Вот так живу и живу в изоляции-карантине, врачами и миром забытая бабушка. Гуляю по интернету, читаю и вижу, как звереет наша цивилизация. Санкции и угрозы - стали её единственным языком. И чем дальше - тем хуже. Земляне всерьёз заигрались с огнём. И меня удивляет, что нет силы и разума остановить всеобщую ненависть, ведущую нас к погибели.
Что нас спасёт?
Душа вконец разболелась над этим вопросом, и, теряя всякую веру в земные опоры, я взмолилась Творцу. Мы с Ним давно в друзьях и, бывает, болтаем по-дружески.
- Господи, - говорю, - Ты же – Добрый, Творящий добро, скинь какой-нибудь позитивчик.
Дружба есть дружба. Он услыхал и скинул.
То есть, не успела договорить свою просьбу, как в скайпе радостно чмокнуло и - посыпались изображения. Одно за другим. И кто это вспомнил меня? Бросилась в скайп, а это – внук мой любимый Юрочка! Вырвался из своих трудов и работ. Прислал фотографии нашей дачи.
Боже ты мой, какая весна! Сияние. Свежесть. Чистота и улыбка природы, предвкушающей возрождение.
Знает ребёнок, подумала я, чем можно порадовать бабушку!
И, смакуя и наслаждаясь, я стала рассматривать снимки. И всеми своими чувствами погрузилась в реку воспоминаний. В то славное время, когда мы строили эту дачу. Строили всей семьёй: моя семья плюс семьи братьев Бориса и Коли. А запевалой и генеральным подрядчиком была наша матушка – Ольга Прокофьевна. Человек такой дерзости и отваги, что только она одна и могла поднять нас на безнадёжное-невозможное дело – строить дачу в самые времена разрухи, бедности и развала огромной нашей страны – Советский Союз.
Ещё хорошо, что я к тому времени ходила в больших писателях и были ещё издательства. Печатали книги. Платили мне гонорары. И я стала инвестором нашей смешной, безнадёжной стройки.
А время такое дикое – камень не купишь.
Спасало то, что дача строилась на обрыве, у самого Чёрного моря. И наши славные мальчики – братья и муж мой Гешкка – для фундамента камни таскали с обрыва. По ночам. Как настоящие воры.
А когда дело дошло до стен, какие-то тёмные люди нас навели на ещё более тёмных-подпольных людей, и те нам продали камень. Поштучно. И ещё спасибо судьбе, что это был не кирпич, а крупный одесский ракушечник, и я смогла оплатить эту поштучную операцию. Но оказалось, купить – это пол беды. Надо было ещё оформить покупку. Сделать её легальной. И вот нашлись другие, совсем уже непонятные люди. Намусолили нам квитанцию. И я за эту бумажечку заплатила пол гонорара за пьесу «Личная жизнь».
Пьеса, кстати сказать, была как раз о ворюгах. Только повыше рангом. Тема настолько нелюбимая властью, что после премьеры спектакля "Личная жизнь" ко мне подбежал незнакомец и, ужавшись от храбрости, прошептал: «Не знаю, как вам писать, но мне даже слушать было не по себе. Казалось, нас всех сейчас арестуют». Но он зря так сильно боялся. Мудрая власть предержащая арестами шум подымать не стала, сделала проще - спектакль сняли с репертуара, больше его никто не увидел. Но гонорар я всё-таки получила. И подозрительная квитанция была оплачена.
Вот в таких-то условиях и воздвигалась дача.
Сам проект этой стройки тоже рождался в муках.
Это сегодня вдоль берега Чёрного моря без всяких-яких строятся замки-дворцы-курени всевозможных размеров и конфигураций. А в наше строгое советское время существовали рамки-запреты. И вот какая проблема: нам нужна была дача на три семьи и двух бабушек, а рамки-запреты такую роскошь позволить нам не имели права. И, если площадь дачи – целых сорок восемь квадратных метров - нам кое-как разрешили, то высоту- полтора этажа – ни за что! Само собой, строили дом наши мальчики, мои братья и Гешка. У всех троих – золотые ручки. Если б им поручили, они бы и Кремль построили. А вот из-за дачи в полтора этажа вышла заминка. Чуть не поссорились на всю жизнь.
Полтора этажа по закону – не разрешалось. Но на втором этаже, под крышей, нами предполагалось сделать две комнаты, на две семьи, и они нам, конечно, были необходимы. И вот мы решаем: что делать? Гешка был – за второй этаж вне закона, «Иначе нечего городить эту собачью будку». Коля – младший из братьев голоса не подал, как и положено младшему. А старший Борис – резко был против.
Он в своём политехе был не только деканом, но ещё и вожак по партийной линии. Нарушать закон для него – невозможно. «Я не хочу положить билет из-за какой-то дачи», - отрезал этот пролетарский вождь самым категорическим образом. Строительство застопорилась. Все приуныли. Перестали подшучивать друг над другом. Перестали бегать в винный ларёк тёти Дуси. Смотрели хмуро. С каждым днём укрепляясь в мысли, что пора нам всем разбегаться.
Дело спасла отважная матушка. Провозгласив за обедом:
- Гешка прав, нечего городить собачью будку, стройте второй этаж.
- Я не хочу поло… - начал, было, свой угрожающий текст Борис.
Но матушка перехватила инициативу.
- Не бойся, сынок. Если билет заберут, Лидка напишет ещё одну пьесу, купим тебе другой… Слава богу, в Одессе – маму и папу можно купить.
Это был такой чудовищно ядовитый пинок в сторону партии, что Борьку замкнуло.
Но матушке не возразишь.
И стройка ожила!
К тому же я написала ещё одну пьесу. Под названием «Внук героя». Мне опять заплатили. К общей радости пьеса получила премию на каком-то республиканском конкурсе. И ещё заплатили. И дача смеясь и ликуя бросилась к завершению. И мы объявили дату открытия дачи – 9 мая!
Что это был за праздник, друзья!
Мы пригласили – всех! Соседей, знакомых и незнакомых. Матушка Ольга Проокфьевна, великая кулинарка! Напекла, нажарила, накрутила, намастерила, чего только не напридумала! Мы раздвинули наш удивительный, в три сложения стол, шире Чёрного моря, вместо стульев перекинули доски, накрыли их пледами… Я специально для этого праздника накупила стаканов и рюмок. И мы налили вино и водку и первый свой тост подняли – за всех, кто не с нами!
За наших солдат. Известных и неизвестных. За их светлую душу и мужество. За победу. За счастье, какое они подарили нам - жить на этой цветущей-любимой Земле!
Что это был за праздник!
Мы вспомнили всех! Мы вспомнили всё! Мы плакали и смеялись. А потом стали петь фронтовые песни. И пели до самой глубокой ночи. Яркие звёзды слушали нас, кружа над нашим столом своим сияющим хороводом..
А, расставшись – вчера незнакомые люди - мы стали друзьями, соседями, палочкой-выручалочкой друг для друга на долгие-долгие дачные годы.
Открывать дачный сезон 9 мая, собирая всех дачников и друзей, стало нашей семейной традицией.
Мы любили её бесконечно.
Но время сделало своё грозное дело.
Распалась страна Советский Союз. Наша большая семья пошла на убыль. И я, гражданка другой страны, уже не так-то легко могу добраться до дачи. Присматривать за ней выпало внуку Юре, он живёт близко. Но у Юры - работа, семья, карантины и снова работа... И, конечно, я думать не думала, что он помнит нашу традицию. А он, оказалось, не только помнит.
В скайпе, под фотками дачи он написал: «Весь день занимался уборкой. Здорово помогала Маюшка, без неё ни за что бы не справился...
Мы хотим 9 мая собраться с друзьями, открыть дачный сезон и выпить, как любишь ты, - за всех, кто не с нами…».
Я прочитала его слова, прослезилась.
Давненько не плакала.
Чёрт побер-рри, подумала, видно, старею!
Вытерла слёзы ладонью, сказала Творцу:
- Я знала всегда, что Ты – Добрый, но не думала, что настолько… Спасибо Тебе за внука.