весь мир наденут траур. Чип всегда чувствовал себя виноватым перед горемыками вроде нее. Впервые он приехал в Нью-Йорк в день ее смерти. Они жили на Манхэттене. Сперва остановились в Ортопедическом отделении, там их обиталищем была четырехкомнатная квартира с просторной ванной. Мишель тогда была еще совсем ребенком, и ей не хватило бы места в ванной