Волею судеб ко мне в руки попала книга «Источник» Айн Рэнд. Роман является своего рода предтечей и разминкой к «Атлант расправил плечи», бизнес-апологетичной антиутопии.
Сюжет рассказывает о нескольких главных персонажах: Говард Рорк – с первых страниц автор дает понять, что человек не такой как все, непризнаваемый гений архитектуры, которого перед самым вручением дипломов исключают из университета. Судя по всему, за то, что слишком привержен собственным взглядам к проектированию, непонятному преподавателям. При этом Говард – само воплощение архитектуры и проектирования, и вроде бы не подвержен абсолютно никаким эмоциям и нормальным человеческим проявлениям, потому высокомерно так ни с кем и не сошелся. Его неуютный взгляд, пронизывающий каждого насквозь, является непреодолимой преградой для общения.
Питер Киттинг – сокурсник Говарда, наоборот лучший на курсе, самый популярный тип в универе, который с отличием заканчивает обучение и принимает предложение работы самого известного архитектурного бюро в стране, или проще говоря, в Мире, в котором живут герои, между делом, отказываясь по наущению матери от своей мечты художника или искусствоведа (в начале книги не до конца понятно). Питер ненавидит Говарда, вместе с тем, советуется с ним о своем дальнейшем пути, понимает, что перед такой целостной натурой бесполезно притворяться и приходится быть настоящим, что, конечно же, не нравится Питеру.
На обширных просторах диалогов автор нам подсказывает, что Питер – лучший из худших, имея ввиду, очевидно, худшими всех остальных, кроме героев. Безликую людскую массу, которая плывет по течению, формируя собственное мнение исключительно из общественного. Термин «посредственность», пожалуй, подойдет к этому явлению. Похоже, что автор таким образом намекает, что Говард – лучший из лучших. Питер, по мнению персонажа тоже мог бы встать в разряд лучших, но, увы, ему слишком важно, что о нем подумают другие.
Фигурирует также дядечка с именем Эллсворт Тухи, журналист и эксперт (похоже, что в архитектуре, конечно же, но и во всем другом тоже). Осмелюсь предположить, что это лицо, по задумке автора, в ранее упомянутой классификации, занимает почетное место худшего из худших. Этакий злодей, продвигающий посредственность и борющийся с любым достойным индивидуалистом путем незаметных интриг и созданием профессиональных ассоциаций (союзов), в члены которых он последовательно включает тех самых неумных и бездарных деятелей посредственности в сфере литературы, строительства, театрального искусства и прочих. Именно его стараниями формируется общественное мнение, принимаемое всеми за собственное. Своего рода военачальник войск посредственности, а все его «креатуры» – авангард тех самых войск.
Питер быстро становится восходящей звездой архитектуры, путем манипулирования хозяином бюро, в котором тот работает. Тогда как Говард занимает место андеграундного проектировщика, ну а как иначе, его же прогрессивный взгляд никто не признает. Говард нередко проектирует здания для Питера, не получая никакого вознаграждения и признания, работая, исключительно, чтобы следовать своему призванию.
Не менее экстравагантной героиней является Доминик Франкон, тоже журналистка, ведущая колонку по архитектуре в издании, принадлежащем еще одному главному герою, о нем пойдет речь позднее. Итак, Доминик тоже является лучшей из лучших, или может худшей из лучших: сложно разобраться, но поскольку она женщина, очевидно, что задача у персонажа особенная. Ее побаивается, как один из представителей посредственности, собственный папочка, и не может найти с ней общий язык, впрочем, какие-либо попытки для этого нам не демонстрируются. Питер ухаживает за Доминик, поскольку она очень красивая и изящная, а заодно и дочка того самого хозяина бюро, в котором работает Питер. Между делом, во время безразличного поцелуя Доминик признается ему, что фригидна.
Говард же, после того, как потрясно спроектированное им здание показалось всем представителям посредственности никуда не годным, устраивается рабочим в каменоломню. Тут автор не жалеет времени расписать нам насколько великолепно главный из главных героев добывает камень, как точны или даже выточены его удары по породе гранита.
Случайно в этом карьере его видит Доминик, а ее папенька является еще и хозяином этого карьера, девушка с первого взгляда понимает, что Говард целостная личность и вообще глыба, знает все, что думает Говард, а тот, в свою очередь, сразу понимает всё желание героини.
Вообще, весьма занятно как в этой книге взаимодействуют главные герои между собой: они сразу отличают друг друга, с первого взгляда понимают потаенные мысли и мотивацию героев, но и нередко удивляются высказываниям друг друга, как будто за пару фраз до этого не было упоминания, что Говард понял о чем думает Доминик, и Доминик поняла, что Говард понял о чем подумала Доминик. Такая вот недотелепатия. Но они лучшие, им можно.
Ладно. Дело пришло к тому, что Говард, неожиданно появившись у Доминик в доме [звучит как тавтология, но я не виноват], не произнеся ни слова, силой берет Доминик, и, став для нее первым мужчиной (как же, интересно, она ранее узнала, что фригидна), также бессловесно растворился после полового акта, при этом автор весьма красочно показывает какое удовольствие женщина получила от такого обращения со стороны грязного рабочего (она еще не знает, что он великий архитектор), фригидности же как не бывало, а читатель поневоле задумывается здоровы ли были сексуальные фантазии госпожи Айн. Наш герой, конечно же, знает, что именно этого хотела от него женщина, а женщина знает, что Говард знает, что она этого хотела, что придает насилию удивительную близость душ.
Через некоторое время Говард, не попрощавшись со своей, о Господи, дамой сердца, возвращается к проектированию, а еще через некоторое время, Дом узнает, что он самый великий, прогрессивный и не признаваемый архитектор в «мире», и начинает по какой-то странной, может быть женской, логике, последовательно, в каждой своей статье уничижать любое его творение. При этом также последовательно тайком появляется у Говарда дома и на работе, чтобы потрахаться. Ну или как там это называется у женщин, испытать единение душ? Говард, со своей непоколебимой и всевидящей уверенностью, называет дикую критику дикой дамочки «экстравагантными комплиментами», просит прекратить их делать, пока кто-нибудь не догадался об их связи. Дом пропускает просьбу мимо ушей, и никто конечно же не догадывается, ибо кругом посредственность. Наоборот все уверены в ее ненависти к несгибаемому архитектору. Мимоходом где-то упоминается, что если бы Доминик могла причинить Говарду еще больше боли, она бы непременно это сделала. Нормальная, нет? И только вездесущий Эллсворт просекает их любовь, он же тоже главный герой.
Худший из худших этим временем возносит до небес звезду Питера Киттинга, становится его лучшим другом, и незаметно для толпы помогая ему получить самые значимые заказы в городе. Таким образом, по задумке автора, Эллсворт ведет свои боевые действия, выступая на стороне бездарности, и водворяет свою фигуру, олицетворяющую посредственность, на пьедестал.
После очередного гениального творения Говарда, неоцененного современниками, но совершенно исключительного, Доминик ни с того ни сего предлагает Питеру жениться на ней, тот, конечно, соглашается, так как брак с дочкой хозяина бюро создает высокую вероятность стать основным партнером Гая Франкона. Для чего Киттингу приходится в очередной раз предать себя, отказавшись от женитьбы на Кэтрин, которая преданно его любит и которая по неясному совместительству является дочкой Эллсворта.
Рискну предположить, что автор демонстрирует борьбу Доминик с посредственностью, хотя какие это позиции позволяет занять лучшим, и вообще мотивация героини, остается за кадром. По-видимому мне, посредственности, этого не понять. Может просто нашла-таки способ причинить еще большие страдания несгибаемому? Но наш и не сгибается, со спокойной улыбкой принимает весть, видимо, думая, что именно так возлюбленная и должна была поступить. Ну разумеется.
Впоследствии, Говард проектирует еще несколько зданий, в результате чего все осуждают творения, архитектора и насмехаются над заказчиками.
Следующий герой, представитель особенных, Гейл Винанд, владелец самого влиятельного издания в Мире, задумал построить здание для своего бизнеса. Путем жизнеописания этого героя, становится понятно, что Гейл такое же воплощение издательского дела как Говард архитектуры.
Путем нехитрой интриги Эллсворт заставляет Питера позволить соблазнить Гейлу свою жену ради получения заказа. Питер, не признаваясь себе в этом, соглашается. Гейл, познакомившись с Дом, разглядел в ней представителя особенных и предложил ей брак. Доминик, думая о Говарде и Питере, полагая, вероятно, что таким образом нанесет еще больший урон миру посредственности, соглашается.
Питер у разбитого корыта, думает о Кэтрин, но получив заметный заказ, не признается себе в собственных страданиях. Попутно вспоминая о несбывшейся мечте искусствоведа или художника.
Гейл заинтересовывается Говардом, узнав, что все здания, которые никому не нравятся, но нравятся Гейлу, спроектированы главным героем. Говард проектирует для четы Винанд дом. Гейл и Рорк становятся близкими друзьями.
В конечном итоге Гейлу приходится выбирать между потерей своего издания и обвинением Говарда в бездарности. Организовал это противостояние злодей Эллсворт при помощи своих ассоциаций и профсоюзов. Гейл сдается, публикует статью, обвиняющую Говарда, после чего сам себя ненавидит, так как предал свое призвание, а Говард и Доминик относятся к этому снисходительно. Впрочем, роковая женщина уходит от Гейла.
Видимо вышеупомянутый эпизод противопоставляется автором поступку Говарда, который, обнаружив, что в спроектированном им (анонимно, для Питера) комплексе жилых зданий, при строительстве внесены серьезные изменения (сам он на период возведения почему-то отправился в путешествие), организовывает взрыв в этом комплексе, причем подвергнув опасности свою роковую женщину. То есть, в отличие от Гейла не предал себя и свои принципы, а свел счеты с миром, не оценившим превосходность его творения.
В самом конце Доминик наконец-то выходит замуж за Говарда, герои счастливы в своем призвании.
Что можно сказать по итогу. Произведение представляет собой философию автора, которая заключается в том, что люди делятся на настоящих и ненастоящих. Первые живут своими мнениями и убеждениями, вторые – мнением общественности. Настоящие – индивидуалисты, посредственные же радеют за общее благо и общественное признание. Наверное, следует учесть, что книга писалась в то время, когда коммунистические и, соответственно, антикоммунистические настроения заметно витали в умах американской общественности. И, будучи выходцем из исчезнувшей Российской империи, Айн Рэнд естественно страшится [а может презирает] коммунистического мировоззрения. При этом в романе смогла ни разу не упомянуть ни «империю зла», ни саму господствующую в ней идеологию.
Вместе с тем, суждения, что одни являются двигателем исключительно созидания, а другие исключительно разрушения, являются, на мой взгляд, этапом подросткового взросления. Лестно, не так ли, ощущать себя особенным, непонятым окружающими, единственным настоящим человеком. Этакий «дивергент» прошлого. Лестно это, когда человеку 14-16 лет. Повзрослев же, мы понимаем, что каждый человечек часть системы, социальной ли, духовной или эзотерической, не имеет значения, в которой каждая личность несет некоторую функцию, так или иначе, направленную на развитие мира в целом. Каждый человек имеет сильные стороны, имеет слабости, с которыми, в той или иной степени успешно, пытается справиться.
Лелея же чувство «особости» в себе и читателях, автор то ли привлекает внимание к своим произведениям, то ли искренна в своих убеждениях. На мой взгляд, второе.
При этом, лично мне сложно представить, что общественность не понимает очевидных принципов, которые продвигают лучшие. Такие как, удешевление строительства, практичность материалов в противовес роскоши, низкая арендная плата вследствие дешевизны возведения и прочее. И не понимая, с жутким остервенением набрасывается на создателей. Непонятна мне также мотивация героини, вкупе с ее необычной сексуальной фантазией и желанием причинить боль главному персонажу.
Несмотря на это, мне показалось, что текст при драматургическом значении, близящемся к нулю, написан довольно увлекательно, невзирая на несколько вычурные диалоги, не очень много тягомотного текста, которого хотелось бы перелистнуть. А значит, роман написан автором с литературными способностями, хотя и с ущербной и нежизненной, на мой взгляд, философией. Хотя, может я просто живу в другом времени и отличной парадигме. А как же Гоголь, Грибоедов и Достоевский, спросите вы, их же произведения по-прежнему актуальны. Пожалуй.
Эту книгу, наравне с «Атлантом», я назвал бы бизнес-антиутопией. Как и все прочитанные мной антиутопии, некоторые из которых возможно действительно были полезны для литературной и философской мысли, рассматриваемый роман абсолютно не выглядит жизненно и правдоподобно, а его Мир кажется серым и искусственным. Впрочем, it’s depends on point of view..