«Звёздочка» глава 249
— Вот ведь какой, нахальный, схватил медальон и чуть себе не заграбастал, — ругалась Галина возвращаясь в дом. — Э́нто ж надо до чё жадный: дом тёткин в наследство достался, а ему всё мало, ещё и медальон ему подавай. Вот скряга так скряга и как только таких земля носит? Не понимаю…
Алёнка шла за бабушкой молча и о чём-то размышляла. Они зашли в дом, разделись. Галина принюхалась и почувствовала запах гари. Она схватила с очага кастрюлю с грибницей и проворчала:
— Вот, паразит так паразит, грибница-то прикипела. Тьфу-у. Поели называется.
— Баб, не ругайся, а? — попросила внучка, глядя на бабушку. Она пугалась скандалов и ссор, и старалась их избегать.
— Ладно, не буду, — Галина махнула рукой, соглашаясь, — яйца чича́с пожарю на сале. Будешь?
Алёнка кивнула в ответ и улыбнулась:
— Буду, баб.
— Тебе сколь пожарить?
— Мамка больше двух не разрешает.
— Да чё мне твоя мамка, сколь надо — столь и пожарю, у меня ж яйца-то свои — не купленные.
— Тогда три!
— Ну вот и договорились.
— Тебе помочь, баб? — предложила Алёнка.
— Да кого тут помогать-то? Яйца-то я ещё и сама в силе разбить на сковородку и зажарить. Лучше вон сядь да книжку почитай: всё ж таки знание — э́нто сила!
Алёнка взяла книжку и села читать. Читала она увлечённо, и бабушка не сдержалась и полюбопытствовала:
— Э́нто что хоть за книжка-то?
— «Приключения Тома Сойера» Марк Твен написал.
— Толстая какая, такý не скоро прочтёшь, — удивилась бабушка, не прочитавшая ещё за свою жизнь ни одной толстой книжки. — Про чё хоть там пишут-то?
— Про любовь.
— Чего-о?! — воскликнула бабушка от неожиданности, — Про какý ещё такý любовь?!
— Про самую настоящую: мальчишка Том влюбился в девочку Бекки и предложил ей помолвку.
— И чё дальше? — вдруг проявила интерес к книге бабушка. — Она согласилась?
— Ага, и он её поцеловал, и они друг другу пообещали вместе ходить в школу, а потом пожениться.
— А дальше-то, чем дело закончилось?
— Я ещё не дочитала: я на пятьдесят пятой странице остановилась. — Алёнка бегло прочла глазами то, что написано дальше и вздохнув, ответила. — Они поссорились, баб, он проболтался, что у него до Бекки была Эмми Лоренс, и Бекки заплакала, а он сказал ей, что первую разлюбил, а любит теперь только её, но она ему не поверила.
— И правильно сделала: всё они кобели. — решительно заявила бабушка. — Ничё путного из э́нтого мальчишки не выйдет. Не рано ли тебе такие книжки читать, а?
— Не-а, в самый раз. — Алёнка открыла последнюю страничку книги и показала её бабушке, — Вот читай, для среднего и старшего возраста написано.
— Они там понапишут, мать-то твоя таких книжек поначиталась и родила тебя в восемнадцать лет. — выговорила с досадой в голосе бабушка и дала совет. — Ты лучше на математику налегай или на русский, а книжки про любовь до добра не доведут. — она поставила чугунную сковородку на деревянную дощечку и сказала. — Бросай свою книжку щас и́сть будем.
— Баба, а мама эту книжку не читала. Она мне сама сказала.
— Ну тогда ещё ладно, может и обойдётся, попозже замуж выскочишь.
Алёнка закрыла книжку, подошла к столу и принюхалась: запах жаренного лука и шкварок разыграл её аппетит.
— Как вкусно пахнет, баб!
— Ну так ещё бы! Я же луковку на сале пережарила, а уж сверху-то яйца разбила. Руки мой да садись.
— Я мигом, баб!
Алёнка спешно помыла руки в рукомойнике за печкой, обтёрла их вафельным полотенцем, висевшим на гвоздике, и села к столу. В чугунной сковородке скворчало сало. Она отломила кусочек хлеба и макнула его в горячую жижу, а потом осторожно поднесла ко рту и попробовала.
— Вкуснота-а!
— Ещё бы, самая простая еда — самая вкуснящая! Э́нто давно подмечено, тут и мудрить не надо. — орудуя вилкой бабушка ела жаренные яйца прямо из сковородки. — Вот возьми, в тарелку яйца из сковородки переложи, и вкус совсем не тот будет. Пока шкворчит и макать-то одно удовольствие!
Алёнка, соглашаясь мотнула головой. Бабушка спохватилась:
— Ой, а чё э́нто мы сидим-то с тобой ровно как на поминках? Надо хоть ра́диво включить. Послушать, чего в стране происходит. — она встала, подошла к этажерке и включила радиолу, а потом вернулась к столу. Ужиная, она внимательно прислушивалась к тому, что передают в новостной программе, а потом переживая выговорила. — Так не знай чё делается в мире, в США-то вон вишь президента нового выбрали, ты слыхала?
— Да, Джимми Картера.
— Кто ж таким имечком-то хорошего человека назовёт? То ли дело у нас: сидит себе Леонид Ильич и сидит. Потихоньку руководит нами и слава Богу, безработицы у нас нет, образование бесплатное и медицина тоже, квартиру дают бесплатно, чё не жить-то так?!
— Да, баб, нам повезло.
— Очереди вот только в магазинах, а так жить можно. — сказала Галина, а потом подлила себе в кружку заварку и кипятка. — Тебе добавить чайку-то?
— Чуть-чуть, баб!
— Да чё чуть-чуть-то? Пей сколько хошь, пока свеженький. Молочком забели́ть тебе?
— Забели́, баб! — обрадовалась Алёнка, и обмолвилась, — У нас мамка редко молоко покупает.
— Ну так, конечно, на такý ораву молока не напасёшься. Эх, осталась я без коровы… Всю жизнь держала и на тебе, теперь сама городской стала. — она взглянула на внучку и сказала. — Ну, допивай чай и со стола убирать будем да спать уж скоро ложиться. — она посмотрела на кошку, которая лежала клубком на диване прикрывая нос лапкой. — Похолодает видать, Муська-то вона как сопатку свою прикрыла. Ой-ё-ёй, кости ломит, к снегу похоже. А снега-то надо, земля-то путём ещё не прикрыта. Спать тебе на койке постелю, а сама уж тут на диване лягу. Ведёрко у рукомойника поставлю, ночью в него сходишь. Поняла?
— Ага… — ответила внучка и сморщила лицо.
— А чё скуксилась, а?
— Не люблю в ведро…
— Ну так, на у́лку-то ночью бежать тоже радости мало. — Галина зевнула, прикрыв ладошкой рот. Бессонная ночь дала о себе знать. — Умывайся да спать пораньше ляжем, а то уж у меня глаза слипаются.
— Баб, а можно я на печке лягу?
— Можно, а пошто нет? — улыбнулась она внучке.
— Ура-а!
***
Галина с внучкой улеглись спать. Ночник Галина предусмотрительно включила, опасаясь прихода ночной гости. Найденный медальон она положила к себе под подушку на всякий случай. Вскоре Алёнка услышала, как бабушка захрапела.
— Спит, бабуля, намаялась ночью и мы будем спать с тобой, Муська, — шепнула Алёнка кошке и прижалась к ней. С кошкой ей было не так страшно ночевать в этом загадочном доме. Вдруг холодный ветерок обдал её лицо. Кошка вскочила, выгнула спину и зашипела, глядя на кого-то. Алёнка щёлкнула пальцами у правого виска и увидела, как мимо печи в комнату к бабушке медленно прошла прозрачная как дымка высокая женщина в платке. Девочка, набравшись смелости выглянула в дверной проём и обомлела. Ночная гостья склонилась над бабушкой и протянула руки к её шее, намереваясь её придушить. Алёнка мысленно прокричала ей:
— Не тронь бабу-у…
Гостья вздрогнула, услышав слова девочки и оглянулась, Алёнка продолжила:
— Сердечко у бабушки под подушкой. Не троньте её, она хорошая.
И тут Галина закричала во сне, а потом проснулась. Она села, прикоснулась рукой к шее и запричитала:
— Да что же э́нто такое, опять пришла-а. Душит и душит. — Галина вдруг крикнула, обращаясь к женщине из сна. — Сердечко твоё вот! — она достала его из-под подушки и показала его, предполагая, что гостья её слышит и видит. — Прекрати меня душить, завтра днём с твоим племяшом на кладбище пойду и в твоей могилке его прикопаю. Обещаю.
Ночная гостья протянула руку к медальону, погладила его и вскоре исчезла. Алёнка слезла с печи и прижалась к бабушке:
— Баба, она больше не придёт, не бойся — сердечко только нужно к ней на могилку отнести.
— Дожить бы до утра…
— Доживём, баб, доживём.
© 21.04.2021 Елена Халдина, фото из семейного архива
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 250 На чужое — не зарься
предыдущая глава тут 248 Муськина находка
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть Кофе в обмен на кашу