В 10 вечера 12 июля 1917 года англичане ощутили сильный запах, спустя время он пропал. Это был грозный признак.
Если человек “принюхался” и более не слышит запаха, значит началось отравление.
От неизвестного запаха першило в горле, но не сильней чем от дыма пороха. Англичане провели в противогазах около получаса, решили что ничего страшного нет и легли спать.
Сон был крепким и спокойным.
Наутро они все ослепли, кожа по всему телу чесалась, а в паху и подмышках была жуткая боль. Кричать сил не было, пелена заполонила легкие. Каждый вздох казался последним.
Это был артобстрел немецкой армии.
50 тысяч снарядов со 125 тоннами “горчичного газа”. Это было совершенно новое для военных химиков вещество с едким запахом горчицы, оно плохо разлагалось и заражало местность надолго.
Благодаря этому немцы избежали поражения под Ипром. Из 6000 готовых к бою солдат Англии пострадало 2143, умерло 95. Зрение к большинству вернулось позже, но ожоги и нарывы не заживали месяца три, что было большим “сюрпризом” для всех. Средство так и назвали в честь победы - ипритом.
Во время опытов над животными немцы не удосужились посмотреть что творится у них под шерстью. До 12 июля 1917 года только один человек испытал на себе все прелести иприта. Случилось это за 30 лет до этого, Николай Зелинский - известный химик, создатель противогаза получил поручение от руководителя Виктора Мейера синтезировать вещество, которое и оказалось ипритом. Зеленский случайно облился этим веществом и еле выжил, тогда он едва дышал, ослеп и три месяца пролежал в клинике всё с теми же язвами и нарывами. Подопытные животные демонстрировали всё те же симптомы, что и пострадавший. Когда раздражение появилось на коже лаборанта, эксперименты прекратили, позже вообще забыли. Журнал был утерян.
Спустя 30 лет немцам некого было спросить - Зелинский на стороне противника, а Мейер двадцать лет назад впал в депрессию и принял цианистый калий. Только после боевого применения все бросились изучать иприт. Британские врачи установили у отравленных падение лейкоцитов в крови
В то же время на фронт прибыл американский хирург Эдвард Крамбхаар с супругой Хелен, они стали изучать тела отравленных. Рассматривая под микроскопом костный мозг, Крамбхаар заметил, что деления клеток совершенно не видно, когда в норме этот процесс должен происходить активно.
Вот почему так трудно лечить причиненный ипритом язвы. Вещество останавливает митоз, а значит, и любую регенерацию. Тогда врачи подумали о том, что новое оружие можно обратить не против людей, а против опухолей, которые тогда не поддавались лечению...
Мышь. Маленькая лабораторная мышь впервые показала ученым, что иприт - военное оружие немцев, обладает противоопухолевыми свойствами.
Когда ученым Йельского университета дали приказ найти средство - противоядие от иприта, на дело пошли фармакологи Луис Гудман и Альфред Гилман.
У мыши вызвали лимфому и ввели инъекцию азотистого иприта. Опухоль исчезла. Спустя 2 недели случился рецедив, продолжили введение препарата. Размеры очагов уменьшились, но клетки опухоли стали резистентными к веществу.
Мышь прожила 84 дня, что на порядок больше, чем без лечения. Такой результат заинтересовал хирурга-онколога Густава Линдскога.
А что если попробовать провести такую терапию на тяжелых пациентах?
Пациент: J.D.
Диагноз: лимфосаркома
Лечение: субстанция Х
Это все записи в медицинский карте того, кто стал первым пациентом, получившим лечение ипритом.
К врачам он обратился в феврале 1941 года, по поводу увеличения лимфоузлов и болезненных ощущений. Единственным лечение было облучение, но оно не принесло результатов. После рецидива и операции, рост опухоли возобновился с удвоенной силой, шея распухла настолько, что не давала повернуть ему голову. J.D. мог спать только в кресле.
На предложение попробовать инъекции иприта пациент согласился. Терять было нечего.
В 10 утра 27 августа 1942 года ему ввели внутривенно первую дозу. Результаты были колоссальными. Опухоль спала, а J.D. смог спать в постели и поесть сам с ложки. За неделю внешние симптомы болезни исчезли полностью, а уже через месяц наступила ремиссия - в крови не было раковых клеток.
Наблюдалась и характерная для отравленных ипритом лейкопения, то есть падение числа лейкоцитов в крови.
К 1946 году азотистый иприт получили уже 67 онкобольных в разных городах Америки. Появилась статистика, которая с тех пор неуклонно улучшается.
Лейкоз перестал быть смертным приговором. «Горчичный газ», с которого всё началось, для медицины уже в далеком прошлом.
Остаётся только, что надеяться на то, что использовать его по первому назначению больше никто не будет...